Аквамарин (часть 2): по моим правилам - Наталия Матвеева

С трудом встав на ноги, она ощутила физическую боль. А вместе с ней и гнев. Целую волну сильнейшей, такой привычной ей злости, двигавшей ее телом в любых обстоятельствах, заставляющей ее дышать и думать… То, что нужно. Она пришла в себя.

– Ну и чего мы ждем?? Поехали! Или жить среди этих обгорелых трупаков останемся? – она медленно, но уверенно первой двинулась к лифту, провожаемая удивленными и восторженными взглядами мужчин и насмешливым – Авроры.

– Вот это моя Оливка! Теперь я узнаю ту девчонку, которая сотрет любого гада в порошок! – развеселился Джонни, догоняя ее и слегка приобнимая за талию. – Ты как? Где болит? – тревожно спросил он, наклонившись к ее уху.

Может, девушка и изменилась по отношению к отцу, возможно, стала понимать чуть больше в людях и взаимоотношениях… Но кое-что осталось прежним: она терпеть не могла, когда ее жалели, и ненавидела жаловаться.

– Спрячь свои жалостливые глазки, кретин! – прошипела она, гневно ткнув его пальцем в грудь. – У меня болит только вот здесь. – она показала себе на голову. – Пока не могу придумать, что делать дальше…

– Она в порядке. – весело заявил Макс, оказавшись с другой стороны от Лив и огненно, с нотками игривой нежности, посмотрев в ее глаза. И его совсем не смущал тот факт, что он обнимал за плечи шмыгающую носом Аврору, которая с раздражением и скепсисом смотрела на Лив, а также тот факт, что и саму Лив обнимал совсем другой мужчина. – Пара таблеток обезболивающего – и белоснежка будет готова дальше крушить своих врагов.

– Серьезно?? – с насмешкой проговорила Аврора, первой входя в подъехавший лифт. – Девочка, а тебе не кажется, что ты заигралась в супергероя? Я видела, как тот амбал пнул тебя в живот, а потом еще ударил обломком стула по лицу… И ты хочешь сказать, что тебе не больно?

Лив раздраженно посмотрела на нее, встав в противоположный угол лифта, как можно дальше от этой злобной, заплаканной цапли. Она посмотрела в зеркальную стену лифта и увидела уродливую ссадину на своей щеке, кровоточащую и опухшую, как и ее глаза… Лив поморщилась, с тоской и неприязнью глядя на свое изуродованное лицо, и вздохнула. Должна ли она объяснять этой тонконогой и надменной девице, что ей чертовски больно от всех этих ударов, новых шрамов и синяков, но это все ничто, по сравнению с тем, что жизнь ее отца висит… Висит на волоске? Нет, она сейчас в тонких, маленьких ладошках ушлепка Эрнесто, который запросто может в любую секунду ограничить ему доступ к кислороду… Как можно думать о каких-то ранах, когда нужно действовать, двигаться, не останавливаться и спасти его?..

Она промолчала.

– Что??? Он тебя в живот пнул?? – встревоженно воскликнул Джонни, разворачивая Лив к себе и глядя на нее большими, светящимися тревогой и заботой, зелеными глазами. – Оли-и-ивка… Нам срочно нужно к доктору Калебу…

– Ребра целы? – не менее обеспокоенно спросил Макс, тоже подскакивая к Лив и внимательно разглядывая ее рану на лице.

– Я сейчас позвоню Калебу. – подхватил волну озабоченности Брайан, но Лив, смерив их всех раздраженным взглядом, перевела злые глаза на Аврору и воскликнула:

– Вот видишь! Поэтому я никогда им ничего не рассказываю! Они же, как курицы на насесте, начинают кудахтать и отвлекаются от действительно важных вещей, а мне плевать на эти царапины! Подумай своим крошечным мозгом, кукла Синди, если я сейчас буду скакать по больницам, то как это поможет моему отцу?? Нет, сначала нужно придумать, как вырвать его из лап этого дохлого насекомыша и прихлопнуть паразита, а уж потом разлеживаться в кроватке!

Аврора недоверчиво вскинула бровь, но, видимо, признавать поражение не желала:

– Да ладно, детсадовская малышка, ты просто хочешь выглядеть крутой и сильной в их глазах, чтобы эти два чокнутых идиота таращили на тебя в восхищении свои красивые глазки! Ты боишься признать, что тебе чертовски больно и страшно, что ты – маленькая и слабая девчонка, потому что на самом деле тебе нравится, что они вокруг тебя прыгают! Я видела, как ты сидела там и рыдала, потому что тебе, чисто по-женски, было жаль папочку, и ты до ужаса боишься его потерять! Так к чему все эти маски? Будь такой, какая ты есть. Только в этом случае ни Джонни, ни Макс не задержатся около тебя ни одной секунды.

Лив в недоумении и ужасе слушала ее, не веря тому, что она на самом деле выглядит как глупая позерша в глазах окружающих. Ее жизнь что, так похожа на спектакль, где главная героиня скрывает пустоту и ничтожность под маску силы воли и неудержимости духа? Самое ужасное, что она почувствовала дикую усталость и действительное опустошение после всех этих событий, не оставившее ей ни малейшего желания спорить с этой завистливой выдрой, которая настолько была влюблена в Макса, что готова была пойти на все, лишь бы получить его… Только зачем теперь-то так стараться? Она же сама сказала, что он лишь играет влюбленного завоевателя, а это приводит к логическому выводу, что Лив больше не конкурентоспособна в данной теме…

Ее сердце еще больше рухнуло. Ах да. Еще и это. Игры, кругом одни игры, роли, маски… Что за дьявольский карнавал? Как узнать правду, как заглянуть под расшитый перьями и блестками пластик? Она посмотрела на Макса, внимательно и нежно изучающего ее откровенным взглядом синих глаз… Как-то непохоже, что он играет в чувства… Лив видела что-то прямо в глубине его взгляда, но… Кому же теперь она могла верить? Она отвела глаза.

– Аврора, ты не права. – жестко и категорично отрезал Макс, продолжая смотреть на Лив и вызывать мелкоточечные кровотечения в ее сердце.

– Да, красотка. – мило улыбнулся ей вечно заигрывающий магнит для женщин Джонни. –Даже если бы Оливка была на самом деле слабой и напуганной, я бы не бросил ее.

Лив благодарно посмотрела на мужа и сжала его руку своей ладонью, получив нежное, но горячее поглаживание ее пальцев в ответ. Она тихо проговорила, глянув себе под ноги:

– Я плакала не из жалости к папочке. А оттого, что не успела остановить их и спасти его. Я плакала из раздражения к себе, своей беспомощности… И к тому идиоту, что побил меня.

– Я так и думал. – с легкой улыбкой вдруг сказал Брайан и мягко посмотрел на Аврору. – Ты просто плохо знаешь ее, Аврора. Ею всегда двигало и двигает до сих пор одно чувство – гнев. У нее большие проблемы с контролем, знаешь ли. И ей вовсе не важно, на кого направлена ее ярость: на друга, врага или… саму себя. Гнев заставляет ее забыть боль и действовать. А это не признак слабости.

Аврора удивленно посмотрела на Брайана, и в ее глазах больше не было бешеной зависти. Только обида. Правда, эта хитроумная акула, чтобы реабилитироваться, вдруг натянула нежную улыбку и с грацией и очарованием кошки вдруг положила руку на плечо Джонни и совсем иным, елейным голоском, проговорила:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});