Волк. Юность. - Виктория Гетто

— Эти девушки принесли мне присягу вассалов. И они пройдут путь простого воина-новобранца от начала до конца. Будут рыдать ночами в подушку, проклинать меня и своих учителей. Узнают боль, страх и кровь. Но станут настоящими воинами. А сможешь ли ты, дочь императора, с кровью небожителей, текущей в твоих жилах, позволить распоряжаться собой обычному простолюдину, потому что он — твой командир, твой наставник? Терпеть наказания, если не справляешься или провинилась? Подвергаться лишениям, побоям и унижениям? Не отвечай мне сразу. Вернись к себе. Подумай. Посмотри на этих девушек, как к ним будут относиться, что они станут испытывать и выносить. И лишь потом дай свой ответ. Потому что тебе придётся поклясться служить мне, графу дель Парда, душой и телом. И если я прикажу тебе пойти и умереть, ты сделаешь это. Согласна?

Льян прикрывает свои глаза, потом вновь широко распахивает их:

— Да!

— Нет.

Она не понимает, и я объясняю:

— Сейчас я не приму у тебя ответа. Иди к себе. У тебя неделя срока. Подумай. Посмотри. И тогда решай. Иди, девочка.

…Я впервые отнёсся к ней нормально, и Льян откровенно растеряна. Но в её глазах, которые она больше не щурит, чтобы походить на чистокровную рёску, постепенно проявляется понимание и задумчивость. Девчонка поднимается из — за стола, вдруг кланяется мне, и, выпрямившись, шепчет:

— Спасибо вам, сьере граф. Но я не изменю своего решения.

Глава 15.

— Сержант идёт!

Юмика влетела в палатку, словно ошпаренная. Её сестра удивлённо уставилась на неё:

— Ты чего?

— Сержант!

Иолика устало вздохнула:

— И что? Подумаешь. Сегодня нас не ругали. Не за что. Я хоть и вымоталась, но зато начало получаться.

Девушка расправила висящий на деревянном крючке, пришитом к стенке палатки, китель. Интересное одеяние! Главное — у всех одинаковое. Называют 'формой установленного образца'. Отличают друг друга по накладкам на плечах. На тех либо полоски, либо звёздочки. Сначала то запутались, но постепенно разобрались. И самое главное, что эта 'форма' одинаковая для мужчин и для женщин! Штаны, удобные, с массой карманов и накладок, чтобы, когда ползаешь или падаешь, не протереть дырки. Сверху — китель. Тоже с кучей карманов и накладок. На пуговицах. Причём, металлических, но окрашенных сверху. Чтобы не блестели, как им объяснила почти ровесница, может на полгода старше их, девушка. Да! Девушка-сержант! Правда, они не совсем разобрались, чем та занимается, но то, что она служит так же, как другие воины-мужчины — это правда. Лейра Унрихт. Родом из небольшого баронства на Западе Фиори. Была война, а потом её купили. Так и попала в Парда. Сразу попала в солдаты. Стали обучать. И продолжалось это почти пять лет! Уже успела повоевать во всех войнах, которые вело графство. В том числе и против их отца. Но зла не таит. Весёлая, спокойная. А как стреляет! Что ни стрела — в цель. Точно в яблочко. С мечом будто родилась. Такие вещи показывала! Даже не верилось, что человек на такое способен. Потом, правда, вздохнула, нехотя сказала, что до самого графа ей как до небес пешком. Тот вообще… Но строгая — до ужаса. У такой не загуляешь. Дисциплина, дисциплина, и ещё раз дисциплина. Первый день, когда их привезли в лагерь, встретила, осмотрела с ног до головы, хмыкнула, велела идти за собой. Привела в палатку. Она вообще небольшая, на четверых, но сестёр поселили двоих. Сказали, остальные все на местах, а потом добавили опять непонятное слово, мол, они — 'сверх штата'. Потом сержант отвела их в обоз, где сестрёнки получили целую кучу всяких вещей. Причём таких, что не всякий рыцарь мог себе позволить! А у графа — простые солдаты имеют. Форма, обувь, верхняя форма, ремни, постели, всякая мелочь, начиная от набора небольших катушек ниток военных цветов, и заканчивая крохотным удобным ножичком с множеством лезвий и приспособлений. Оружие пока не дали, правда. Сержант объяснила, что до присяги не положено. Присяги — в смысле, клятвы. Ну, это понятно. То, что граф говорил — вассальная клятва на верность.

