Меняла Душ - Дмитрий Самохин

— Это должно сработать. Ждем гостей! — заявил Сунцов.

Звонки на телефон в офисе поступили в первый же день, как Алексей воткнул его в гнездо. Сунцов, водрузив на лоб очки, аккуратно записал все пожелания и проблемы, разбросал всех жаждущих по дням недели, предварительно поинтересовавшись у Матвея, сколько клиентов в день его не затруднит обслужить. Дважды за день ошиблись номером. Первый раз какой-то чрезвычайно грустный голос поинтересовался:

— Здравствуйте, это прачечная?

— Нет, — вежливо ответил Сунцов.

— Прачечная, — слезливо попросил голос, — прополощите мне мозги, пожалуйста!

Вторым попавшим не по адресу оказался грубый, хамоватый женский голос. Дама осведомилась, как она может услышать Михаила Львовича. Когда Сунцов сообщил ей, что по этому телефонному номеру такие не проживают, а это вообще офис агентства, она раскричалась и пообещала:

— Ты меня, Миха, лучше не зли! Я тебе такую жизнь устрою, что закачаешься. Не узнаешь меня, значит, твой Верунчик узнает, как мы с тобой две недели из постели в Геленджике не вылезали. Так что подумай!

Сунцов коротко послал ее по матери и повесил трубку. Посмотрел на Ставрогина и хохотнул:

— Представляю, какую житуху она этому Михаилу Львовичу устроит! А он — ни сном ни духом.

Первый клиент записался на прием в понедельник на десять утра. Все выходные Ставрогин не мог найти себе места. Он бродил из угла в угол, размышляя, получится ли у него сделать Изменение по заказу, или он покажет свое бессилие. Выходные Ставрогин держался, пообещав себе не пить перед работой, другое дело — после, но в воскресенье всё-таки выбрался в магазин. Купил две бутылки темного «Гиннесса» и салаку горячего копчения, расположился на кухне и поужинал в свое удовольствие.

Утром Ставрогин явился в офис первым, опередив Сунцова на целых восемь минут. Это показалось Матвею хорошим знаком. Обычно Алексей появлялся на работе раньше и к приходу магистра магии успевал сделать тысячу дел. Название для агентства придумал Сунцов, мотивировав свой выбор тем, что слово «магистр» внушает уважение и располагает к доверительной беседе, что-то такое медицинское слышалось в нем.

Появившись в офисе, Алексей поставил на стол перед Ставрогиным саквояж, откуда на манер фокусника извлек черную мантию и треуголку. Дурацкую треуголку, как определил Матвей.

— Что это? — с сомнением в голосе спросил Ставрогин, оглядев презенты.

— Твоя рабочая форма, — заявил Алексей, широко улыбнувшись. Вид у него при этом был как у начищенного самовара — сияющий и глупый.

— Это что, значит, я вот в этом людей должен принимать?

— Конечно, а в чем же еще? — возмутился Сунцов. — Не в костюме же и при галстуке!

Ставрогин коснулся рукой своего галстука и огладил отвороты костюма, после чего заявил:

— Святое не трожь!

— Да кто тебе в таком виде свои проблемы выложит? Смотри: на тебе галстук, строгий костюм, ты закрыт для мира и для общения! Ты всем своим видом показываешь, какой ты крутой, а все остальные быдло. Люди рядом с тобой будут чувствовать себя скованно, а нам что нужно?

Ставрогин помотал головой, отказываясь говорить.

— А нам нужно, — твердо продолжал Алексей, — чтобы они в тебе друга чувствовали, лекаря их больных душ! Да они к тебе должны на поклон идти и всю подноготную выкладывать, а ты застегиваешься! Нам надо, чтобы они нам денежки выложили, да побольше, а ты — при галстуке!

После этой отповеди Ставрогин сдался и облачился в черную мантию со звездами и в треуголку. На немой вопрос Матвея Сунцов ответил:

— Да, звезды. Звезды! А ты что хотел, Ставр, магические заклинания? Это, между прочим, единственная доступная мне мантия. Я ее в детском театре позаимствовал. Костюмерша знакомая. Заплатил немного, она и уступила. Всё равно спектакль, где она задействована, пока снят.

— Что за спектакль-то?

— Да про звездочета какого-то. Не знаю. Ты вот что, последнее напутствие выслушай. Сразу проблему клиента не решай. Нам из него денег надо высосать побольше. А если ты волшебной своей палочкой махнешь, и всё как рукой снимет, то, спрашивается, какой нам с этого навар? Надо всё лечение как минимум на три встречи растянуть. В первую встречу ты его выслушиваешь и анкетные данные записываешь. Анкета у тебя на столе. Это надо для составления индивидуального магического гороскопа. После этого отправляешь клиента домой на пару дней, пока-де гороскоп составишь. Но за каждое посещение — цена своя.

— А какая? — спросил Матвей.

— Ты, Ставр, не суетись, это моя проблема. Я клиента заранее предупреждаю. По штуке за каждое посещение. Во второй приход ты должен пургу гнать. Полную! Покажешь гороскоп.

— Какой гороскоп?! — вновь перебил Сунцова Матвей. — Я гороскопы составлять не умею.

— А это и не надо. Наплетем туфты с три короба, и сойдет. Главное-то не это. Нам второе посещение нужно как-то занять. В это время ты должен решить, можешь ли ты помочь человеку и как. А на третьем посещении ты ему душу и чистишь. Уяснил?

— Уяснил, — обреченно кивнул Ставрогин.

В дверь офиса, который находился на четвертом этаже бизнес-центра «Энергия», позвонили.

— Вот и клиент, — обрадованно потер руки Сунцов. — Давай, Ставр, не подкачай!

Клиентом оказался томный мужчина лет сорока с воловьими глазами и густой двухдневной синюшной щетиной на щеках и кадыкастой шее. Мужчина был одет в коричневое потертое драповое пальто, помнящее эру перестройки и инфляции рубля. Меховая шапка черного цвета с проплешинами тут же спустилась в его руки. Мужчина стеснительно замялся на пороге, боясь двигаться дальше.

— Роберт Иванович, проходите, не стесняйтесь! У нас тут никого пока заживо не съели, — засуетился Сунцов.

Приобняв посетителя за плечи, он втолкнул его в комнату, помог избавиться от пальто, которое повисло на треногой вешалке темного дерева.

— У нас сначала пищу приготовить надо, а уж потом на стол подавать! — с милой улыбкой на лице произнес Алексей.

Роберт Иванович побледнел, но всё же опустился на стул, предложенный Сунцовым.

Ставрогин с хмурой миной на лице наблюдал за посетителем. Он пытался вглядеться в его сущность, проклюнуть его оболочку и погрузиться в его глубину, чтобы увидеть душу. Но оболочка напоминала бетонное яйцо и не поддавалась резиновой дубинке взгляда Матвея.

Визитер растерянно оглядывался по сторонам, словно никак не мог понять, что он здесь делает.

Сунцов прекратил его бестолковое вращение головой прямым вопросом:

— Вы готовы оплатить визит?

— Да-да! Конечно, — забормотал Роберт Иванович и стал шарить по карманам. Ничего не найдя, он хлопнул себя по лбу и вскочил со стула. Обыскав пальто, он достал тонкий помятый конверт и протянул его дрожащими руками Сунцову.

Ставрогин почувствовал себя шарлатаном, когда увидел, как тонкая рука посетителя тянула руку с конвертом жадному Сунцу. Тысяча рублей за визит — большая сумма. Если учесть, что бедному человеку придется трижды прийти к ним и трижды расплатиться. Одного взгляда на Роберта Ивановича было достаточно, чтобы понять, что деньги для него такая же редкость, как снег для Саудовской Аравии. Матвей внимательно вгляделся в Алексея, который, заняв место за рабочим столом, извлек деньги из конверта и методично пересчитывал замусоленные десятки и полтинники.

— Садитесь, пожалуйста, Роберт Иванович, — произнес Матвей.

То, что страшный человек в черной мантии заговорил, напугало не только Роберта Ивановича, но и Сунцова. Он сбился со счета, поднял глаза на компаньона и вопросительно кивнул, спрашивая: «Что ты удумал?» Ставрогин на его кивок не ответил.

Роберт Иванович опустился на стул, водрузил на голову шапку, тут же ее снял, помял немного в руках, насадил обратно на голову и снял вновь, приподнялся, положил ее на стул и опустился сверху.

— Позвольте сначала спросить, откуда вы узнали о нашем агентстве? — вопросом перебил Ставрогина Сунцов.

— Так это, в газетах писали. Вот я и позвонил, — растерянно ответил мужчина.

Алексей занес ответ Роберта Ивановича в тонкую книжечку черной кожи и крякнул от удовольствия.

— Что привело вас к нам? — спросил Матвей, стараясь придать своему голосу как можно больше мягкости.

Ставрогин смотрел на щуплого бедного Роберта Ивановича — тот внушал ему жалость. Подлую глупую жалость, не достойную человека. Матвею стало стыдно, что они взяли с этого человека деньги. Он ожидал, что они помогут разобраться в его проблеме, а компаньоны готовились к полному изменению его жизни к лучшему. Матвей сомневался в том, что это было именно то, за чем Роберт Иванович пришел к экстрасенсу и магу. Как можно брать деньги за то, что ты обязан делать? За собственный Дар, ниспосланный тебе свыше? Но, с другой стороны, ему за использование этого Дара платили. Деньги сами возникали в его кармане, после того как происходило Изменение. И имел ли в таком случае он право брать деньги с людей, которые шли к нему на заклание только с одной целью: сделать свою жизнь счастливее? Но счастье, которое мог предложить им Ставрогин, было куцым и однобоким. Счастье, за которое они платили вовсе не деньгами, а частичками собственной жизни! В измененной душе могло не найтись места для некогда близких людей и любимых, как когда-то, после спасения собственной жизни Изменением, в душе Ставрогина не оказалось места для Юли, его девушки.