Леди Феникс - Полякова Татьяна

С Тагаевым мы не виделись, и надежд на то, что он позвонит, я не питала. Последние дни перед декретным отпуском я усиленно загружала себя работой, потом решила, что отпуск мне и вовсе ни к чему, то есть я вполне могу еще поработать, раз чувствую себя прекрасно. На самом деле я понятия не имела, что буду делать целыми днями в своей квартире, которая навевала тоску, лишь только я переступала порог. Вешняков с Лялиным взяли за правило навещать меня чуть ли не ежедневно. В одно из таких посещений я спросила Артема:

— Что там со свадьбой?

— С какой? — не понял он.

— Не с моей, разумеется, раз замуж никто не берет.

— Можно подумать, что ты об этом только и мечтаешь, — фыркнул он.

— Откуда тебе знать про мои девичьи мечты, — усмехнулась я.

— Похоже, свадьбы не будет, — ответил он серьезно, косясь на меня.

— Что так?

— Вот уж не знаю. Заявление он забрал, с девушкой расстался.

— Неужто пребывает в одиночестве?

— Я у него в ногах со свечкой не стою, — обиделся Артем. — Говорю то, что знаю, а знаю то, что люди болтают. Видят его с разными бабами, то с блондинкой, то с брюнеткой. Есть даже рыжая. Тебе это интересно?

— Не очень.

— Чего же тогда про свадьбу спрашиваешь?

— Любопытно.

— А если я тебя кое о чем спрошу, ответишь?

— Попробуй.

— Ты его любишь? — помедлив, задал он вопрос.

— Вешняков, куда это тебя понесло? — нахмурилась я.

— Значит, не ответишь, — кивнул он.

— Умные люди говорят, чтобы брак был счастливым, надо смотреть не друг на друга, а в одну сторону. А мы смотрим в разные. Так что любишь, не любишь — значения не имеет.

Вешняков загрустил, приглядываясь ко мне, потом вроде бы приободрился.

— Ты справишься, — подмигнул он. — Будешь сумасшедшей мамашей, которая души не чает в своем чаде. Для баб вообще дети главное. Вот взять мою, к примеру…

Дед тоже часто наведывался, иногда оставался ночевать. В выходные мы ездили на дачу. Недавние события становились прошлым, я все реже думала о них. Однажды, вернувшись из поликлиники, отправила эсэмэску Тимуру: "У тебя будет сын". Он не ответил, что меня не удивило. Ночью я долго ревела, обнявшись с Сашкой, злясь на себя за эти слезы: глупая бабья жалость к себе и своему ребенку. И вполне банальное желание, чтобы кто-то был рядом, чтобы стены квартиры не давили, а ночи не казались такими длинными.

"Через год в этот день у меня будет совсем другая жизнь", — утешала я себя, глядя в потолок. Время катит себе дальше, и нет ему никакого дела до наших страстей.

* * *

Октябрь выдался дождливый. Возвращаясь с работы, я заехала в супермаркет. Было поздно. Из-за дрянной погоды стоянка перед магазином пустовала. Забыв зонтик, я бежала к машине с двумя пакетами в руках, закинув на плечо сумку и втянув шею в воротник куртки, возле машины взяла пакеты в одну руку и стала доставать ключи. И в этот момент что-то твердое уперлось мне между лопаток и хриплый мужской голос произнес:

— Прогуляемся, красавица. Попробуй дернуться, и пристрелю.

— Я с тобой хоть на край света. Ты, главное, не нервничай, — ответила я, ощущая тягучую пустоту внутри. А еще пыталась сообразить: что происходит? Уличный грабитель с пистолетом? Чушь. Тогда что?

— Пакеты поставь на землю, — приказал он. — Медленно.

Я поставила. В этот момент на стоянку влетел джип и поравнялся с нами. Задняя дверь открылась, тот, что стоял за моей спиной, приказал:

— Шевелись.

Теперь стало ясно: грабителями не пахнет. В машину садиться нельзя, там я буду полностью в их власти, сопротивляться тоже нельзя, он выстрелит, я это чувствовала. Рассчитывать на свою ловкость не приходится: беременные бабы весьма неповоротливы. Значит, придется садиться. Я полезла в машину, готовясь задать вопрос: "Может, объясните, в чем дело?" — и призывая себя к спокойствию. Но спрашивать ничего не пришлось. На заднем сиденье сидел Каримов, я села рядом. Не убирая пистолета, в машину прыгнул Валя, захлопнул дверь. И мы понеслись по городским улицам. Огни фонарей отражались в лужах, а редкие прохожие спешили по своим делам.

— Давно не виделись, — вздохнула я, нарушая тишину. Парень, сидящий за рулем, включил радио, голосистая девица страдала от неразделенной любви, а я невольно усмехнулась. Валя, держа пистолет в руках, отобрал у меня сумку, проверил содержимое, потом повесил мне ее на шею. — Вы посвятите меня в свои планы или мне стоит проявить сообразительность? — не выдержала я.

