Посредник - Полина Каминская

Живое здесь было. За тонким серым занавесом притаилось НЕЧТО. То самое НЕЧТО, раз возникшее в первом Сашином видении.

Многоногое, бледное и до жути, до обморока чужое. Одно ли такое существо было там или же, напротив, там затаились миллионы – Саша не мог понять. Зато он понял другое.

Юрий и впрямь канул в сотворенный им мир с яркой, почти ослепительной вспышкой. И погруженный в транс Саша увидел, что это и впрямь был маяк. Разумеется, не обычный. Сашино сознание тщилось осмыслить совершенно неосмыслимое, подбирая хоть сколько-нибудь подходящие аналогии.

Он увидел планету, висящую посреди черного космоса, словно в дурной компьютерной игрушке. Зеленовато-голубую Землю. На мгновение ее окутал яркий ореол – ореол, зажженный Юрием.

И тогда зашевелилась сама Тьма.

Снова, как в прошлый раз, Саша не видел ни чудовищ, ни монстров, ни армады космических крейсеров. Он просто чувствовал этот мелкий, ЖИВОЙ трепет бездонного пространства, словно мириады существ устремись сквозь пустоту к сияющей, словно звезда, третьей планете Солнца. Движение было алчным, нетерпеливым, судорожным – словно там, на этом светящемся диске, голодную орду ждало небывалое пиршество.

И Юрий был им необходим. Пока он оставался в мире собственных незатейливых грез, он был… нет, уже не маяком – а якорем, якорем, зацепившимся за наш мир. По нитке его души все ближе и ближе подползала темная дрожь пространства, от которой не было ни защиты, ни спасения…

Когда все кончилось, обалдевшего Сашу просто прислонили к стене – он не мог ни говорить, ни двигаться. Вполне удовлетворенный Директор отбыл восвояси, оставив доктору Поплавскому солидную сумму в американской валюте, на некоторую часть которой было незамедлительно закуплено в ближайшем круглосуточнике неимоверное количество баночного «Холстейна».

– Потрясающе, – только и сказал Игорь, когда все наконец успокоились. – Я никогда не думал… я даже и догадываться не мог… – Вид у него был весьма бледный. – О Господи… да что же это такое?..

– Я назвал их Неведомыми, – тихонько произнес Саша. Миша тотчас заботливо впихнул ему в руку вскрытую жестянку с пивом. – Ох, блин, бре-е-ед…

– Нет, не бред. – Игорь мельком взглянул на самописец. – Вы в здравом уме и твердой памяти, Саша… Поверьте мне, это моя профессия.

– Конкретнее, доктор. – Дрягин оперся о стол, выразительно глядя на Игоря. – У нас в милиции все четко. Или есть преступление – а следовательно, и преступник, или нет. Что скажете?..

Игорь и Саша переглянулись. И неожиданно сказали хором:

– Да, есть.

– Отлично, – Валерий даже потер руки. – Какие будут предложения по пресечению преступной деятельности?

– Предложения… – Игорь задумался. – Собственно, то смутное, что уловили мы с Сашей, еще не дает повода…

– Дает, – негромко, но твердо возразил Саша. – Юрий… он и впрямь маяк…

– Коли так – загасить! – хохотнул Миша.

– Очень может быть, что и придется. – Валера оставался серьезен. – А что, дорогой профессор, Саша… он может проникать в эти миры только один?

Игорь раздраженно пожал плечами.

– Ну кто ж может знать?.. Такое проверяется, как говорят у нас в науке, только экспериментально. Ясно одно – деформирующее воздействие должно быть устранено…

– Пробовать станем на мне! – тотчас же вылез Миша. Дрягин усмехнулся и промолчал. – А Саня меня поведет. Как Сусанин. – Он ржанул, довольный подвернувшейся рифмой.

– Интересно, как ваше появление скажется на мире Юрия, – заметил Игорь. – Думаю… Для Кашина это будет сюрпризом.

– Постой, – удивился Валера, – а как это, ты, что ли, без него в его мир собираешься отправляться?

– Разумеется. Я сильно подозреваю, что миры эти во многом реальны. Знаете, такой расхожий фантастический прием… И я еще более сильно подозреваю, что в том мире есть как бы двойник Кашина. Из его ранних рассказов я понял, что это не как компьютерная игра – нажал на «паузу», и все замерло. Отнюдь. Все продолжает двигаться и развиваться без него. А когда он вновь оказывается там, то… как бы перехватывает управление, что ли. Не исключено, что его двойник и есть тот самый якорь… И если разорвать эту связь… Впрочем, тут остается только гадать. Я считаю, надо попробовать! Сашин дар… он послужит пропуском. Думаю, что голыми и босыми вы там не окажетесь. И еще одно. Мир Юрия скроен самим Юрием для себя, ни для кого другого. Он привык быть там победителем. Но, Саша, если в том мире окажетесь вы – для Юрия все может измениться, я полагаю. Ну что, попытаемся?

