Паранорм (СИ) - Петриков Денис Юрьевич

— Ты даже представить себе не можешь, до чего мне непривычно разговаривать с человеком, которому я не могу заглянуть в голову. В каком-то смысле, ты такой первый за мою «сознательную жизнь». Так на чём мы остановились? Точнее, о чём нам необходимо поговорить?

— У меня такое ощущение, что поговорить надо вам, а не нам, — подметил Паша.

— Это правильное ощущение, молодой человек, — согласился профессор. — Как я уже отметил, мне непривычно общаться с человеком, которому я не могу заглянуть в голову. Как следствие, пробивает на болтологию. Равное общение — давно утраченная мной роскошь.

— Что вам от нас надо? — решил всё же перейти к конструктиву Паша.

— То что надо, мы уже получили, — с непонятной констатацией в голосе произнёс мутант.

На вопросительный взгляд собеседника он демонстративно задумался, словно решая, что стоит говорить, а что нет.

— Как вы относитесь к истории? Я имею в виду историю как науку? — обратился он к пленнику.

— Никак не отношусь. У меня образование — три класса и коридор. И пятая категория по системе мозговой дифференциации, — буркнул мужчина.

— Понимаю, понимаю. Когда следовало учиться, было не до учёбы. И не только ученикам, но и учителям, — кивнул профессор. — А что до моды сканировать людям мозги и на основании этого определять их способности… По мне, занятие настолько же правильное, настолько и бесполезное. Поверьте, в этом кабинете сидели крайне умные люди, и тем не менее, вечером их ели в общей столовой… — наградив сталкера очередным проницательным взглядом, добавил «перчика» хозяин кабинета.

В боковой стене открылась неприметная дверь, из которой вышла симпатичная женщина с подносом в руках. Поставив поднос на стол, она удалилась словно тень. На подносе стояли две большие дымящиеся чашки.

— Выбирайте любую, — предложил Профессор.

Дождавшись, когда пленник возьмёт в руки одну из чашек, мутант взял оставшуюся, демонстративно сделав из неё большой глоток. Взглянув на экран, он что-то быстро набрал на лежавшей на столе клавиатуре.

Не то чтобы Паша расслабился или проникся к собеседнику хоть граммом доверия, но общая обстановка всё же указывала, что паранойя излишня. Да и что душой кривить, очень хотелось пить.

Взяв чашку, он осторожно из неё отхлебнул. Кофе оказался сладким и вкусным.

— А я вот считаю историю самой бесполезной наукой, — продолжил болтологию около темы Профессор. — На мой взгляд, прошлое влияет на настоящее самым минимальным образом. Сказанное может показаться глупостью, однако, держите в уме, что под прошлым я имею в виду не личную мотивирующую память каждого отдельного человека, а историю в целом. Да и вообще, может ли человек знать прошлое? Что мы называем историей? Эрзац из наиболее важных на наш взгляд событий и вех? Почему одно событие важно, а другое нет? А о скольких событиях мы попросту не знаем? Смешно. Людям же, которые пытаются историю защищать, я предлагаю подумать, а на защиту чего они собираются встать. Может всё же речь идёт о куда более полезной и верной статистике, которую давно бы пора от истории отделить. Нет, категорически нет, даже не убеждайте меня в ценности истории, — распалившись, обратился к пленнику мутант.

Паша тем временем попивал кофе и раздумывал над вариантом собеседника прирезать. Ну а почему бы и нет? Телепортироваться за спину и вуаля.

Но раздумывать, не значит сделать. Как минимум, у дверей всё ещё стоит конвоир-здоровяк, который наверняка непрост. Как максимум, Паша не особо представляет, что делать дальше. Да и стоит для начала мутанта выслушать. Как бы не хотелось это признавать, Профессор явно не дурак и пытается что-то до него донести.

Тем временем Профессор, собственно, доносил.

— И тем не менее, — продолжил он, — историю я изучал особо тщательно. А знаете почему? — обратился он к сталкеру.

— Потому что она позволяет заглянуть в будущее, — задумчиво посмотрев в чашку, ответил мужчина.

Профессор замолчал и какое-то время с нескрываемым удивлением изучал сталкера.

