Я тебя рисую - Марина Суржевская

— Ева, маленькая, ты всегда была резкой… помнишь, как я дразнил тебя в детстве? Куда ты спешишь? Ты ведь никогда не была в королевстве Оэр, что тебе стоит задержаться, полюбоваться на местные красоты? Милая сестренка, разве я о многом тебя прошу?

— Почему ты не позволил Кармели принести мне бумагу и краски? — я перебила брата на полуслове, не сводя с его лица взгляда. — Что происходит, Люк? Мне начинает казаться, что ты избегаешь меня!

— Ну что ты, тебе показалось! — Люк все так же улыбался, но эта искусственная улыбка быстро сползла с его лица, и оно стало мрачным.

— Кажется, нам надо поговорить, брат, — нахмурилась я.

— Да, — он тяжело опустился в кресло.

— Ты что-то от меня скрываешь? Почему ты не спрашиваешь, как я провела эти дни за Стеной? Люк?

— Мы поговорим, Ева, — отвел Люк глаза. — После приема. Нам уже пора идти, не хочу, чтобы нас прервали на полуслове.

— Сейчас, — потребовала я. — Люк! Мне уже страшно! Что ты от меня скрываешь?

— Все будет хорошо, — он порывисто встал и обнял меня, — давай после. Правда, не стоит оскорблять Арвиэля долгим ожиданием, он так старался…

— Дался тебе этот Арвиэль! — в сердцах бросила я. — Я уже не могу слышать о нем! Хорошо, я дождусь окончания. Но не думай, что тебе удастся избежать разговора, Люк! И не вздумай спрятаться в своих комнатах. Я приду и буду орать под дверью, как кошка, всю ночь, слышишь меня?

— Ты уже орешь, — улыбнулся брат и покачал головой. — Идем, уже пора. И не хмурься так, тебе не идет.

Он подал мне руку, и я положила на его локоть пальцы. И хмуриться перестала, решив, что в этот последний вечер буду с Арвиэлем милой и любезной, все же он друг брата, и наш союзник. Так что можно и постараться, несмотря на мою неприязнь!

Поэтому в огромный бальный зал я спускалась с улыбкой.

Конечно, и здесь были ступеньки, дракон забери этих Первородных, но я старалась не смотреть под ноги, и держала подол лишь кончиками пальцев, как и положено принцессе. Зал залит огнями огромных хрустальных люстр и сияет в прямом смысле слова. Здесь блестело и сверкало все: хрусталь декора и напольных ваз, настенные панно, изысканные скульптуры на столах, украшения придворных дам и наряды. Мужчины, как и принято на приемах, без оружия, но я заметила, что за каждой мраморной колонной стоял страж, и удивилась этому. Чего можно опасаться на таком приеме, среди знати? Но, возможно, у Первородных всегда так, этого я не знала. Море придворных вздрогнуло, и лица развернулись к нам, стоило глашатаю объявить короля и принцессу Идегоррии.

— Непривычно слышать о тебе «король», — чуть слышно прошептала я Люку.

— Я бы хотел не слышать этого еще много лет, — отозвался брат.

Мы все так же вежливо улыбались, спускаясь по лестнице и не показывая нашей грусти. Люк только крепче сжал мои пальцы в ободряющем жесте, а я посмотрела на него благодарно. И вздохнула радостно, чувствуя, что стало легче. Все-таки, меня сильно беспокоило непонятное поведение Люка и недосказанность между нами. Теперь мы поговорим, все выясним, и наши отношения станут прежними.

Мы приблизились к трону, пройдя сквозь ряды Первородных. Я присела в реверансе, Люк склонил голову. Арвиэль шагнул нам навстречу, улыбаясь, тепло поприветствовал и поцеловал мне руку. Я ответила улыбкой, радуясь, что властитель в хорошем настроении.

— Вижу, ты рад этому приему, Арвиэль, — усмехнулся Люк, тоже отметив настроение своего друга.

— К чему грустить? Я вижу самую красивую девушку всех земель, рядом мой друг и союзник, разве это не повод для радости? — отозвался Первородный.

— Галантность жителей королевства Оэр вошла в легенды, — улыбнулась я. — Благодарю, Арвиэль.

— Это не галантность, прекрасная Антарея, а всего лишь то, что я вижу, — он сделал знак рукой, и музыканты ударили по инструментам, наполняя зал чарующей музыкой Первородных. А сам Арвиэль подал мне руку. — Вы согласитесь открыть со мной этот бал, Ваше Высочество?

Я склонила голову и с улыбкой вложила руку в его ладонь.

— Это честь для меня, Ваше Величество!

Он вывел меня на середину зала и положил руку на талию. Прикосновения Арвиэля мне не нравились, тем более что он слишком близко подходил, почти прижимал меня к себе там, где нужно было соблюдать дистанцию, но я молча улыбалась, напоминая себе, что это последний вечер. И все же не утерпела, когда губы мужчины коснулись моего виска.

