Пропавшие в Стране Страха - Алексей Слаповский

Но тут пришло известие, что заработали подъемники.

Выздоровевшие бояне бросились к ним, и толкучка там была не меньше, чем возле клиники. Первые поднявшиеся разбежались по своим офисам, к своим столам, компьютерам, бумагам, и можно было видеть, как растроганные бояне любуются мониторами, степлерами, подставками для бумаг – словно путешественники, вернувшиеся из далеких странствий и умиляющиеся родному дому, виду из окна, знакомой с детства березке и даже пятну на потолке. Один из боян настолько преисполнился чувствами, что расцеловал свой компьютер, после чего включил его и с наслаждением погрузился в какие-то вычисления.

Унциферов, увидев, что повстанческое движение подавлено, вернее, само собой сошло на нет, зарекся впредь верить революционным настроениям боян и собрал очередную экспедицию в пещеры. Поэтому любострахам не успели сделать инъекции. Зато выловили Кила Била и Била Кила и еще нескольких трусобоев, вкололи им стабилизатор, и они смирно уселись на лужайке перед клиникой играть в шашки, шахматы, маджонг и другие не азартные игры, исключающие проявления агрессии.

Страбыты и страбынеты, услышавшие объявление, тоже хотели по привычке отправиться в клинику и получить свою дозу стабилизатора, но Ник сказал:

– Вам что, не надоело? Сейчас успокоитесь и не захотите отсюда выбраться! А там родственники с ума сходят!

– Если мы не придем, столовую не откроют, – печально ответил Шустрик.

– У нас сухари есть, продержимся! Или будем грабить! Боян-то ведь кормят, у них будем брать!

– Ничего не выйдет, малыш, – со взрослой мудростью сказал Эдька. – Если мы не придем, за нами пришлют войска.

– Спрятаться в пещерах! – предложил Ник.

– Чтобы нас там замуровали? – испугался Васька.

Вик решил поддержать брата:

– Мы отступаем от собственных планов. Мы же что хотели? Объявить Страхову, что его дочь у нас в плену, и потребовать, чтобы он нас отпустил!

– Чтобы это объявить, – сказал Мишка, – нужно к Страхову прийти. А там нас всех возьмут, вколют стабилизатор или еще какую-нибудь гадость, и мы расскажем, где девчонки. Как миленькие расскажем.

– Тогда надо не всем идти, а запустить кого-то! – выдвинул Вик идею. – А остальные пока спрячутся. А этим, кто пойдет, им надо изо всех сил сопротивляться, чтобы ничего не вкололи. Сказать: если вколете, никогда не увидите свою дочь!

Подростки переглянулись.

Им хотелось вернуться в блаженное состояние спокойствия и равнодушия, которое бывало у них после инъекции стабилизатора. Но они понимали, что Ник прав: родители на поверхности сходят с ума. Да и вообще, лучше все-таки быть самим собой без лекарств, чем кем-то неизвестно кем с лекарствами.

– А кто пойдет? – спросил Федька. – Я не смогу. Я испугаюсь и сразу вас всех выдам.

– Нику надо идти, – сказал Мишка. – На него еще инъекция смелости действует.

– Одному нельзя, – возразил Эдька. – Он там нагрубит, нахамит, разозлит Страхова, и тот позовет солдат, чтобы его схватили. Кстати, надо потихоньку к нему пробраться, чтобы никто не видел. Я предлагаю: Вик пусть с ним идет.

– Я не против, – сказал Вик. – Но вы же знаете, во мне инъекция трусости.

– Это и хорошо, – сказал Эдька. – Будешь брата удерживать от глупостей.

– Никаких глупостей не будет! – заверил Ник. – Но если вы так решили, ладно. Я не против. Как ты, Вик?

– Можно попробовать…

Ник и Вик пробираются к Страхову, который саморазоблачается и пытается вколоть братьям стабилизатор

Страхов отдыхал в своем кабинете, сидя в кресле и попивая кофе. У него даже руки подрагивали от усталости: столько уколов пришлось сделать.

Он глянул в окно – показалось, что какая-то большая птица села на подоконник.

Но это была не птица, это высовывалась голова Ника.

– А, юный друг! – поприветствовал Страхов. – А где остальные? Почему никто не идет за стабилизатором?

– И не придут! Не дождетесь! – ответил Ник.

– Ник, не груби! – послышался громкий шепот.

Профессор встал, подошел к окну. Увидел Вика, прижавшегося к стене, боящегося глянуть вниз.

– Страшно? – участливо спросил он его.

– Очень, – признался Вик.

– Видишь, как плохо твоему брату! – укорил Страхов Ника. – А ты втягиваешь его в авантюры. Лезьте сюда.

Братья влезли.

