Неистинная - Анна Шнайдер

север, но был вынужден почти всё утро просидеть во дворце, отвечая на вопросы дознавателей и ожидая, когда закончится обыск. Безумно злился, но всё же эта злость была лишь тенью по сравнению с тревогой за брата и племянницу.

Нет, Арена не было в том магмобиле, который попытались сжечь портальной ловушкой по дороге в музей, император находился во дворце. Но Арчибальд — также, как и очень многие, — понимал, что на самом деле это покушение не на Агату, а очередная попытка свергнуть Арена с престола. Для того чтобы стоять во главе Альганны, нужно было удерживать Венец — родовой артефакт Альго, — а для этого нужны не только физические и магические силы, но и моральные.

Чуть более трёх месяцев назад, после того как погиб Аарон, дознавательский комитет арестовал многих аристократов. Но — и теперь это стало очевидно — не всех. Кто-то остался и пытался продолжить дело Аарона. А возможно, преемников оставил и сам брат императора — по крайней мере, именно так считали Арен и Гектор Дайд, да и Арчибальд тоже. Он отлично помнил характер брата — тот ненавидел проигрывать и даже в детстве делал всё, чтобы избежать проигрыша. Что уж говорить о нём взрослом… Добиться цели и убрать Арена с трона — это стало навязчивой идеей Аарона и его последователей. И, раз физически устранить императора не получилось, они перебросили свои усилия на кровавый террор и моральное давление.

Если бы Агата не выжила… Арчибальду было сложно представить, что в таком случае происходило бы с Ареном. Детей брат обожал, они были смыслом его жизни, его единственным слабым местом. И вполне вероятно, что, если бы заговорщикам удалось убить Агату, Арен не смог бы в итоге удержать Венец.

Но девочка выжила. Как — Арчибальд не представлял. Но ему и некогда было представлять. Сразу после того, как дознаватели сообщили, что он может идти по своим делам, Арчибальд перенёсся в варьете, чтобы проститься с Айрин.

Он хотел только сказать ей «до свидания» и поцеловать руку, но… вновь всё пошло не по плану.

Правда, на этот раз сей факт не мог не радовать. И не только потому, что Айрин сама поцеловала его, сама сделала шаг навстречу, но и…

Пламя. Неконтролируемый выплеск огня Геенны — часть сути их семьи, проявление родовой силы, — такого с Арчибальдом не случалось уже очень давно. Последний раз он вспыхивал подобным образом, когда целовал Брианну, свою невесту. И всегда думал, что подобные вспышки — доказательство любви. Именно из-за того, что контролировать их было невозможно. Эмоции и страсть захлёстывали настолько, что невольно даже вырывались из тела, превращаясь во вспышку пламени, которое не обжигало, а только грело.

Но он ведь не любит Айрин?

Арчибальд прислушался к себе, вновь переносясь во дворец — охрана доложила, что из госпиталя вернулась Виктория, жена Арена и мать Агаты, и он хотел повидаться напоследок ещё и с ней, и с племянником Александром. И пока шагал по коридорам дворца к детской, в которой находились родственники, пытался понять, что чувствует к Айрин, невольно сравнивая эти чувства с любовью к Брианне.

Пусть прошло почти тридцать лет, но Арчибальд хорошо помнил, как горел рядом со своей невестой. Как не видел никого, кроме неё, как считал самым родным в мире человеком, как стремился поделиться каждой мелочью, каждой важной и неважной новостью. Брианна была словно его продолжением, его плотью и кровью…

А Айрин? Да, с ней хочется проводить время, с ней приятно разговаривать. Но доверять девушке тайны, делиться сокровенным? Нет, это было бы как-то странно, не настолько близко они знакомы. Да и своим продолжением Арчибальд её не считал — как считать, если Айрин не ощущает такого же трепета перед тем, чем он занимается, в отличие от Брианны? Айрин не разделяет его интересов, это несомненно.

Тогда откуда огонь?

Возможно, это просто страсть? Но Арчибальд много раз чувствовал желание по отношению к другим женщинам, однако не вспыхивал пламенем ни разу. Причём если вспомнить именно момент вспышки… Радости от того, что Айрин сделала шаг навстречу, было даже больше, чем собственно страсти.

Тогда в чём дело?

Так ничего и не решив, Арчибальд заглянул в детскую, простился со всеми находящимися там родственниками, уделив особое внимание детям, потом написал Арену на браслет связи, что отбыл в ставку, и перенёсся на север.

.

Как обычно бывало перед пробуждением Геенны, в ставке уже оказалось навалом народа, несмотря на то, что официально сбор дежурных отрядов и отрядов запаса ещё не объявлялся — Арчибальд собирался кидать клич лишь через пару часов. Но многим, как обычно, было невтерпёж поскорее перенестись на север и ждать пробуждения огненной стены уже там.

— Вспышка будет ближе к утру, — кратко сказал его высочество, глядя на разрозненную толпу из подчинённых в зале для переносов. — Поэтому для тех, кто находится здесь: дежурные и запасные остаются, остальным просьба покинуть ставку.

Четыре дежурных отряда и три запасных — всего пятьдесят шесть человек, не считая командующих, медиков и обслуживающий персонал, — к пробуждению Геенны в ставке должны были остаться только эти люди, и больше никого. Хотя, возможно, ещё будут присутствовать студенты, но Арчибальд точно не знал, стоит ли в расписании сегодня какой-то семинар или нет, его это мало волновало. Работой со студентами занимался специальный отдел, состоявший в основном из бывших охранителей. Арчибальд только подписывал им планы, но больше никак не вникал в обучение. Он занимался лишь со стажёрами — но это была уже несколько иная история.

Отыскав в штабе на третьем этаже обоих своих замов, Арчибальд отправился с ними в столовую. За несколько часов до пробуждения всегда нужно плотно поесть — это правило даже прописано в уставе охранителей. Не объедаться, но насытиться так, чтобы надолго хватило. Потому что неизвестно, когда получится поесть в следующий раз, да и на плато голодным было нечего делать — иначе обморок от усталости обеспечен после первого же часа. А борьба с демонами не была быстрым делом.

— Что случилось в столице? — хмуро поинтересовался у Арчибальда второй его зам, архимагистр Фрэнк Хал. Нетитулованный, но один из сильнейших магов империи. Правда, в силу возраста и старой травмы — ему когда-то демон здорово перебил колено — на плато Фрэнк почти не переносился. Но это было даже удобно, поскольку и Бастиан, и Арчибальд чаще уходили к Геенне вместе с дежурными отрядами, оставляя Хала командующим. —