Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев

полюбил ее паж.

Или его шутливым строчкам про самого себя:

Я, гений Игорь Северянин,

Своей победой упоен:

Я повсеградно оэкранен!

Я повсесердно утвержден!

Однако насмехались над Северяниным зря. Тонкий знаток поэзии и взыскательный критик Валерий Брюсов писал: «Не думаю, чтобы надобно было доказывать, что Игорь Северянин – истинный поэт. Это почувствует каждый, способный понимать поэзию, кто прочтет «Громкокипящий кубок». О талантливости Северянина писали Блок, Мандельштам, Горький, Маяковский, Алексей Толстой. А что можно еще о нем сказать, прочитав, хотя вот это его стихотворение:

Скорей бы – в бричке по ухабам!

Скорей бы – в юные луга!

Смотреть в лицо румяным бабам!

Как друга, целовать врага!

Шумите, вешние дубравы!

Расти, трава! Цвети, сирень!

Виновных нет: все люди правы

В такой благословенный день!

До начала революции 1917 года Северянин успел выпустить еще несколько сборников – «Victoria Regia», «Златолира», «Ананасы в шампанском». И даже после захвата власти большевиками его популярность не сразу сошла на «нет». 27 февраля 1918 г. на вечере в московском Политехническом музее путем прямого тайного голосования Северянин был избран королем поэтов, победив «лучшего советского поэта» Владимира Маяковского.

Много позднее, уже за границей в своих воспоминаниях Северянин писал: «Оказывается, я очень сильно и по-настоящему любил Маяковского. Это я окончательно осознал в 1930 г., сразу же по возвращении из Берлина. А сколько раз собирался я послать ему это стихотворение в Москву, да не знал адреса, посылать же в «пространство» не в моих правилах». И тут же приложил к написанному стихи:

ВЛАДИМИРУ МАЯКОВСКОМУ

Мой друг, Владимир Маяковский,

В былые годы озорник,

Дразнить толпу любил чертовски,

Показывая ей язык.

Ходил в широкой желтой кофте,

То надевал вишневый фрак.

Казалось, звал: «Окатастрофъте,

Мещане, свой промозглый мрак!»

Затворник в Тойле

Но скоро стало ясно, что поэту, пишущему про розы и «ананасы в шампанском», делать в советской России нечего. В том же году Игорь Северянин уехал в Эстонию. Сначала для отдыха в приморской деревне Тойла, в которой поэт любил бывать еще до революции. Но разразившаяся вскоре Гражданская война сделала возвращение в его Россию невозможным, а в 1920-м Эстония провозгласила независимость. В 1921 г. Северянин женился на дочери плотника из Тойлы, поэтессе и переводчице Фелиссе Круут. За ней Северянин был как за каменной стеной, верная супруга оберегала его от всех житейских проблем, а иногда и спасала. Перед смертью Северянин признавал разрыв с Фелиссой в 1935 году трагической ошибкой.

В захолустной Тойле Северянин не только рыбачил и гулял по сосновым лесам, но и много писал. В 1919–1923 гг. у него вышло 9 новых сборников, поэт стал писать автобиографические романы в стихах («Падучая стремнина», «Роса оранжевого часа», «Колокола собора чувств»). Наиболее значительным стал изданный в Белграде сборник «Классические розы». Северянин часто выступал с чтением стихов, ездил в турне в другие страны. Его приглашали в Литву и Латвию, в Германию, в Польшу и в Чехословакию. Везде он встречал горячий прием эмигрантской публики, которая его не забыла и с ностальгией вспоминала времена «ананасов в шампанском». Однако по России поэт тосковал:

О России петь – что стремиться в храм

По лесным горам, полевым коврам…

О России петь – что весну встречать,

Что невесту ждать, что утешить мать…

О России петь – что тоску забыть,

Что любовь дарить, что бессмертным быть.

Гроб везли на телеге…

Над Европой между тем стали сгущаться тучи новой войны и публике стало не до «поэз» Игоря-Северянина. Поэт это остро чувствовал, и его творческая активность с 1930 годов стала снижаться. «Издателей на настоящие стихи теперь нет, – жаловался он. – Нет на них и читателя. Я пишу стихи, не записывая их, и почти всегда забываю». В маленькой Эстонии русский поэт стал вести уединенную жизнь, почти ни с кем не встречаясь. Да и общаться ему там было практически не с кем. По его признанию, часто он читал новые стихи только звездам в ночном небе.

Стала жизнь совсем на смерть похожа:

Все тщета, все тусклость, все обман.

Я спускаюсь к лодке, зябко ёжась,

Чтобы кануть вместе с ней в туман…

Присоединение Эстонии к СССР поэт приветствовал. Но дальше дело не пошло – началась Великая Отечественная война и вскоре гитлеровцы оккупировали Таллин. Умер бывший кумир Петрограда в декабре 1941 г. в возрасте всего 54 лет и был похоронен на эстонском православном Александро-Невском кладбище. Похороны организовал эстонский писатель Юхан Яйк. Гроб везли на крестьянской телеге. Хоронили поэта четыре женщины: сестры Круут и сестры Запольские. Шел мокрый снег. Юхан Яйк воткнул в могильный холм простой деревянный крест, никаких роз, конечно, не было. Не было даже и поминальной трапезы. С кладбища каждый ушел своей дорогой…

Юмор в эпоху перемен

Не дай нам Бог жить в эпоху перемен. Так и юмористу плохо оказаться среди передряг революций. Но именно это произошло со знаменитым фельетонистом дореволюционной России Аркадием Аверченко. Подшивку его фельетонов собирал сам Николай II. Аверченко пришлось покинуть родину, а умер он в возрасте 45 лет в Праге.

Родился будущий «король смеха» в Севастополе в семье небогатого купца. Никакого начального образования не получил, так как ввиду плохого зрения и слабого здоровья не мог долго заниматься. В результате Аверченко стал самоучкой, самостоятельно освоив школьную программу за домашними книгами. В этом ему помогали сестры. Таким образом, Аверченко стал единственным знаменитым русским писателем, который не имел ни школьного аттестата, ни диплома о высшем образовании.

После того как разорился бизнес отца его семья оказалась в тяжелом положении. В 15 лет пришлось идти работать – служил младшим писцом в транспортной конторе Севастополя. Потом служил конторщиком в Донбассе, на Брянском руднике. В начале 1900-х годов Аверченко переезжает вместе с правлением рудника в Харьков, где 31 октября 1903 года в газете «Южный край» появляется его рассказ «Как мне пришлось застраховать жизнь». Сам же Аверченко считал своим литературным дебютом рассказ «Праведник» (1904 год).

Мастер фельетона

Успех окрылил и, совершенно забросив службу, Аверченко редактирует сатирические журналы «Штык» и «Меч», а в 1907