Сплетение сфер. Демон и целительница - Энни Вилкс

— тихо сказала Фриянка. — Другого объяснения я не вижу. Не делайте из Марика наивного простака. Он не стал бы позволять здесь резвиться тем, кто опасен.

— Две сожженные деревни говорят о том, что вас все-таки провели, — легко заметила Сарья. — При всем моем уважении.

— При всем моем уважении, — жестко повторила леди Фриянка. — Такие дела не решаются за четверть часа. Марик, я прошу тебя взять паузу до завтра.

Марик тяжело посмотрел на жену. Потом словно очнулся, заметив пролитое вино, поморщился. Каидан отметил про себя, что жена синего герцога имеет на него большое влияние, и что сам герцог, снискавший славу наивного простака, совсем не торопится вестись на очень хорошую — в Сарье Каидан был абсолютно уверен, — манипуляцию.

— Точно, — совершенно по-простецки потянулась Сарья. — Я очень голодна. У вас будет ужин для путников? Раз решение завтра, то и я станусь до завтра. Вы не против же?

— Конечно, нет, — присела леди Фриянка.

Вардо вскочил с лошадки и спрятался за ее юбку, а Сарья высоко, лающе рассмеялась:

— Милаха парнишка. Весь в отца.

Такое оскорбление, будь оно высказано на глазах других герцогов, снести Марик бы не смог, но младшая Талатион выбрала время и место верно: Марик только сжал зубы, а леди Фриянка сделала вид, что не поняла смысла сказанного. В конце концов, если оставался хоть малейший шанс, что Сарья говорит правду, Стелеры сильно зависели и от нее, и от Черных земель, и точно не стали бы обострять конфликт.

А Сарье эта власть была в радость, а демонстрация ее — слаще конфет. Каидан видел знакомое выражение лица: такое иногда отражало зеркало.

— Сарья, пока стол накрывают, давай перекинемся парой слов, — предложила Адэлинда. За высоким голосом звучала ярость. — Хочу узнать, как здоровье отца.

Сарья вскочила с кресла Фриянки, снова потянулась и быстрым шагом пересекла зал. Она остановилась подле сестры, а сама мазнула веселым, торжествующим взором по Каидану.

— Отец очень хорошо себя чувствует, — громко сказала Сарья прямо в лицо сестре. А затем продолжила тише: — А вот блохи, лезущие из Разлома, совсем надоели. Они начинают кусаться. У нас, Адэль. В паре лиг от Антрацитового замка. Потому что, — она снизила тон, — где им еще кусаться, скажи на милость, если тут совсем нет ни собак, ни лошадей?

— Ах ты мерзкая мышь, — прошипела Адэлинда. — Как смеешь?..

— Мышь? — хмыкнул Каидан. Вообще-то что-то мышиной в младшей сестре Адэлинды и правда было, но внешность настолько не соответствовала зубастой и отнюдь не мышиной сущности, что даже сам Каидан не стал бы, пожалуй, так просто задирать ее.

— А, это между нами, — широко, по-акульи улыбнулась Сарья. — Такая игра. Я — мышь, она — змея. Пи-пи-пи, — запищала она неожиданно. — Ну же, Адэль, пошипи еще, покажи Каидану, о чем я говорю. А то слуге герцога Кариона будет с нами скучно.

Адэлинда подняла руку. Меж пальцев искрилась сила. Сарья сморщила нос:

— Я за половину дня сделала больше, чем ты за трое суток, Адэль.

— У меня был план, — ответила та почти неслышно. — Мы должны были идти через Разлом, и вернуться, рассказывая об ужасах той стороны.

«У меня» здорово позабавило Каидана.

— Неплохо, — кивнула Сарья. — Одобряю.

— Я не нуждаюсь в твоем одобрении!

— Само собой. А кто же пойдет?

— Каидан и я. И отряд из синих, — словно дело было уже решено, ответила Адэлинда. — Только теперь он может никого не послать. Хотя если поговорит с оруэнцами…

— Эти скажут ему только то, что я им приказала, — пожала плечами Сарья. — Но постараюсь вам подыграть, раз тебе так хочется, Адэль. Надеюсь, ты не запорешь все. Хотя я бы на твоем месте не шлялась не пойми где, пока в родных землях творится хаос. Она там точно не умрет? — притворно жалостливо обратилась женщина к Каидану. — Говорят, там холодно. А Адэль любит низкие вырезы. У нее горлышко замерзнет.

Каидан, не выдержав, расхохотался. Даже образ Лаоры померк перед глазами, такой умильной была эта внешне невзрачная хищница.

— Вот и посмотрим, — поддел он вспыхнувшую Адэлинду.

Глава 27. Новое (Седаар)

Вероятность, что девушка что-то сделала с ним, была ничтожна. Чуть менее ничтожной казалась вероятность, что ее опекун каким-то образом связал лорда Седаара со своей воспитанницей, чтобы дать ей шанс выжить — и все же этот мальчишка не был ни настолько силен, ни настолько умен, ни настолько талантлив.

Но нежелание видеть Лаору страдающей, подавленной, сломанной, умирающей и мечтающей о собственном исчезновении оказалось столь ярким, что Седаар почти подозревал насильственный характер этой своей реакции. Когда еще он бы, вспыхнув, бросился защищать светлую целительницу вместо того, чтобы использовать ее? Разве хоть раз с ним такое бывало?

Конечно, демон все же остался собой — сформулированные им условия сделки давали почти неограниченные возможности обойти любое из озвученных положений. Воспитанница Сина согласилась, цепляясь за жизнь, даже благодарила его после — это тихое «спасибо» накрепко засело в памяти, наряду с ее заплаканным лицом. Такая наивная, беззащитная в своей неопытности. Чувство стыда демону ведомо не было, но сейчас что-то зудело, когда он думал о том, как легко обвел девчушку вокруг пальца.

Лаора. Мысли никак не освобождались от нее, и даже когда приходилось рассуждать о другом, она словно оставалась на краю сознания пятном яркого и теплого света.

«Воспитанница Сина очень нравится мне, — спокойно, прислушиваясь к собственным чувствам, признал лорд, отпуская Лаору и позволяя ей привести друга в чувство. — Но разве нравящаяся женщина может хоть на миг стать важнее моих собственных интересов?»

Это было похоже на связь. Но ни у кого бы не хватило мощи насильно соединить лорда клана Арнелиасеайе с кем-либо.

В любой другой ситуации Седаар обратился бы