— Зря зубы скалишь, сучка, — ответил Валя. — Сдохнешь ты сегодня, вот и все наши планы.

— Идея мне глубоко не симпатична. Альтернативы нет случайно?

— Заткнись, — рявкнул Валя и ткнул локтем мне в живот.

— Прекрати, — подал голос Каримов, едва заметно поморщившись.

— Еще чего, — огрызнулся Валя. — У нас с этой сукой старые счеты. И ублюдок твой сдохнет. Я тебе брюхо-то выпотрошу.

— Чей ребенок? — вдруг спросил Каримов.

— Мой, — ответила я.

— Она сама не знает, шлюха. На ней полгорода верхом каталось.

— Это ты себя заводишь? — усмехнулась я. — Или меня? Если меня, то зря стараешься. Плевать мне на тебя. — И в доказательство того, что так оно и есть, я взяла и плюнула ему в рожу.

— Ах ты… — начал Валя, занеся кулак, но на заднем сиденье втроем было тесновато, и удар меня не впечатлял.

Каримов опять влез:

— Подожди, успеется.

— Сука, — буркнул Валя, отворачиваясь к окну.

Город остался позади, скоро будет пост ГАИ, это мой шанс. Попытаться перехватить руль, сделать хоть что-то, только бы привлечь внимание… Машина, не доехав до поста километр, свернула на проселочную дорогу. Лес по обеим сторонам, это направление я знала плохо. За окном проносились деревни: одна, вторая… Мы опять свернули, углубляясь в лес. Последние огни исчезли из вида.

— Хватит, — буркнул Валя водителю. — Здесь в округе ни одной живой души.

Парень, не обращая внимания на его слова, проехал еще с километр, лес кончился, впереди начина лось поле, под осенним дождем черное и чужое, точно я оказалась на другой планете. Водитель заглушил мотор. Справа был овраг. Я поняла, почему меня сюда привезли. Закидают ветками, и найдут меня в лучшем случае весной, кто-нибудь из дачников…

— Выходи, — скомандовал Каримов. Я вышла вслед за ним.

Дождь неожиданно кончился. Я стояла, привалившись к машине, и, задрав голову, смотрела на низкое темное небо.

— Ну что, — сказал Валя. — У тебя два варианта: умереть легко или придется помучиться.

— Да мне без разницы, — вздохнула я, сложив руки на животе, привычным жестом всех беременных, со щемящей тоской вдруг поняв, что мой ребенок никогда не родится. Каримов стоял вполоборота ко мне, потом повернулся и посмотрел внимательно.

— Ответь мне на вопрос: как ты узнала о машине? Ведь ты знала?

— О том, что она должна взлететь на воздух? — Я пожала плечами. — Предчувствие. Не понравилась мне в тот день моя тачка.

— Врешь, — влез Валя. — Тебя предупредили. Кто? Отвечай, не то…

— Завязывай дергаться, — сказала я, сама поражаясь своему спокойствию. — Я вас, сволочей, никогда не боялась и сейчас не собираюсь.

— Ты просто не знаешь, что я с тобой сделаю, — хихикнул он.

— А я не любопытна. Тем более что скоро узнаю. Куда спешить?

— Значит, интуиция? — перегнувшись ко мне, произнес Каримов.

— Ага, подкрепленная догадкой о возможности именно такого развития событий. Я видела тебя в клубе, ты видел меня.

— Как ты вообще узнала? Как?

— Случайность. Мальчишка на площади, которого вы убили. Его друг рассказал мне о банкноте.

— Надо же, — покачал головой Каримов, усмехнувшись.

— Даже самые гениальные планы иногда играют в ящик, — утешила я его. — Все предусмотреть невозможно. Вот я, к примеру, и подумать не могла, что вы сюда вернетесь. Вам бы бежать сломя голову, а вы…

— Я не оставляю незаконченных дел, — спокойно возразил Каримов. — Если ничего нельзя поправить, можно отомстить.

Я пожала плечами:

— И для своей мести ты выбрал меня?

— Придет очередь и всех остальных. Я терпелив. За тех, кого я не знаю, заплатят другие.

— Это в смысле взорвать какой-нибудь дом со всеми жильцами, и на душе полегчает?

— Ты не понимаешь, — поморщился он.

— Точно. И никогда не пойму. Я таких, как ты, в тюрьму сажаю.

— Хватит эту бодягу разводить, — влез Валя. — Лучше скажи, этот тип, дружок Абрамова, кто он?

— Понятия не имею, о ком ты.

— Врешь. Ты знаешь. Это он тебя предупредил?

— С какой стати ему обо мне беспокоиться? — удивилась я.

— Значит, не знаешь? — подойдя вплотную, спросил Каримов.

— Не знаю, — покачала я головой.

— У тебя был выбор, — развеселился Валя. — Желаешь помучиться, пожалуйста. Ответила бы на вопрос и, так и быть, сдохла бы сразу. Сейчас повеселимся. Для начала, побегаешь немного.