— Не припомню, чтобы в этом танце были такие па, Ваше Величество, — с насмешкой сказала я.

— Это старинный танец Первородных, — усмехнулся он. — Здесь очень затейливые… движения.

Я изумленно посмотрела на него. Надо же, этот ледяной истукан снова пытается шутить! Да еще и так… двусмысленно?

— Тогда я предпочитаю церемониальные танцы Идегоррии, — пробормотала я. — Они незатейливы, зато предсказуемы.

— Вы и предсказуемость — несовместимы, Антарея.

— Мне начинает казаться, что вы тоже, Арвиэль, — усмехнулась я.

— Возможно, мне удастся удивить тебя? — его рука сжалась на моей талии, притягивая еще ближе к мужскому телу, колючие серые глаза смотрели в упор, и мне стало неуютно.

— Вы переходите границы дозволенного, Арвиэль, — тихо сказала я, стараясь не показать своего недовольства. Все же я не хотела давать придворным лишние поводы для сплетен.

Он чуть отодвинулся, но продолжал смотреть на меня так же пристально. К счастью, музыка закончилась, и к нам подошел Люк. Дальше я танцевала с братом, снова с Арвиэлем, с каким-то Первородным, имени которого так и не запомнила, да и не вслушивалась. Бокал выпитого вина разлился внутри приятным теплом, так что улыбаться стало легче. И я улыбалась, ожидая, когда будет прилично уйти отсюда, не вызывая пересудов. И вдруг заметила в углу Тару — в строгом черном платье, без улыбки, и запнулась на полуслове.

— Антарея, что-то случилось? — я повернула голову к Арвиэлю. Снова он. Посмотрела за огромные окна, в которых уже был разлит ночной мрак, обвела взглядом искрящийся зал, придворных, хрусталь, огни и украшения. Все искусственное. Ненастоящее. Даже я. Только Тара в ее черном платье — искренняя. А все остальные — нет.

Зачем я здесь? Что я здесь делаю?

— Я хочу уйти, — пробормотала я.

— Подожди, Ева, — Арвиэль схватил меня за руку, крепко сжал. Я посмотрела недовольно.

— Я ведь просила не называть меня так… — начала я.

— Почему же? — серые глаза смотрели хмуро, а лицо властителя стало еще бледнее, настолько, что на висках обозначились синие вены. — Ему ты позволяла так себя называть, правда? Ему ты все позволяла, Ева?

Кажется, я тоже побелела, почти с ужасом глядя в его лицо. А потом вскинула голову.

— Вас это не касается, Ваше Величество, — четко сказала я. — И отпустите мою руку, на нас смотрят!

— Очень даже касается, Ева, — он не только не отпустил, но и притянул еще ближе. — И не торопись уходить, самое интересное только начинается.

— Арвиэль, вы пьяны? — с подозрением спросила я. — Да отпустите же, мне больно! Я сейчас начну орать на весь зал, и мы оба опозоримся!

— Думаешь, после пяти лет попыток добиться твоего внимания меня это беспокоит? — рявкнул он. А я от изумления потеряла дар речи. И это говорит тот самый застывший ледяной истукан? Что происходит?! Первородный оторвал от меня взгляд и поднял руку, так что сразу стихла музыка, а придворные повернулись к нам. Не отпуская моей ладони, Арвиэль обвел взглядом зал.

— Сегодня знаменательный и важный день в истории королевства Оэр, — негромко сказал он, но его голос, усиленный магией, был слышен каждому в огромном зале. — Его будут помнить. Как день, объединивший две великие расы, два королевства — Оэр и Идегоррию. Потому что через два месяца принцесса Идегоррии, прекрасная Антарея Евантреида Арвалийская, станет вашей королевой и моей женой.

Пауза. И зал взорвался аплодисментами и поздравлениями. Вряд ли искренними, хотя все Первородные старательно улыбались. Я же опешила настолько, что на несколько мгновений потеряла дар речи.

— Что вы несете? — дернулась я, когда пришла в себя. Повелитель улыбался. — Вы сошли с ума? Я не собираюсь выходить за вас замуж!

— Наш брак одобрен королем Идегоррии, и ты выйдешь за меня, Ева.

— Что?! — я не слышала хлопков и смотрела лишь в его лицо. — Одобрен брак? Но отец не мог его одобрить, он не стал бы… — я запнулась, понимая. — Люк. Этот брак одобрил Люк… Вы сговорились!

— Ты будешь моей женой, Ева, — тихо проговорил Арвиэль, наклонившись ко мне и делая знак музыкантам. Снова грянула музыка. Теперь застывшее лицо Первородного меня просто пугало. — Брак одобрен, и ты не имеешь права отказаться от воли своего короля, не так ли?

Я отпрянула от него, надеясь, что мой взгляд отражает всю степень моего презрения.

Это ошибка! Люк не может так поступить со мной! За что?