Опоздать на казнь - Фридрих Незнанский

— Ирина, возьмите себя в руки. Раньше надо было думать, а не играть в героиню боевика. Скажите спасибо, что сами живы остались.

— Спасибо, — неизвестно кому сказала Ирина и тихо заплакала.

Гордеев чуть не взвыл. Но тут очень кстати подъехал эксперт-криминалист. Юрий выскочил из дома, повел его к найденному «колодцу», по пути рассказывая о своих подозрениях.

Эксперт его догадки подтвердил. Яма действительно была вырыта для того, чтобы проводить взрывные испытания. А в непосредственной близости от «колодца» была обнаружена еще одна любопытная находка. Внимание одного из экспертов привлек свежий холмик перепаханной земли. Прибывший с экспертами сапер начал копать.

Как оказалось, под холмиком находилась братская могила для трех человек. Трупы были извлечены и уложены на траву. Ирина, которая наблюдала за работой специалистов из дома, увидев трупы, всплеснула руками. Из окна ей показалось, что одно из тел принадлежит Дублинскому, но другой эксперт, медик, сказал, что она ошиблась. Однако этого переживания хватило, чтобы добить Галковскую окончательно. Она потеряла сознание, к немалому удовольствию Гордеева, которого ее щебетание уже порядком утомило.

«Ну надо же! Три дня мы ждали, когда она заговорит, а теперь невозможно заставить ее помолчать», — думалось ему во время всех ее откровений.

Подошедший судмедэксперт сказал, что вызвал труповозку за найденными телами. Эксперт-криминалист добавил, что в доме обнаружена химическая лаборатория. Словом, понял Гордеев, работы им тут хватит.

Капитан, прибывший с группой ОМОНа, отозвал Юрия в сторону:

— Вам известно, какого рода взрывные испытания могли проводиться на этой территории?

— Не имею ни малейшего представления. Могу только сказать, что есть основания полагать — к этим взрывам причастен похищенный профессор Сергей Дублинский.

— Это руководитель «Орбиты»? — капитан был неплохо осведомлен.

— Именно он, — вздохнул Гордеев. — Кстати, из его центра несколько дней назад был похищен контейнер, содержащий три грамма осмия.

Капитан сделался очень серьезен:

— Я должен доложить о случившемся начальству. На даче мы поставим охрану, если вы хотите, мои люди могут довезти вас до города.

— Да, спасибо, но нам женщину надо отправить в больницу. И машина есть.

Вернув Ирину Галковскую на попечение Пустовалова в «Берокку» (доктор был недоволен, очень недоволен: «Вам надо вынести выговор за жестокое обращение с больной! И зачем же я позволил ей поехать с вами, работа всех этих дней — насмарку, вы ее снова в то же состояние вернули»), Лена с Гордеевым решили возвратиться в гостиницу.

Едва войдя в номер, Лена услышала междугородний телефонный звонок.

— Лена? Это Меркулов тебя беспокоит. Почему мобильный у тебя отключен?

— Здравствуйте, Константин Дмитриевич! Мы просто за городом полдня были, трубка разрядилась. Я вас слушаю.

— Доложи-ка обстановку. Что там и как?

Лена тяжело вздохнула:

— Найден дом, где, по всей вероятности, до сегодняшнего дня располагалась чеченская группировка. Из центра «Орбита» похищен осмий. Профессор скорее всего жив, но похищен.

— Да, Лена, я знаю. Мне уже был звоночек. Так вот что, слушай меня внимательно. Не перебивай и не обижайся. Это дело для тебя закончено.

— Как это?! — вскричала Лена. — Мы же только-только на что-то действительно значимое вышли.

— Вот именно! Значимое. В общем, это дело к себе забирает ФСБ, а ты сегодня же возвращаешься в Москву.

— Но, Константин Дмитриевич!..

— Никаких «но»! Это приказ, — сказал Меркулов и отключился.

Глава 25

Московский проспект, как известно, переходит в Пулковское шоссе. Такси мчало их по единственной приличной городской трассе. А как же, это ведь дорога государственного значения. Именно на нее сгоняют всю питерскую милицию для встречи и охраны правительственных кортежей. Но сегодня город не ждал никаких «дорогих гостей», и такси неслось стремительно, не задерживаясь в пробках. Не мешал скорости и начавшийся мелкий дождь, уныло барабанящий о крышу машины.

Гордеев провожал Лену в Пулково, на скоростной дневной поезд она опоздала, а начальство — в лице Меркулова — настаивало на ее молниеносном прибытии в столицу.

— Что я, телеграмма, что ли, чтобы молнией? — бурчала Лена. Она всегда была недовольна, если ее отстраняли от дела. Тоже мне, подумаешь, ФСБ, а где же они раньше были. С самого же начала было известно, что в деле задействован Дублинский. Или, может, суть дела в том, что Ирина призналась в краже осмия? Правда, в этом деле Лена не могла похвастаться какими-то сногсшибательными успехами. Практически всех свидетелей, на которых ей удавалось выйти, убивали, рвались все нити, не оставалось никаких следов. И вот наконец-то ей удалось обнаружить действительно что-то важное, а ее отстраняют. Лена была недовольна и собой, и сложившейся ситуацией. Она ехала в такси, уткнувшись носом в стекло, и всем своим видом показывала, что она не в настроении и к разговорам не склонна.