— Это не мои слова. Отец так говорил, — на удивлённый взгляд мутанта, пожал плечами сталкер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну, ваш отец неправ, конечно, — нахмурился Профессор, — но и назвать его человеком глупым никак нельзя. Я бы сказал, что в жизни, как и в литературных произведениях, ограниченное число сюжетов. И если хорошо знать основные, при наличии ума и опыта можно научиться достраивать и предугадывать текущие. Ну да ладно, будем считать вступление законченным, перейду к делу. Ваше наличие поставило меня в крайне неудобное положение. Я бы даже сказал, в позу раком, — здесь мутант демонстративно замолк, намекая на необходимость вопроса.

— И в чём же эта «поза» заключается? — принял игру Паша.

— Да, собственно, в том, что я не хочу ссориться с русскими. Если точнее, с РКГБ… — осторожно произнёс мутант. — Нет, нет, не стоит меня убеждать, что вы — исключительно важная фигура. Я примерно представляю вашу ценность. Она, скажем так, невелика. Но так уж сложилось исторически, что у РКГБ очень хорошая память. Ваш «вечный» генсек об этом позаботился.

— Вы о Гагарине? Какой же он «вечный». Его же в 1991 всё одно свалили. Вместе с союзом заодно. А потом до третьей мировой президентом был этот, как его, Чубайс. До сих пор вспоминают, — допив кофе и подумав, что да, местный кофеёк ничё так, произнёс мужчина.

— Не в этом дело, молодой человек, не в этом, — покачал головой Профессор. — Оно в том, что Юрий Алексеевич более-менее понимал что происходит, отчего сумел изменить «сюжет». При этом новый он прописал настолько хорошо, что с ним, представьте себе, даже я вынужден считаться. И этот ваш Чубайс пыхтел-пыхтел, но поломать его не смог. Да взять хотя бы переименование Комитета государственной безопасности, в Российский комитет государственной безопасности. Заметьте, не в Советский, а именно в Российский. Месседж однозначно ясный даже через века. Я вот здесь занимаюсь историей, но только практической, так сказать. Представьте, иногда с откатами прилетают люди с других временных линий. И у них там другая история. Гагарин не сменил Хрущёва, а погиб в катастрофе. А в 2022 году началась не Третья мировая, а гражданская война на территории России.

— Чушь собачья, — буркнул Паша и, зевнув, помотал головой.

Заметив этот жест, Профессор едва заметно улыбнулся, мельком взглянул на экран, после чего продолжил:

— Как знать, как знать, — покачал он головой. — Впрочем, для нас всё это не сильно важно. Мы живём здесь и сейчас, со своими проблемами и перспективами. Как я уже сказал, я не хочу ссориться с РКГБ, но и с силами, которые вас разыскивают, также конфликтовать не намерен. Именно так, на вас поступил заказ, — на настороженный взгляд сталкера, пояснил он.

— От эйганов? — насторожился Паша.

— Нет, от наших соседей — европейского конгломерата, — удручённо ответил мутант. — Но, как существо разумное и, что уж душой кривить, изворотливое, я предложил заказчикам промежуточный вариант. Вы просто побудете у меня «в гостях». Видите ли, задача не в том, чтобы вас устранить, а в том, чтобы вы не дошли до места. Если я вас придержу, скажем на месяц, а потом отпущу, то обе стороны не смогут мне ничего предъявить. Как вам такой вариант?

Сказанное показалось Паше очень разумным. И исходила эта разумность от всесторонне доброжелательного существа. У него свои проблемы и его можно понять. Прекрасный вариант, ведь в нём он и Даня останутся живы.

— Звучит разумно, — легко согласился сталкер.

Профессор удовлетворённо кивнул и продолжил:

— А ещё мне необходимо получить от вас координаты входа в аномалию, чтобы всем было совсем хорошо. Вы их знаете? — мягко и вкрадчиво спросил он.

— Нет, координаты мне не дали. Может не успели, а может решили подстраховаться и дать в последний момент. В непосредственной близости от объекта, — как-то неожиданно легко ответил на вопрос Паша.

Сознание успокоило себя, что он не раскрывает никакой важной информации. А ещё, он говорит правду и это важно.