Поначалу страшно было одним в лагере и в палатке. Столько мужчин! А ну как… Затащат куда, и поминай девичья честь? Но обошлось. Солдаты ходят — на них внимания не обращают. Ну, новенькие. Ну, в форме. Только без погон. Значит, совсем необученные, ничего не знают, ничего не умеют. Да и по обмундированию сразу определить можно, кто, сколько прослужил — на новичках форма мешком висит, ещё не обтёртая, не подогнанная, и голая. Ни нашивок. Ни погон. А у этих — разные знаки, погоны со званиями, оружие! И каждый из солдат излучает такую уверенность и непоколебимое умение искусству войны, что на только при одном взгляде на них становится спокойно на душе. Таких — не победить!

…После того, как вещи получили и вернулись в палатку, Лейра, сержантша, начала их обучать. Как правильно одевать форму, чтобы сидела правильно и удобно, как можно её подогнать, объяснила, для чего что предназначено. На вечер велела выучить знаки различия и воинские звания. Специальный рисунок дала, с картинками. Потом, когда они в первый раз форму одели — повела в столовую. Питаются все вместе, за длинными столами. Готовят еду специальные люди. Но помогают им все по очереди. Это называется нарядом. Не в смысле одежды, а в смысле обязанности. Наряд бывает очередной и внеочередной. В качестве наказания. Это понятно. Оказывается. У графа наказывают работой, а не палками или плетьми, как в Рёко и других местах. Подошли к раздаче — получили 'поднос'. Каждая для себя. А на том плоском блюде! Суп такой густой, что еле ложку ворочаешь! И в нём — настоящее мясо! Потом по большой миске каши, тоже с мясом, и жир прямо плёнкой по верху плавает! Питьё — на выбор, либо натта, либо настой липового цвета, или, уж совсем незнакомое, 'компот' называется, из фруктов сваренный. Вкусно и сладко! И, говорят, полезно. Ещё, дополнительно, совсем неизвестная штука — салат. Овощи разные с маслом или майонезом. Мелко нарезанное и посоленное. Хлеб уже на столе, ешь, сколько хочешь, от пуза. Но за столом рассиживаться не дают — есть нужно быстро. Народа то вон сколько! Поел, собрал грязную посуду, отнёс на кухню, где давали еду, только рядом. Специальный стол стоит. Словом, чудеса, да и только. Чтобы простых сервов так кормили? Сказка какая — то. На следующий день разбудили сестёр затемно. Сержант велела одеться, но не полностью — только обувь, штаны, сверху простая полотняная рубашка. Вывела их из палатки, поставила в конец длинного строя солдат, и когда прозвучала команда, заставила бежать. Чуть не умерли, ноги просто горели, но выдержали. Правда, и бежать им меньше пришлось. Как новеньким. Остальные то, как припустили — только их и видели. И не только они бежали, весь лагерь фиорийский по утрам, оказывается, бегает. А потом — 'зарядка'. Построили всех в поле, заставили делать разные движения руками и ногами, наклоняться, приседать. И ноги прошли, и бодрость появилась. Назад вернулись — пожалуйста, умываться надо. Обувь почистить запылённую. Одеться, как положено, полностью, и на занятия. Лейя им рассказывала много интересного, показывала, давала повторить за собой. И даже не ругалась, что они бестолочи и неуклюжие дуры, когда у сестёр что — то не получалось. К вечеру сёстры еле ноги таскали, а с утра — опять бег, зарядка, учёба. Кормили зато всегда до отвала. Но с такой жизнью не растолстеешь. Всё уходило в пот.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});