Инновационная сложность - Коллектив авторов

Здесь мы сталкиваемся со странностью: с одной стороны, в данной традиции представление об иллюзорности мира, фактически, общее место; с другой, – учитель почему-то высмеивает категоричный, поспешный, без раздумий данный ответ ученика. В чем тут дело? Чем является камень – иллюзией или реальностью? Или в более общей форме: каков статус нашего мира – это иллюзия (на чем настаивают многие духовные традиции) или все же физическая, плотная, данная нам в непосредственных ощущениях реальность (о чем свидетельствуют органы чувств, не доверять которым невозможно)?

Это и иллюзия, и реальность: все зависит от того, куда мы помещаем точку отсчета при ответе на этот вопрос. Если точкой отсчета выступает наша собственная реальность, то всё, соприродное нам в окружающем мире, столь же вещественно и реально, как и мы сами. И это иллюзия, если мы выносим точку рассмотрения за пределы плоскости нашего мира, помещая ее в сферу глубинной, обусловливающей реальности, потому что, по сути своей, реальность окружающего нас мира является по отношению к Создателю нашего мира такой же, какой реальность наших идеальных миров (например, сновидений) является по отношению к нам, как к ее творцам. Иными словами, идеальной. Для Творца мы так же иллюзорны, невещественны, как мы сами – в статусе героев собственных сновидений – для себя, как персонажей физического мира. И так же как мы – в образах персонажей собственных сновидений – доверяем происходящему во сне как на самом деле совершающемуся, воспринимая его как абсолютную, единственную, подлинную реальность[156], так же мы, как персонажи сновидений Создателя, воспринимаем окружающее нас пространство как абсолютно реальное. Однако для Него все это столь же идеально, иллюзорно, невещественно, бесплотно, как и для нас – иллюзорно, невещественно и бесплотно происходящее в наших собственных снах.

Итак, если в качестве единственной реальности признаётся та, что соприродна человеку (в моем представлении это плоскостной подход, ограничивающийся всего лишь одним уровнем рассмотрения, относительно которого субъект и пытается что-то выяснить, не выходя за его же рамки), то всё, представленное в ней и однопорядковое человеку, совершенно справедливо и с достаточным на то основанием, будет оцениваться последним как имеющее реальное существование, вещественное, материальное, плотное. Об этом сообщит человеку его собственная телесность, как инструмент постижения этого мира. Именно она расскажет о том, что окружающее имеет ту же степень реальности, п ре дета вл е н н ости, проявленности в мир, что и мы сами. И только в том случае, если мы выносим точку отсчета за пределы нашей плоскости (я называю такой подход объемным), и помещаем ее, допустим, в сферу обусловливающей реальности (мир Создателя), мы понимаем, что представления духовных традиций об иллюзорности окружающего, вопреки их противоречию непосредственным данным органов чувств, имеют под собой основание.

Аналогичная ситуация имеет место и по отношению к паре человек (творец) – мир его идей>. Допустим, нам снится сон, и мы, пробудившись, задаемся вопросом, насколько реально виденное? Или по-другому: существует ли пространство, в котором снившееся реализовалось, и если да, то каково оно: вещественно или иллюзорно? Для человека, как творца собственного мира идей, происходившее во сне, безусловно, иллюзия. Если же мы переместим точку отсчета в мир нашего сновидения, то для персонажей, его населяющих, и они сами, и происходившее с ними реально, вещественно, со-бытийно.

Вот почему камень из дзэнской истории – это и иллюзия, и реальность, в зависимости от того, откуда посмотреть. Если в качестве точки отсчета мы выбираем наш собственный физический мир, то, безусловно, этот камень имеет ту же степень овеществленности, что и мы сами. То есть в этом случае с полным на то основанием мы должны признать, что он ничуть не менее реален, чем мы. Но если вынести точку рассмотрения за пределы нашего мира и расположить ее в мире Создателя, то и этот камень, и те горы, реки, моря и долины, которые снятся нам, – такая же иллюзия, как мы сами в качестве персонажей миров наших собственных сновидений.

