Хорошая ведьма Малика (СИ) - Гордова Валентина

Пожирателей жизней практически невозможно убить! Просто невозможно!

Когда кто-то где-то там зарычал так, что стены госпиталя пошли трещинами, я поняла:

— Хана, — выдохнула испуганно, понимая, что это последнее, что я в жизни говорю.

Трое жнецов повернули голову и жутко мне улыбнулись… они еще просто не понимали, во что вляпались.

Стену госпиталя снесло волной чистой энергии! Жнецы разлетелись в стороны вместе с каменными осколками! Эльмар скинул незавершенное плетение и попытался прикрыть меня щитом, но неудержимая энергия смела и заклинание, и его!

Я честно испугалась за него, но за себя мне было страшно куда больше, потому что из клубов поднявшейся пыли от снесенной стены решительно вышел ужасно разъяренный мужчина с горящими алым пламенем глазами, в бешенстве оглядел пространство, без проблем отыскал меня и:

— Малика Адельвейс Норберт!

От этого рева потрескавшиеся стены доломались и глыбами осыпались, заложило уши и испуганная дрожь пробралась в тело, но все это не помешало мне сделать большое испуганные глазки и протянуть:

— Ой, папочка…

— Кто?! — Рявкнул лучший боевой маг современности.

И гордая и вообще самостоятельная верховная ведьма сделала обиженное лицо и пальчиком на жнецов показала.

Те трое как раз пытались выбраться из-под обломков стены, для чего начали Тьму призывать.

Папочка резко повернул голову, так совсем нехорошо прищурил алые из-за бушующей магии глаза и протянул в сторону пожирателей жизней руку.

И тех, кого нельзя убить, охватило яростное жадное пламя!

Но на этом папуля не успокоился и угрожающе медленно и вообще очень жутко повернулся к Эльмару. Некромант и так во время боя со жнецами много сил потратил, а тут его еще и об стену приложили… но Лагардер все равно на ноги поднялся, даже за стенку не держась, и на моего папу посмотрел.

— Папочка, а его убивать нельзя! — Взмолилась черная ведьма, кое-как на ноги поднимаясь.

— Мда? — Судя по тону, Эльмар уже был не жилец.

— Он мне еще нужен! — Решительно заявила я.

Подобрав юбку, не менее решительно направилась к папе. Он даже бровью не повел, но все камни и осколки с моего пути сами в сторону отодвинулись, расчищая дорогу.

— Зачем это? — Дэниэл Норберт вскинул бровь и Эльмара с таким пренебрежением оглядел, что даже мне немного неловко стало.

— Ну-у-у, — замялась я с ответом.

Это было моей ошибкой. Моей очень большой и серьезной ошибкой.

— Малика! — Папочка стремительно ко мне повернулся и хищным коршуном навис. — А чем это ты тут, дорогая дочь, занимаешься?

И буря, которая вроде бы миновала, стремительно вернулась, усилившись раз в пять!

— Почему, — начал отец звенящим от ярости голосом, — в наш дом заявляется король и обвиняет тебя в покушении на свою жизнь? Трижды, Малика, ты трижды на него покушалась!

Я бы может и ответила, но это было еще не все.

— Почему я вынужден успокаивать эльфийского правителя, у которого истерика началась после упоминания твоего имени?!

Ой-ей-ей…

— Почему, — вот это особенно жутко прозвучало, — я перемещаюсь на территории демонов и попадаю в ловушку, настроенную правителем на твою кровь?!

Надо было бежать, пока возможность была… Эх, завидую я жнецам — им уже не страшно!

— Скажи мне, как одна девушка смогла довести трех королей за столь короткий срок?

Как-как… гены… Но вслух я этого, понятное дело, не сказала.

— А дракон?! — Вдохновенно продолжал папочка. — Он поселился на нашем заднем дворе!

Все, теперь точно хана.

И я воспользовалась одним верным, всегда действующим приемом.

Большие жалостливые глазки, дрожащие губки и полное затаенного страха:

— Папуль…

Подействовало мгновенно! Просто словно по щелчку!

Боевой маг раздраженно выдохнул, стремительно успокаиваясь, без труда разгадал мою манипуляцию, но все равно вздохнул еще раз, уже совсем устало, и развел руки в стороны. Я, не будь глупой, тут же шмыгнула в теплые и такие родные объятья, обняла папулю руками за талию и прижалась сильно-сильно.