– Мы вот что, – сказал Ник. – Нам никаких стабилизаторов и вообще инъекций больше не надо. Мы все хотим домой. Вы нас обманули, БГ вашу дочь в заложницах не держит! А вот мы теперь ее держим! И если вы ее не отпустите, мы…

Ник запнулся. Они ведь не обсудили, как именно пугать Страхова, а с ходу он не мог придумать, что они сделают с Иной, если профессор не пойдет навстречу их требованиям.

– Ну, ну? – благодушно подбодрил Страхов Ника. – Что вы сделаете с нею, если я вас не отпущу? И почему вы решили, что это зависит от меня?

– Ой, только не надо морочить нам голову! – грубо сказал Ник.

– Ник! – воскликнул Вик. – Не надо так! Это ваше же лекарство действует, – объяснил он Страхову.

– Понимаю, понимаю, – сказал тот. – А ты стал намного трусливее?

– Да.

– Хорошее лекарство, очень хорошее! – порадовался Страхов. – Все идет, как надо. Значит, я морочу вам голову?

– Конечно! – сказал Ник. – Вы на самом деле заодно с Бешеным Генералом, мы это поняли.

Профессор вместо того, чтобы запираться, улыбнулся:

– Не исключено. Ну, так что же вы сделаете с моей дочерью? Кстати, кто она?

– Неважно. Мы их всех трех спрятали.

– То есть вы сами не знаете?

– Не беспокойтесь, узнаем! А что сделаем? Издеваться будем! Обижать!

– Всех трех?

Ник затруднился с ответом. Действительно, издеваться над всеми тремя будет несправедливо – ведь только одна дочь профессора.

Вик помог ему:

– Когда мы начнем издеваться, ваша дочь не выдержит и сознается. Что у нее, совсем, что ли, совести нет?

Профессор рассмеялся. Он смеялся долго, с удовольствием.

Потом вытер слезы, выступившие от смеха, и сказал:

– Нет у нее совести, молодые люди!

– Это почему? – растерянно спросил Вик.

– А потому что никакой Ины нет!

Ник и Вик переглянулись:

– Как нет?

– А вот так и нет. Я ее выдумал. Я никогда не был женат и никогда не имел детей, потому что, говоря между нами, детей ненавижу. С детства!

– Зачем вы ее выдумали? – не понимал Вик.

– А затем, чтобы вы ее искали. Я предположил, что вы вовлечете в поиски других, так оно и вышло. Надо же было вас чем-то занять. Ничем не занятые подростки – это потенциальные бандиты. Ну, заодно и проверил, как на вас действуют инъекции. Отлично действуют. Так что отпустите бедных девчонок и приходите все сюда, будем стабилизироваться.

– Врете вы! – крикнул Ник. – Вик, не верь ему! Он нарочно так говорит, чтобы мы их действительно отпустили! А на самом деле дочка у него там! Точно говорю!

– Хватит фантазировать! – резко сказал Страхов. – Вы и так мне все дестабилизировали! Ты, Ник, между прочим, обещал помочь генералу навести порядок. А вместо этого что вышло? Напомнить, как назвали ваш отряд? Боюпы – от слов «боюсь предательства!» А вы именно оказались предатели – и ты в первую очередь!

Страхов нажал на кнопку, в кабинет вошли два санитара.

– Пора мальчикам прийти в норму! – сказал профессор.

– Только троньте меня! – закричал Ник, отступая к окну.

Вик тоже отходил к окну, но молча.

Санитары, самоуверенно ухмыляясь, шли на них.

– Надо прыгать! – крикнул Ник и вскочил на подоконник.

Но там неизвестно откуда взялся еще один санитар – возможно, пролез через соседнее окно.

Он легким движением сбросил Ника на пол.

Ник упал, ойкнул, схватился за ногу.

– Вы что делаете, сволочи! – завопил Вик с несвойственной для него грубостью (успев мимолетно подумать, что это следствие страха). – Ребенка бьете? А ну, отойдите от него! Я сказал!

Один из санитаров протянул к нему руки, и тут Вик схватил штатив, на котором сверху были прикреплены пустые банки с трубками. Штатив оказался тяжелым, но не настолько, чтобы не поднять. И он поднял его, и ударил по рукам санитара.

Тот зашипел от боли:

– Ах ты, гаденыш!

Вик продолжал размахивать штативом. Он был металлический, поэтому санитары сторонились: кому охота получить железкой по рукам, или ногам, или тем более по голове?

Страхов рассвирепел:

– Это что такое? – закричал он. – Кого испугались? Отнимите! Свяжите!

Один санитар схватил стул и подставил под штатив, Вик ударил, удар больно отозвался в руках, он чуть не выронил штатив. Санитар, воспользовавшись этим, отбросил стул и хотел схватить Вика, но неожиданно согнулся, лицо его искривилось. Это Ник, лежавший на полу, ударил его ногой – очень удачно, угодив носком ботинка под коленную чашечку.

А потом Ник выхватил пистолет. Да, он знал, что патроны холостые, но санитары этого не знали и попятились. Для пущей острастки Ник выстрелил в открытое окно и приказал: