Последний Персидский поход - Дмитрий Старицкий

- Не слышу! Еще раз спрашиваю: понятно?

- Так точно, та-арищ капитан! – Набрав воздуха и вытянувшись в струнку, гаркнул строй.

- Смотрите у меня! – пригрозил Шура, собираясь добавить еще что-то,

Из-за угла выбегает младший сержант Забелин, неся на отлете консервную банку из-под тушенки.

- Так. Считай, что год тюрьмы ты себе уже скостил, - пошутил Шура, но сразу понял, что неудачно.

Лицо у Забелина мгновенно побледнело как мел, и он чуть не выронил банку.

- Ладно, не робей, Петруха! – поспешил поправиться Шура, – Не будет тебе тюрьмы! А, чтобы ее точно не было, ты сейчас сделаешь то, что я скажу, - сказав это, Шура подошел к врытому посреди курилки ободу от колеса «Урала», служившему урной для окурков, и начал методично вырывать из журнала его глянцевые страницы с зазывно улыбающимися экзотическими блудницами. Выдрав очередной лист, Шура комкал его и бросал в обод.

На середине журнала он обернулся к стоящему поодаль Забелину:

- А чего это я тут стараюсь? – ротный изобразил на лице изумление, – Ну-ка, иди сюда! На-кась, поработай, - он протянул все еще бледному младшему сержанту ополовиненный журнал.

Сержант осторожно, стараясь не расплескать содержимое, поставил банку на землю. Так же осторожно, словно ядовитую змею, взял в руки остатки идейно чуждого издания и вырвал из него первый лист.

- Смелее, воин! – подбодрил его Шура, – Чего ты там еле шевелишься? Ты ж разведчик! Давай, быстрее рви! И так на тебя столько времени потратили!

Забелин с обреченным видом заработал быстрее. Вскоре пространство внутри импровизированной «урны» доверху заполнилось скомканными цветными бумажками. Последней туда полетела плотная глянцевая обложка.

- Молодец! – похвалил его Шура, – Теперь бери свою банку и лей туда!

Младший сержант дрожащей рукой выполнил команду.

- Отлично! Спички у тебя есть?

- Я не курю, товарищ капитан, - соврал «штрафник».

- Молодец! – Снова похвалил его ротный, – Здоровье нужно беречь! На, держи, - он протянул ему свою зажигалку.

Тот зажигалку взял, но замешкался.

И Шура снова его поторопил:

- Ты чего, не знаешь, что с ней делать нужно? А ну, смелее! Это же не бензин, а соляра, в морду не полыхнет. Давай!

Боец присел на корточки, чиркнул зажигалкой и поднес колышущийся огонек к краю облитого соляркой скомканного листа.

Пламя быстро охватило всю кучу, в небо поднимался легкий чад.

По всему строю пронесся огорченный вздох. Через несколько минут все было кончено.

- Младший сержант Забелин! – Скомандовал Шура. – Стать в строй!

- Есть, товарищ капитан! – у бойца, чувствовалось, отлегло.

…………………………………………….

Шура врубил электрочайник и насыпал себе в солдатскую кружку четыре ложки растворимого кофе. Этот убойный напиток (без сахару!) он хлебал декалитрами в любое время суток, даже на «боевые» брал собой термос со своей горькой, как яд, бурдой.

- Будешь? – спросил он у Никитина.

- Твой кофе «Смерть душманам»? Не-е-е, я лучше чайку.

- Ну и дурак! Знаешь, как бодрит?

- Удар ломом по затылку бодрит еще сильнее.

- Ни хрена ты не понимаешь.

- Возможно. Но пить все равно буду чай.

Чайник закипел. Некоторое время мы молча размешивали, каждый свое.

- А что ты там сказал этому придурку-особисту? – спросил Никитин, имея в виду давешнего визитера.

- Ничего особенного, - махнул рукой Шура, - Просто предложил отправиться по указанному мной адресу.

- Сильно расстроился?

- Не шибко, они же эти, как их, с чистой от мыслей головой, холодным сердцем и горячими руками.

- Зря. Он же, поди, стучать отправился.