— Ну, Мали, — у него даже голос потеплел и стал таким очень нежным и заботливым, а широкая ладонь принялась заботливо по голове меня гладить, — испугалась, да?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Охотно закивала, губы поджав… и пусть, что он этого не видел, но мне вдруг так жалко себя стало, вот просто очень-очень, и я к папочке еще сильнее прижалась и носом тихонько шмыгнула.

— Ну не плачь, — он этого дела не переносил и всегда терялся, — ну хочешь, я их всех накажу?

— Папуль, они же короли, — напомнила глухо, уткнувшись лицом ему в черную рубашку.

— Не, Мали, они уроды, обидевшие мою дочь.

У меня лучший папочка во всех мирах! Самый-самый лучший!

Подняв голову, взглянула в его искренне встревоженное лицо с сияющей широкой улыбкой. И ведь знаю, что стоит только попросить, и папуля действительно пойдет и накажет всех-всех-всех, но:

— А их уже Эльмар наказал, — похвасталась я, улыбаясь шире.

Глава тридцать

Папа уже успокоился, поэтому его глаза из горящих алых снова стали нормальными темными. Улыбнувшись мне, он поднял взгляд и посмотрел поверх моей головы.

— Этот вот Эльмар? — Кивнул папуля на некроманта.

— Ага, — охотно подтвердила я, — он хороший, правда. Эльфы когда пришли, им одного взгляда на Эльмара хватило, чтобы развернуться и уйти, пообещав нас больше не тревожить.

Папа хмыкнул, я с восторгом, которого сама от себя не ожидала, продолжила:

— А еще он с королем подрался, представляешь?

— Из-за тебя? — Серьезно уточнил родитель, продолжая на Эльмара смотреть.

— Ну, — признаваться было неловко, но это же папочка, — там так вышло, что король меня немного украл и блокиратор магии на меня надел…

Папа окаменел. Вот просто взял и застыл, медленно опустил взгляд и очень нехорошо на меня посмотрел.

— Но пришел Эльмар и все закончилось хорошо! — Торопливо добавила я.

Папа напряженно кивнул.

Потом очень внимательно посмотрел на молчаливого некроманта, после как-то странно глянул на меня, а в итоге к моему невероятному удивлению хмыкнул, чем-то позабавленный, и решил:

— Так, Мали, ты к маме.

— Я не, — начала я, но меня уже развернули и в создаваемый портал подталкивали.

— Или ты к маме, или мама к тебе. — Поставил родитель ультиматум.

Из двух зол, да? Мама у меня такая, она примчится, так что лучше уж я к ней, чем она сюда.

— А Эльмар? — Обернувшись уже у портала, я испуганно на папу посмотрела.

— Поговорим, — серьезно пообещал он.

И вытолкнул меня из госпиталя, да и из города в принципе.

* * *

Родной дом встретил меня звонким пением лесных птиц, пьянящим сладким ароматом цветущего сада и розовым в лучах заходящего солнца поместьем. Три этажа, множество балкончиков, широкое крыльцо с плетеной мебелью и поистине огромный сад.

Красота! А, главное, от людей далеко — до ближайшего населенного пункта час верхом.

И так свежо, красиво, хорошо!

Было! Ровно до того момента, как территорию поместья потряс крик:

— Малика!

Некоторые вещи со временем не меняются.

Я успела сделать всего один шаг по направлению к дому, а в распахнутые двери уже выбегала мамуля.

Как всегда прекрасная, стройная, гибкая, с длиннющей толстой черной косой, в черном платье без украшений, со смоляными бровями вразлет, розовыми губами и курносым носиком, который немного портил вид грозной черной ведьмы, но не нашлось еще самоубийцы, который рискнул бы маме об этом сказать.

— Мали! — Радостная мамуля распахнула руки для объятий и побежала ко мне, но за те три широких шага, что она успела сделать, настроение ее резко сменилось, руки из позы «дай я тебя обниму!» приняли позу «дай я тебя придушу!», сама мама скривилась от злости и прошипела: — Малика, я убью тебя!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А она не папа, ее так быстро задобрить не получится… реально же убьет!

Пришлось действовать на опережение.