Полководец Сталин - Борис Соловьев

12 апреля в Ставке под председательством И. В. Сталина состоялось совещание. Кроме него присутствовали заместитель Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуков, начальник Генерального штаба А. М. Василевский, заместитель начальника Генштаба А. И. Антонов. Участники совещания пришли к выводу, что целью вермахта будет окружение и уничтожение войск Центрального и Воронежского фронтов в районе Курского выступа. Предполагалось, что в последующем немецко-фашистское командование попытается развить наступление в восточном и юго-восточном направлениях, считалось также возможным нанесение удара на северо-восток в обход Москвы. На остальных участках фронта, где противник не располагал силами, необходимыми для ведения крупных наступательных операций, предполагалось, что немецкие войска будут обороняться или вести отвлекающие действия.

Хотя инициатива находилась в руках Красной Армии, и она имела возможность развернуть первой наступление, Ставка ВГК избрала преднамеренную оборону с последующим переходом в контрнаступление. Было принято решение о строительстве системы прочной, глубокоэшелонированной обороны прежде всего в районе Курского выступа. Войска получили указание прикрыть подступы к переднему краю мощными минными полями и другими заграждениями, надежно укрыть в землю живую силу, артиллерию, минометы, танки, оборудовать траншеи и ходы сообщений, чтобы облегчить маневр во время сражения.

Предусматривалось на заранее подготовленных рубежах измотать противника в оборонительном сражении, создать этим условия для перехода в контрнаступление, в ходе которого нанести решающее поражение главным силам вермахта.

Участники совещания исходили из того, что в случае перехода в наступление советских войск первыми, сильные танковые группировки врага могут воспрепятствовать его развитию. Было очевидно и то, что при нанесении упреждающего удара по изготовившемуся к наступлению противнику потери советских войск резко возрастут. Печальный опыт, приобретенный Красной Армией весной 1942 года, когда были предприняты попытки первыми осуществить наступательные операции, не прошел даром.

Переход к преднамеренной обороне был наиболее целесообразным способом действий в обстановке, сложившейся весной 1943 года. Осенью 1943 года И. В. Сталин в беседе с маршалом бронетанковых войск П. А. Ротмистровым так объяснил, почему он считал целесообразным встретить удар немецко-фашистских войск обороной. "Наша пехота с артиллерией очень сильна в обороне и нанесет большое поражение наступательным силам гитлеровцев. В маневренном же бою после прорыва обороны противника пехота не так сильна. Наши танковые войска, отметил И. В. Сталин, доказали, особенно в битве под Сталинградом, что они вполне способны успешно вести бой с сильнейшими танковыми группировками противника в маневренных условиях. Однако в той ситуации, когда фашисты имели почти такое же количество танков, как и Красная Армия, но обладали численным превосходством в тяжелых танках, риск был необоснованным. Вот почему и было принято такое решение, и оно себя полностью оправдало" (П. А. Ротмистров. Время и танки. М., 1972, с. 162).

Не вело ли решение советского командования отказаться начать первыми широкое наступление весной 1943 года к потере стратегической инициативы, захваченной после победы в Сталинградской битве? Ни в коей мере! Зная о наступательных планах врага, советское командование приняло оптимальное решение - разгромить главные наступательные группировки вермахта в оборонительном сражении и контрнаступлении под Курском. Этим оно подчиняло план противника (его волю вести наступление) своему плану, своей воле. Инициатива выбора решения весной 1943 года оставалась в руках советской стороны. Способность проникать в замыслы врага всегда расценивалась как одно из ценнейших качеств полководца.

Выработка решения о переходе к преднамеренной обороне в районе Курска была связана с большими сложностями. Это требовало большой осмотрительности, мужества, уверенности в своих силах, глубокого понимания особенностей вооруженной борьбы на данном этапе войны. Дело в том, что с самого начала второй мировой войны ни на одном театре военных действий, ни на одном участке фронта не удавалось предотвращать глубокие прорывы массированных сил немецких танков и авиации. Наступавшие группировки в лучшем случае удавалось остановить лишь в глубине, ценой больших потерь территории, живой силы, боевой техники.

Под Курском мощные танковые силы врага необходимо было обязательно остановить в тактической зоне, так как их продвижение в глубь обороны могло, в конечном итоге, привести к окружению более чем миллионной группировки советских войск западнее Курска. В планировании битвы под Курском по существу заново ставился принципиальный вопрос о способности полевой обороны противостоять мощным танковым таранам врага, не допустить их прорыва на оперативную глубину.

Конечно, в принятом решении имелся определенный риск. В. И. Ленин отмечал, что "всякое сражение включает в себя абстрактную возможность поражения, и нет другого средства уменьшить эту возможность, как организованная подготовка сражения" (В. И. Ленин. Полн. Собр. соч. Т. 6, с. 137).

Сталин и Ставка действовали по-ленински, предприняли огромные усилия по созданию обороны, которая смогла бы сломить мощные танковые тараны врага на передних рубежах борьбы, предотвратить их прорыв к Курску. Оборона создавалась с учетом того, что на вооружение противника поступили тяжелые танки и самоходные орудия. Риск, на который шло советское командование, был оправдан, но был обдуман, основывался на анализе возможностей своих войск и войск противника и их вооружения. Но предстояла невиданная по своему напряжению и ожесточенности борьба.

Переход к обороне не означал для советских вооруженных сил потерю инициативы. Это был лучший способ создания благоприятных условий для разгрома наиболее активных и опасных ударных группировок врага. Решение Ставки ВГК о переходе к преднамеренной обороне носило творческий, оригинальный характер. История военного искусства знает мало примеров, когда более сильная сторона переходом к обороне так успешно использовала боевую активность врага, чтобы нанести ему поражение и добиться дальнейшего изменения соотношения сил в свою пользу.

Таким образом, Ставка ВГК к середине апреля имела ясное представление о характере предстоявшей вооруженной борьбы на советско-германском фронте летом 1943 года и разработала план своих действий. Странным представляется утверждение английского историка Б. Лиддел Гарта, что решение о переходе к преднамеренной обороне советскому командованию было подсказано главой британской миссии в Москве генерал-лейтенантом Мартелем (В. Liddel Наrt. Histоrу оg thе Sесоnd Wоrld Wаr. Nеw York. 1971, р. 489). Факты не подтверждают эту версию. Как свидетельствует тот же Лиддел Гарт, первая встреча главы британской военной миссии с представителями советского Генерального штаба произошла в конце мая. Решение о проведении оборонительного сражения на Курской дуге было принято значительно раньше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});