И они попытались.

Интерлюдия X

Следом за Юрием

Задача казалась простой и понятной только поначалу. Что делать с душой, ставшей настоящим тараном, которым непонятный враг пробивает себе брешь в наш мир? Что делать с Юрием, когда они настигнут его? Убить? Явить собой карающую длань Господню?.. Ох, лишенько…

– Слушай, кореш! – Лейтенант Миша порой изъяснялся на самой натуральной уголовной фене. Общение с подведомственным контингентом накладывало отпечаток. – Слушай, в натуре, а что будет, если мы там по пульке в лоб схлопочем?..

– Копыта отбросим. В натуре, – не удержался Саша…

– Ага! Ну, так ведь даже интереснее! – Миха усмехнулся, молодецки выхватывая из воображаемых ножен воображаемую же шашку. – А то будет как в игровом автомате… Я такого не люблю.

– Тихо! – перебил его Самойлов. – Проясняется как будто…

Они долго ломали головы – КАК же это все будет. Каково это – открыть глаза в ином, совершенно реальном мире, где чувствуешь боль от ран, где живот подводит от голода, где запросто можно отдать концы. И вот плотный серый туман, застилавший все вокруг них, наконец начал рассеиваться.

– Слушай, ну у тебя и видок… – начал было Михаил.

– Помолчи, Рэмбо, ну я тебя умоляю! – сорвался Саша.

– Хорошо, хорошо, кореш, извиняй… Я небось и сам сейчас попугаем расфуфыренным кажусь…

Нет, подумал Саша, попугаем ты отнюдь не кажешься. И черный мундир с золотыми полосками погон тебе очень к лицу. И выглядишь ты уже не взятым за мелкое хулиганство бомжем-алкашом, а… а настоящим офицером.

– Что это за форма? – пробормотал Михаил, растерянно оглядывая себя. Привыкнув к бесформенным ватникам и забывшим, что такое утюг, штанам, он, как на чудо, глазел на отутюженные до остроты клинка «стрелки» форменных брюк, а сияющие, как зеркало, ботинки, отпаренный китель и поражающий белизной подворотничок. Щеки Рэмбо были выбриты до последней стадии синевы. Талию охватывал кожаный офицерский ремень со странной эмблемой: двуглавый российский орел на фоне Сатурна с кольцами. На правом боку висела тяжелая коричневая кобура – крепилась она двумя ремешками, как принято было во флоте.

Саша оглядел себя. Та же картина. Мундир, погоны, ремень, кобура. Кобура тяжелая. Неудобно. Это ведь только в западных боевиках герой таскает какую-нибудь восемнадцатизарядную «беретту», как детский пластмассовый пистолетик…

Не выдержав, Саша расстегнул клапан. Взялся за приятно-рубчатую, теплую рукоять, потянул на себя.

Более практичный Михаил тем временем озабоченно охлопывал накладные карманы кителя.

– Снарядили нас с тобой, кореш, как никакое ЦРУ не могло бы, – деловито сообщил он, рассматривая извлеченные «корочки». – Офицерское удостоверение личности, чин чинарем! Эх, блин, в ментовке лейтехой сидел, и тут не повысили… несмотря на задание особой важности…

Спохватившись, Саша тоже полез за пазуху. Во внутреннем кармане отыскался полный комплект документов – удостоверение личности («Самойлов Александр… звание: лейтенант… разрешено ношение оружия…» – все старославянской вязью. И печать с двуглавым орлом. Не с нынешним, куцым, а прежним, дореволюционным, с гербами городов Финляндии и Царства Польского на крыльях). Командировочное предписание: по окончании Высшего Санкт-Петербургского летно-космического училища имени цесаревича Владимира направляется для дальнейшего прохождения службы в распоряжение командующего Русского Космического Флота системы «Дзинтарс» адмирала Рождественского З.А. …И дальше – диплом (да я, оказывается, тут отличник!), характеристика (сплошь превосходные степени), «Перечень наград, поощрений и взысканий»: первое место там-то, второе место сям-то… благодарность номер раз, благодарность номер два-с… и так далее, до двух дюжин. Продовольственный аттестат… аттестат денежный… «Должностной оклад: сто девяносто четыре рубля семьдесят пять копеек…» Знать бы еще, какие тут цены… Потому как фантазия фантазией, а жрать хочется, аж брюхо ноет… Ну и всякий мелкий бумажный мусор: использованные билеты («Надо ж! Лейтенанты тут до театра военных действий за собственный счет добираются!»), какие-то записки и даже, даже… Мятое письмо, уже затершееся на сгибах – но до сих пор сохранившее волнующий запах духов. ЕЕ духов.

Покраснев как рак, Саша поспешно засунул письмо поглубже в карман. Нет! ЭТОГО он читать не станет. Ни за что и никогда. Потому что… НАСТОЯЩАЯ Света ему не писала. И никогда не напишет.