Unknown - popovy

— Я не хочу прощаться.

Она моргает, будто эта идея нечто новое. Спустя мгновение она говорит:

— Я тоже.

Так что же мы тогда будем делать?

Ответа на этот вопрос - ничего,

Но я не хочу, чтобы так было.

***

— Ты готов? — спрашивает меня Кайла, последний раз осматривая номер.

Я киваю, хоть и очень далек от того, чтоб быть готовым. Когда мы проснулись, то провели в постели столько времени, сколько могли, пока нам, наконец, не надо было собираться. Теперь мы немного опаздываем, что не сулит для меня ничего хорошего, когда мне надо успеть на самолёт.

Тем не менее, я не могу винить себя за задержку. Я пытаюсь держаться за секунды, а они просто ускользают сквозь пальцы.

Я хватаю переноску с собакой, свою сумку и мы направляемся к машине. Я планировал вернуться в отель, чтобы попрощаться с Брэмом и другими, но все четверо ждут нас снаружи со своими чемоданами.

— Прости, что не смогли прийти на завтрак, — говорю я Брэму, когда мы подходим к ним.

— Понимаю, — говорит он, и я не могу видеть его глаза, скрытые его Рэйбэнс, но рискну предположить, что у него тот же сентиментальный взгляд, который был вчера во время обеда. Последнее, что мне нужно, чтоб кто-то заострял внимание на всём этом прощании. Я охрененно ненавижу прощаться; меня практически всю свою жизнь преследуют подобные ситуации.

Было бы неправильно оставить все так, без каких-либо слов, но даже так, мы все делаем быстро. Я обнимаю кузенов, говоря им что было здорово увидеть их снова, и убеждаюсь, что они знаю, я именно это и подразумеваю. Целую руки Стеф и Николы, которые все ещё разглядывают меня так же, как люди смотрят на питбуля, недоверчиво и нервно, и, прежде чем у кого-то появится шанс пустить нюни, забираюсь в машину.

Через несколько минут мы выезжаем на шоссе, ведущее обратно в Сан-Франциско. Светит солнце, но настроение в машине тяжёлое, и над нами висят облака. Мы не разговариваем. И музыка не играет. Тишина успокаивает, мы разделяем ее.

Я продолжаю думать об амбаре. Взгляд ее глаз, когда она кончила, то, как ее руки прижимали меня к себе, так крепко, будто она не могла отпустить меня. То, что произошло, уничтожило меня и не уверен, что смогу это исправить. Я ловлю себя на том, что протягиваю руку к ее затылку, держа ее там, будто это поможет сохранить ее рядом.

Она смотрит на меня, глаза и ласковые и грустные.

— Думаю, Брэм будет скучать по тебе, — говорит она. — У него здесь не так уж много друзей, за исключением Линдена.

Я киваю, не желая говорить о Брэме. Я хочу поговорить о нас.

— А ты, — говорю я. — Ты будешь по мне скучать?

Ее брови смягчаются, и мне хочется вдохнуть ее запах, поцеловать в лоб и похоронить руки в ее шелковых волосах. Я знаю, что хочу услышать. Знаю, что мне нужно услышать. Хочу, чтоб она остановила машину, остановила время. Я хочу ее лишь на несколько секунд больше, чем мне дозволено.

— Конечно же, я буду по тебе скучать, — говорит она, и ее голос тихий, напряжённый. Он говорит мне правду. Что для нее это тоже тяжело. — Я уже по тебе скучаю, а ты ещё здесь.

Я быстро сглатываю, точно зная, что она имеет в виду.

Но что, твою мать, тут можно сказать? Мы оба знали, к чему это ведёт, знали очень хорошо. Я просто не ожидал, что будет так трудно.

Это чертовски убивает меня.

Я провожу большим пальцем по ее шее, и мой мозг наполняется глупыми мыслями, стремлениями, желаниями. Я не смею повторить их даже самому себе. Я просто с трудом представляю себя на следующей неделе, дома в Эдинбурге. Конечно, регби отвлечёт меня, займёт мое время, как и организация. Но теперь, когда я был поглощён ей, я не уверен, что этого будет достаточно.

Я открываю рот, чтобы сказать ей что-то, что улучшит ситуацию, но на самом деле ничего не поможет. Так что в салоне снова повисает тишина.

Пока Кайла не произносит:

— Черт, пробка, — и я вижу шоссе полное машин.

— У нас полно времени, — говорю я ей. Все что мне надо, это попасть домой, схватить два чемодана, которые я уже упаковал, и уйти, Эмили уже в клетке, и у меня есть успокоительное, чтобы дать ей перед полётом. У Брэма есть запасной ключ от квартиры, и он сказал, что после моего отъезда вызовет службу уборки.

Но через полчаса мы по-прежнему стоим в пробке.

— Черт, — снова говорит Кайла, сжимая руками руль. — Можешь проверить ещё раз?