Юрий Гордеев, который поехал провожать Лену, прекрасно понимал ее состояние. В прошлом и он был сотрудником Генпрокуратуры и тоже попадал в подобные ситуации, когда тебя срывают со всех дел, грузят чем-то «чрезвычайной важности», ты землю носом роешь, но как только находишь что-либо существенное, то дело сразу передается ФСБ, а тебя, как щенка, по носу щелкают. Подобное отношение было одной из тех веских причин, по которым Юрий ушел из следователей на вольные адвокатские хлеба. Ему хотелось как-то утешить Лену, избавить ее от мрачных мыслей.

— Ну что ты, старушка, загрустила? Не боись, еще пара-тройка деньков — и я тоже прилечу прямо в твои объятия, — пробовал пошутить Гордеев.

Но Лена молчала, ей было не до шуток и ухмылок. Гордеев продолжал:

— Вот у меня отпуск закончится, и я сразу прилечу.

Не поворачиваясь к нему, Лена спросила:

— У тебя же тут клиентка, Оксана Дублинская, ты что, ее бросишь?

— Придется, — вздохнул Юрий. — Кто же мне даст профессора искать? Это вообще не мое дело. Я, конечно, не стал ей говорить об этом, у нее и так после Крестов нервы расшатаны…

Такси лихо подкатило к стоянке возле аэропорта, водитель вышел, открыл багажник, из которого Юрий достал Ленин чемодан. Лена хотела расплатиться с таксистом, но Юра мягким жестом отвел ее руку и заплатил сам.

Когда они вошли в фойе, как раз объявляли начало регистрации на рейс до Москвы. Билет был куплен еще в гостинице, и Лена поторопилась к стойке регистрации. Юра нес за ней чемодан.

Перед стойкой стояла небольшая очередь — человек пять. Лена с Юрием молчали — говорить было больше не о чем. Совместное их дело прервано, незакончено. Их роман длился уже несколько лет — вот такими всплесками, подкрепленными профессиональными интересами. И вот снова все так резко и нелепо оборвалось…

Когда работник аэропорта махнул Лене, чтобы та проходила, она взяла из рук Гордеева чемодан и сказала:

— Ну что, давай прощаться? — и подставила щеку для финального поцелуя.

Но тут в воздухе что-то переменилось. Казалось, что все замерло. Юрий каким-то звериным чутьем ощутил, что происходит что-то страшное. Лена вцепилась в его руку, так и не отпустившую чемодан, и странным немигающим взглядом смотрела куда-то ему за спину.

Юрий медленно обернулся и обомлел.

С улицы в здание аэропорта входили вооруженные бородатые люди в камуфляже. Они теснили пассажиров и провожающих, сгоняя их в зал, где находились сейчас Лена с Гордеевым, такая же цепочка людей заходила в здание и со стороны летного поля. Охранник аэропорта пытался подойти к одному из них, что-то сказать, но тут же получил автоматную очередь в живот. Толпа ахнула и заметалась. Да, это уже были не отдельные люди — пассажиры и их родственники-знакомые, это была толпа, состоящая из людей, объятых паникой. Какой-то мужчина бросился бежать, пробиваясь к свободным дверям, возле которых не было боевиков, но реакцией на его побег стала такая же короткая очередь, направленная ему в спину. Кто-то завизжал — и тоже получил свою порцию свинца.

Потом раздался громкий голос с кавказским акцентом:

— Всем стоять, без паники! Медленно, очень медленно проходите в средний зал.

И тут же над головами людей простучала автоматная очередь. На этот раз никто не упал. Стреляли так — для острастки и для того, чтобы убедить еще не уверовавших в серьезности их намерений.

Люди по одному, действительно очень медленно, потянулись в сторону среднего зала. В это время боевики расправлялись с особо ретивыми охранниками аэропорта.

…Их оттесняли, сгоняли в средний зал, подгоняли прикладами автоматов. Сорхед, тот самый, из компании, которая нашла обгоревший труп в лесу, не понимал, что происходит. Он же торопится на самолет, в чем причина задержки? Состояние, в котором он пребывал, и так было близко к «полету». Эйфория. Сегодня его великий день. Звездный час. Он получил стипендию в Калифорнийском университете. Поступил туда в аспирантуру и даже получил стипендию. Вся эта круговерть случилась с ним в последние три дня. Ему пришло письмо с положительным ответом. а он уже и позабыл, что посылал запрос с указанием своих результатов тестирования. И началось какое-то безумство — оформление документов, получение визы, покупка билета. И вот сегодня он уже должен был улетать.