Обаятельный гарем желает познакомиться - Наталья Сергеевна Филимонова

возможно, нам удастся с вами договориться.

*

— Почему я должна развлекать этого твоего посла? Я, может, тоже хочу копаться в артефактах! — шипела Сафира.

— А я вообще его боюсь! Он мужчина! — Лейсан выглядела такой возмущенной, как будто ей предложили при этом самом мужчине станцевать стриптиз, а не развлечь его светской беседой.

Я шепотом зарычала. Рычать громко было бы неприлично — мы стояли у самого арочного проема, ведущего в малый зал. Демьен ле Раден терпеливо сидел все на том же диване, и оставлять его там одного тоже вот-вот станет неприлично. Раз уж у дома нет хозяина-мужчины, а мне надо отлучиться, с гостем должна оставаться одна из младших хозяек — Сафира или Лейсан. Я, недолго думая, решила отправить обеих, надеясь таким образом облегчить им жизнь — все-таки вдвоем должно быть чуть проще. Однако возмутились обе.

— Ты серьезно? Рами от тебя не отходит, а он такой же мужчина!

— Он не такой! — запальчиво возразила Лейсан. — Рами — хороший! Он умеет держать себя в руках, вот. Только один раз не сдержался и… и поцеловал меня прямо в лицо! Понимаешь, даже он! А от этого вообще неизвестно, чего ожидать!

Я моргнула.

— Прямо… в лицо? Эээ, в губы?

Лейсан густо покраснела и потупилась.

— Нет, вот сюда, в щеку, — она прикоснулась пальцами к щеке. — Я отвернулась сразу и прогнала его! Он все понял и больше не делал так.

Ой-ой… Это, значит, за два года, что они ходят за ручку, он ее один раз попытался поцеловать в щечку, и то неудачно. Кажется, Рами все еще предстоит много страдать. Впрочем, никто не обещал ему легкой жизни.

— Так. Лейсан, я сейчас разговаривала с господином послом — и он ничего мне не сделал, как видишь. Значит, он тоже вполне способен держать себя в руках…

— А вдруг ты ему просто не понравилась!

Сафира за ее спиной сделал жест “рука-лицо”. Впрочем, я и сама слегка опешила от логики Лейсан.

— Поверь, ты ему тоже не понравишься. Он вообще… не любит зенаилок. Не нравятся ему темноволосые, понимаешь? А тебе стоит практиковаться общаться с мужчинами. И не спорь! Сафира… ты ведь понимаешь, что оставить гостя на нее одну я не могу?

— Да, но почему ты сама…

— А я сама иду туда, куда ни одна из вас без меня все равно не войдет! — у меня в конце концов просто лопнуло терпение.

— Ну пусть для него невольницы станцуют…

— Если ты забыла, у нас два дня назад умер муж — и срок траура еще не истек!

Я нервно обернулась к арочному проему — и обнаружила, что посол, развалившись на диванчике, смотрит прямо мне в спину и широко скалится.

…Интересно, он ведь не мог оттуда нас услышать? Да нет, точно не мог! Будем считать, что это вежливая улыбка.

Не теряя больше времени, я решительно шагнула вперед и толкнула обеих девушек в зал.

Помимо соблюдения приличий, у меня была еще одна причина, чтобы оставить девочек с ним. Мне совсем не хотелось, чтобы посол — а значит, вполне возможно, немного шпион — шнырял по дворцу и что-то вынюхивал. Здесь он получит ту информацию, которую я обещала — не больше и не меньше. И не раньше, чем сам выполнит свою часть сделки.

А больше всего мне не хотелось бы, чтобы он последовал за мной. Потому что я собиралась в мастерскую Ирмаина, где посторонним совершенно точно делать нечего.

Джарис, кстати, несмотря на мои настойчивые знаки, предпочла остаться стоять за спинкой дивана — сторожить чужака. И это при том, что я сама видела — украдкой она там поджимает пострадавшую ногу! Видимо, загонять эту упрямицу в постель будем с Тарией вместе. А то и остальной коллектив подключим.

Вид знакомой тяжелой двери, украшенной затейливой резьбой, отозвался в душе болезненным уколом. Сюда я всегда приходила первым делом, когда надо было найти Ирмаина. И чаще всего именно здесь он и оказывался, погруженный в свою работу настолько, что никогда не слышал, как я входила. На мгновение показалось, что если я сейчас открою зверь, то непременно обнаружу, что старик склонился, как обычно, над своим рабочим столом, улыбается чему-то и немузыкально мурлычет себе под нос какую-то песенку. Как наяву, я почти увидела всклокоченную бороду, лысину, обрамленную седым пухом и добрые морщинки у глаз. И, конечно, под большой лупой перед ним наверняка разложен очередной странный и наверняка гениальный артефакт.

Вздохнув, я сжала ручку двери и привычно вздрогнула от едва ощутимого укола — защита здесь стоит максимальная, на крови. Если за ручку возьмется кто-то, у кого нет допуска, последствия ему не понравятся.

Все было как и всегда — включая лупу, разобранный артефакт под ней и даже горящий световой шар над столом — Ирмаин вечно забывал его гасить. Только самого артефактора, конечно, не было.

Под ногами топотливо что-то пробежало, а над головой со свистом пронеслась модель ковра-самолета. Я торопливо закрыла дверь за своей спиной. Не хватало только, чтобы артефакты разбрелись по всему дому!

Честно говоря, я сама не знала, что собираюсь искать. Но если существует кольцо, лишающее памяти за последние полчаса, и это результат неудачного эксперимента, то ведь вполне могут быть и другие подобные артефакты — более удачные? Или, наоборот, еще более неудачные.

По многим артефактам, расставленным, разложенным, а то и просто беспорядочно сваленным на стеллажах вдоль всех стен, невозможно определить, что это и для чего оно предназначено. А ведь есть еще и каморка за мастерской, где Ирмаин хранил материалы и опытные образцы. И там уж точно любой шайтан ногу сломит! Если не успеет сделать этого еще в мастерской.

Я обвела взглядом полки. Одни артефакты лежали смирно. Другие шевелились, вращались, тикали, шуршали, некоторые смотрели. Глазами. Мне даже показалось, что с легким исследовательским интересом.

— А ну цыц всем! — грозно рявкнула я на всякий случай. Артефакты слегка притихли.

Я прошла к столу, за которым возвышались два внушительных шкафа. Где-то здесь — в ящиках стола и в этих шкафах — Ирмаин хранил свои записи по артефактам и экспериментам. Беда в том, что аккуратистом он никогда и ни в чем не был, и я сильно подозревала, что не найду здесь аккуратно подшитых и систематизированных каталогов…

Я распахнула дверцу одного из шкафов — и тут же была вынуждена отшатнуться. Потому что на меня хлынула лавина бумаг! На какую-то