Методика обольщения - Холли Габбер

— Новые очки? — поинтересовалась Лана вместо приветствия. Она не любила здороваться и прощаться. Эрик автоматически дотронулся до оправы.

— И как ты только заметила?

— Я наблюдательная. — Лана отвернулась и энергично замолотила по клавишам компьютера. После непродолжительной серии ударов ее пальцы на секунду зависли в воздухе. — А старые ты уронил на пол или случайно уселся на них?

Оставив реплику без ответа, Эрик сделал вывод: их расставание с Ланой было обоюдно верным шагом. Вообще-то очки выскользнули у него из мокрых рук и разбились в раковине (а потом он порезал ладонь, собирая осколки), но почему бы не тешить себя мыслью, что он еще встретит женщину, которая будет находить его рассеянность и вопиющую неловкость умилительными?

— А ты измышляешь очередной шедевр?

— Какой там шедевр. Очередной обзор новинок на DVD. А неделя абсолютно пустая — придется всерьез разбирать даже тупой ужастик. Как тебе такое начало: «Слова „ночь“ в названии фильма ужасов зачастую достаточно, чтобы сразу напугать до смерти. К вящей радости любителей потрястись от страха на сон грядущий на свет из тьмы явились „Ночь живых мертвецов“, „Ночь кровавого ужаса“, „Ночь зомби“, „Ночь демонов“ и еще тысяча и одна „ночь“. Хорошо?

— Гениально. Вставь в перечень еще «Ночь игуаны» и проверь, обратит ли Берт на это внимание, когда будет просматривать твой опус.

— Да ну… Берт сегодня не в духе — наверное, опять поскандалил с Джулией. Может закатить истерику.

Тридцатисемилетний литературный критик Берт, под началом которого шесть человек упражнялись в остроумии, анализируя различные аспекты культурной жизни, являлся, с точки зрения Эрика, законченным неврастеником, циником и злопыхателем, однако почему-то пользовался невероятным успехом: он трижды успел развестись с законными женами, а всевозможных интрижек (о коих Эрика своевременно оповещала Лана) у него вообще было без счета. Свою роль, разумеется, играли не внешние данные босса (кого могли прельстить практически лысый череп и водянистые глаза?), но его интеллект, блестящий ум и незаурядные ораторские способности. На данный момент официальной спутницей Берта считалась музыкальный критик Джулия — тощая мегера с невероятной по сложности высокой прической, из которой постоянно выбивались длинные пегие пряди. Кроме нее, в шестерку обозревателей-искусствоведов входили Лана — стриженная под мальчика большеротая женщина-воробышек, арт-критик Эндрю — веселый бородатый толстяк с редкостными дефектами дикции, театральный критик Хелен — добродушная пышная дама, умеющая громко и восторженно удивляться всему увиденному и услышанному, стрингер Пол — томный[еруdиноподобный мальчик, в обязанности которого входило любыми способами добывать мелкую информацию, и Эрик — бессменный составитель еженедельных книжных обзоров.

Эрик уселся на свое место — справа от Ланы, по другую сторону плексигласовой перегородки, — снял очки, зажмурился и потер лоб.

— Голова болит? — спросила она через прозрачную стенку, не поднимаясь с кресла.

— Глаза устали. Перевод надо закончить к следующей среде, а у меня еще не готовы пятьдесят две страницы. У Суареса очень сложная лексика — дело движется не так быстро, как я надеялся. В его текст надо полностью погрузиться, проникнуться его мироощущением, точно воспроизвести стиль, а у меня нет такой возможности из-за этих проклятых обзоров. Невозможно столько читать и столько писать. И Берт опять заявит, что я скучен и неостроумен, что через мои сочинения невозможно продраться. А я просто выдохся.

— Брось, Эрик. Мы обсуждали это сотни раз. Ты ведь не можешь отказаться от обзоров, они тебя кормят. Одними переводами не проживешь.

— Знаю не хуже тебя. Но я устал. Мои мозги досуха выжаты. Их надо окунуть в какой-то питательный раствор. Единственная радость, что через пару недель я переберусь в Лонг-Вуд. Буду до самой осени дышать, гулять, спать, наконец. Пора брать тайм-аут.

Старый дом на полуострове Принс-Эдуард-Каунти, бабушкино наследство, формально принадлежал его матери, но родители предпочитали жить там зимой, а летом Эрик становился полноправным владельцем фамильной усадьбы. Полуостров с одной стороны глубоко вдавался в Онтарио, с другой был окружен куда более мелкими озерами, но местечко Лонг-Вуд, рядом с которым в свое время и выстроили дом, находилось в двух милях от большой воды и никак не соприкасалось с оживленными трассами, ведущими прямо в туристическую мекку — знаменитый Кингстон. Это относительное неудобство — невозможность быстро подобраться к озеру — на взгляд Эрика, являлось главным достоинством его жилища: оно гарантировало тишину, покой и отсутствие назойливых путешественников, которые, подобно муравьям, все лето ползли и ползли на восток — в сторону Тысячи островов.

— Кстати! — Лана радостно потрясла указательным пальцем и подкатилась на своем кресле поближе к Эрику. — Хорошо, что ты мне напомнил. Лонг-Вуд ведь недалеко от Кингстона?

— Порядочно. В шестидесяти трех милях.

— Ерунда — всего час на машине. Слушай… Я, конечно, не знаю, как ты к этому отнесешься… Дело вот в чем. У меня есть одна приятельница — Керри ОТрэди, мы с ней вместе учились в Бентли. Потом я подалась в журналистику, а она осталась в университете: аспирантура, стажировка и все такое. Сейчас она пишет научную работу о кельтской мифологии.

— Очень интересно. А при чем тут я?

— Она говорила, что мечтает провести лето недалеко от Кингстона: снять комнату или плавучий домик, спокойно работать, писать, а в августе посетить знаменитый кельтский фестиваль. Но цены в разгар сезона просто бешеные, а плавучий домик, как выяснилось, надо было зарезервировать еще в феврале. Керри же не миллионерша! А в каком-нибудь паршивеньком кемпинге можно лишь переночевать, но жить там… И мне пришла в голову полубезумная мысль: может, ты сдашь ей комнату?

— Я?!

— Подожди, дослушай. Керри вроде тебя: заумная девица, больше всего на свете обожающая покой и чтобы ей не мешали работать. Вы бы существовали параллельно, почти не сталкиваясь! Керри на втором этаже ваяет свой эпохальный труд о кельтах, ты переводишь. С другой стороны, можешь заработать: назови цену вдвое-втрое ниже принятых, и все равно выйдет приличная сумма. А Керри будет в восторге. Она спит и видит провести лето у воды.

— В том-то и дело, что мой дом не у воды.

— Не важно. Если захочет, дойдет. Зато я могу гарантировать ей полную безопасность, в твоей порядочности я не сомневаюсь. Ты попросту не умеешь заводить легкомысленные интрижки. И кстати, Керри классно готовит. Если пробудишь в ней симпатию, она начнет печь пироги — вишневые, яблочные!» Отдохнешь даже лучше, чем обычно, нарастишь жирка, а то тебя скоро ветром унесет. Ну как?