Я открываю ее телефон и обновляю приложение с пробками. Мы не далеко от Бэй Бридж, но на шоссе толстая красная линия.

— Все ещё пробка до самого города, но задержка всего около десяти минут.

— Они всегда так говорят, но все же...— Она посылает мне тревожный взгляд. — Мне так жаль.

— Я успею на рейс, — спокойно заверяю ее. — Не волнуйся. Они говорят, если рейс международный, необходимо прибыть за три часа, но на самом деле, это девяносто минут. Все нормально. Я просто забегу, схвачу вещи и все.

Но время играет с нами злую шутку. Сначала я проклинал его - казалось, что поездка в машине не даст мне достаточно времени, чтобы провести с ней. Теперь поездка грозит никогда не закончится.

— Знаешь, не думала, что проведу последние минуты с тобой, переживая об этом гребаном трафике, — говорит Кайла, опуская голову на руль. — Что будет, если я просто начну гудеть?

Я смотрю вокруг. Кажется нет никаких аварий, но такое чувство, что все в мире на этом шоссе, ряд за рядом, стремятся попасть на мост, но оплата за проезд заставляет всех замедлиться.

— Быстрее ты не поедешь. И тогда мне придётся выйти и с кем-нибудь подраться, я уверен.

— По крайней мере, ты бы выиграл, — говорит она. — Может быть, перед тем, как сделать это, ты бы мог снять рубашку.

— Всегда хочешь видеть меня полуголым, — журю я ее.

— Прости? Абсолютно голым, пожалуйста.

Я не могу не улыбнуться искренности в ее голосе. Что, черт возьми, я буду делать без неё? Никто не вызывает у меня улыбку как автоматический ответ, как непроизвольную реакцию.

Проходит час в пробке. Кайла теряет самообладание, и я массажирую ей плечи, пытаясь успокоить. Но, в конце концов, я должен посмотреть фактам в лицо.

Я не успею на самолёт.

— Мне так жаль, — снова говорит она, и я посылаю ей сдержанный взгляд.

— Опять же, — говорю я ей, — это не твоя вина. Мы не знали о пробке. Во всяком случае, я должен был удостовериться, что мы окажемся на дороге пораньше, но...сегодня было так чертовски трудно вылезти из кровати. — Мы даже не занимались сексом. Просто сплелись, просто дышали, просто были друг с другом.

— Если бы я могла отмотать время назад, — говорит она и ее голос начинает надламываться. Он врезается в меня, остро и глубоко, но она быстро замолкает, качая головой.

— Я позвоню в авиакомпанию и поменяю билет на другой рейс, — говорю я, доставая телефон. Нахожу в почте номер брони и набираю номер телефона.

— Разве это не будет стоить дополнительных денег? — спрашивает она.

— Это не важно.

— Но...

— Нет худа без добра. Это позволит нам больше времени провести вместе, — говорю я ей. Она моргает, медленно обдумывая мои слова.

К тому времени, как мы начинаем раздражающе медленно заползать на Бэй Бридж, я, наконец, дозваниваюсь до авиакомпании. Извиняюсь перед клерком, по телефону объясняя проблему.

— Сожалею, мистер МакГрегор, — говорит клерк, — следующий доступный рейс в Эдинбург только завтра, даже если рассматривать вариант полёта через Глазго.

— Хорошо, — говорю я. Это не так уж и плохо. Первая тренировка только во вторник. — Давайте оставим прямой перелёт. Какие-то штрафы за изменение даты или?

— Нет, — говорит она. У вас бизнес класс, так что доплаты не потребуется.

— Самолет полный?

— Места раскупаются, хотя бизнес класс, по-видимому, будет довольно пустой.

Это заставляет меня сделать паузу.

— Сколько стоит место? — спрашиваю ее, но прежде чем она сможет ответить, я продолжаю, — без разницы, это не важно. — Останавливаюсь и делаю глубокий вдох, потому что начинаю чувствовать сумасшедшее волнение. — Не возражаете, если я попрошу вас подождать минутку?

Я даже не слышу ответ. Убираю телефон подальше от лица и смотрю на Кайлу. Она жуёт губы, брови нахмурены в беспокойстве, а может грусти. У неё на подбородке крошечный шрам в форме полумесяца, и я понимаю, что у меня никогда не было шанса спросить ее о нем. У меня никогда не было шанса узнать многие вещи.

Но шансы появляются постоянно. Надо просто воспользоваться ими.

— Кайла, — мягко говорю я, словно сам не могу поверить, что делаю это.

Она поворачивает голову, сияющие глаза встречаются с моими.

— Что?

— Поехали со мной в Шотландию.

Это больше требование, чем вопрос.

Но я сказал это.

Она мгновение беспомощно смотрит на меня, пока я не хлопаю ладонью по приборной панели, чтобы привлечь ее внимание к машине, в которую она едва не въезжает. Она давит на тормоз и нас обоих выбрасывает вперёд, удерживая ремнями безопасности.