1.2. Познание сложного как своего рода «срединный путь»

Таким образом, в предлагаемой модели для оценки статуса существования интересующего нас объекта вводится ссылка на точку отсчета, относительно которой данный статус рассматривается. Как видим, подобная модель получается многослойной. Вместо одного уровня рассмотрения (человек и однопорядковый ему мир материальной реальности), вводится, по меньшей мере, три: 1) мир Творца, 2) мир порожденных Им идей (он же – мир человека, т. е. наш с вами физический мир), и 3) мир идеальных конструктов человека (мир наших идей). На самом деле число миров в этой модели бесконечно, поскольку вышеописанная тройка может иметь развитие в обоих направлениях, в результате чего появятся миры, порождаемые персонажами наших сновидений в попытке оценить последствия совершаемых ими в их реальности выборов. А персонажи этих вновь созданных идеальных миров способны порождать свои миры знания-мнения, и т. д. Цепочка может продолжаться и в другую сторону. В таком случае Творец нашего мира предстанет как персонаж идеальных миров другого Творца и т. п. Однако я остановлюсь на трехзвенной иерархии, поскольку для моих целей этого достаточно. Миром глубинной, обусловливающей, реальности назову мир Творца. Миром поверхностной, обусловливаемой реальности, – мир человека.

Любой когнитивный конструкт (будь то отщепленный фрагмент «я-образа» субъекта, или же персонаж из мира его сновидений), будучи однажды рожден, самим актом своего творения (пусть и в форме идеи), обретает некую форму явленности (признаем ли мы ее материальной или идеальной зависит от выбранной точки отсчета). Именно обретение относительно устойчивой формы, оформленность, позволяет персонажу в соприродном ему мире в дальнейшем функционировать как относительно самостоятельная целостная единица, способная взаимодействовать с окружающим с целью удовлетворения собственных нужд и достижения своих целей в ходе адаптации к среде. Так, мы знаем, что персонажи из мира сновидений демонстрируют осмысленное поведение, что, в конечном счете, как раз и позволяет человеку на этой основе лучше понимать себя. Подобным же образом, создаваемые для решения каких-то задач образы себя в мысленном экспериментировании также способны к человекомерному поведению, что и дает возможность в ходе мысленного моделирования находить ответы на интересующие вопросы. Посчитаем ли мы такое поведение-существование иллюзорным или вещественно-реальным, зависит от того, с какой позиции мы будем смотреть на процесс. События, объекты и персонажи, которые для Творца (творца) в равной степени измыслены, иллюзорны, невещественны, друг для друга будут в равной же степени воплощенны и реальны, потому что имеют общую логику возникновения (рождены в акте созидания нового в сфере идей Творца / творца, Его / его творческого созидательного усилия) и общую степень оформленности: для мира обусловливающей реальности – в образах, для мира обусловливаемой реальности – во плоти.

Из вышеизложенных соображений уже понятно, что я уподобляю пары отношений <Творец – мир человека> и <человек – мир его идей>. Данные пары упорядочены, что графически выражается использованием угловых скобок. Упорядоченность означает, что отношение между элементами пары несимметрично, поэтому порядок имеет значение. В данном случае отношение, связывающее элементы в парах, – это отношение порождения: первый элемент в каждой паре выступает источником возникновения второго.

Чтобы предлагаемая аналогия взаимосвязей высветилась ярче, представлю эти пары в следующей форме: <Творец – мир1> и <творец – мир2>, причем Творец принадлежит миру0, а творец принадлежит миру1, где мир0 – глубинная, обусловливающая реальность, а мир1 – поверхностная, обусловливаемая реальность. Если мы помещаем точку отсчета в сферу обусловливающей реальности (реальности Творца), то мир1 выступает как мир Его идей, и он же предстает как физический мир, если помещаем наблюдателя в мир обусловливаемой реальности, реальности человека (творца).

Идея уподобления функций Творца и творца (и тот, и другой порождают собственные идеальные миры), помогает получить некоторые интересные следствия. Например, человек в этой модели выступает связующим звеном между разными типами реальностей и разными формами бытия в мире, что делает его положение исключительным в плане возможности знать другие реальности не как реконструкцию или следствие мистического опыта, а так сказать, «на кончиках пальцев». Ведь с одной стороны, он является персонажем сферы идеальных миров Создателя, но с другой, – этот мир (вопреки обычно декларируемому) оказывается известен ему в собственном обыденном опыте, потому что для него это мир физической, вещной реальности, данной в непосредственных ощущениях. Кроме того, человек, подобно Творцу (из обусловливающей реальности), продуцирует собственные миры знания-мнения. Пусть это миры знания-мнения персонажа из сферы обусловливаемой реальности, но тем не менее, это миры того же модуса. И это значит, что кое-что важное о мышлении Создателя человеку может быть известно из личного опыта рождения идей, который для него не только не имеет статуса исключительности, но является абсолютно повседневным.