Разная магия - Марина Владимировна Добрынина

вздох. Встает. Шорох одежды. Телепортация.

Любопытно — все человеческие мужчины сбегают сразу после секса, если их не держать на цепи? Или Ларрен "приятное" исключение из правил?

Сажусь. С рычанием швыряю в стену подушку. Странное чувство. Как в детстве, когда я еще умела плакать. Неужели я сейчас собираюсь сделать это? Почему? Потому что мне обидно!

Он сам полез ко мне. Я его не заставляла. Так почему он повел себя так, будто я его насильно отымела? Что означает это чувство досады? А потом настороженная реакция на мое, в общем-то, невинное движение? И этот молчаливый уход? Что не так? Можно ведь было хотя бы объяснить.

Ларрен

Это хорошо, что я вовремя вспомнил о том, что из Дарана мне никуда перемещаться нельзя. Я обещал, я клялся. И если мне захочется закончить свою жизнь до срока, я постараюсь обойтись без ошейника и сделать это не на плахе.

В последнюю секунду меняю направление телепортации. К дому, по стенам которого отчего-то опять поползли колючие фиолетовые растения. Может, здесь почва какая-то странная? Не мог же я наколдовать эту ползучую гадость даже не приближаясь к своему жилищу?

Мне нужно лошадь забрать. Я скучал по своей игривой Пчелке все это время, а сейчас я очень нуждаюсь в понимании и утешении. К сожалению, в этом плане я могу рассчитывать только на животное. Оно, по крайней мере, не станет во всем обвинять меня, а молча выслушает, когда я сам начну это делать.

Пчелка, девочка моя, тоже соскучилась. Тянется ко мне, фыркает, в карих блестящих глазах нежность и понимание.

Молча отстраняю конюха, седлаю и взнуздываю лошадь сам, и вот мы с ней вместе направляемся, куда мои глаза глядят. А глядят они в пустыню. Где еще человек может побыть наедине сам с собой? Там песок, там небо, там звезды, как алмазы, и близко-близко.

Решив, что отъехал достаточно далеко от города, я отпускаю Пчелку попастись, а чтобы у нее и в самом деле была такая возможность, один из барханов превращаю в холм, полный трав и цветов — зеленый и благоуханный. Сил это отнимает порядочно, особенно учитывая то, что первоначально нужно семена перенести, потом воды в достаточном количестве, потом ускорить все эти процессы… А отдохнуть мне так и не удалось. В общем, я чувствую усталость — и это хорошо. От нее мысли становятся менее болезненными.

Посчитав, что работа моя закончена, укладываюсь на лужайку и любуюсь небом. Солнце уже выскочило из-за горизонта, а потому звезды как алмазы мне не светят. И вообще как-то нагло припекает. Приходится вырастить рядом с собой дуб — большой и тенистый. И почему, интересно, я считаюсь темным магом? Впрочем, неважно. Я лежу в пустыне на лужайке в тени дерева. Теперь можно и поразмышлять над своей горькой судьбиной.

Чувствую усталость, и она приятна. Не столько от колдовства, сколько от хорошего секса. Верлиозия знает, что делает. Ее тело будто предназначено для любви — нежное, гладкое, теплое и сильное. Оно реагирует именно так, как нужно. Хороша зараза крионская, слов нет.

Только вот в том-то и дело, что эта красивая, до безобразия желанная женщина — та самая зараза. Это — дочь существа, которого я боялся и ненавидел полжизни. И она так похожа на него! В какой-то момент мне даже стало страшно — неужели это Аргвар? Такое, знаете, дурацкое чувство. Нет, я понимаю, что не прав. Понимаю! И это не момент даже был, а такое, невообразимо крошечное мгновение, едва различимое, но ведь было же.

Я трахнул дракона. Чешуйчатую ящерицу с претензией на мировое господство. Кошмар.

Что я наделал? Она же теперь никогда от меня не отстанет.

Как у нее любопытно изменился тембр голоса, когда она звала меня по имени. Такой низкий, волнующий, с таким нежным рокочущим "р". Меня так еще не звали. Ларрррен…

Со многими мне было хорошо, но, признаться честно, с дракошей все происходило как-то по-особенному, как-то иначе. Интересно, это потому, что она принадлежит к другому виду? Но я каких-то отличий в устройстве не заметил. Почему так получилось, что драконы и люди размножаться не могут, а спариваться — пожалуйста. К взаимному удовольствию. Мне кажется, ей тоже понравилось. В любом случае, она долго показывала, что я ей небезразличен. Если вспомнить историю с войной, так я, помнится, даже читал в Вере какие-то чувства по отношению ко мне.

Я — эгоист. Я — точно эгоист. Женщина любила меня, а я на протяжении трех лет водил ее за нос, трахнул и бросил. Нет, не бросил, просто сбежал.

Потягиваюсь. Хорошо здесь, все-таки. Нужно будет дуб этот потом к дому перенести. Здесь он засохнет. Уже сейчас, наверное, его корни истончаются. Он ищет, ищет влагу в почве, а ее нет. Только песок и солнце. Не место дубам в пустыне. Я точно эгоист.

Я — эгоист. Но мои пальцы помнят прикосновения к коже…

Да что же это такое?! Резко сажусь.

Я не понимаю, что делать?! Я… я лишь считаю, что этой ночи не должно было быть! Я знал, я уверен был в том, что связь между мной и драконом невозможна, что все выдуманное Верлиозией по отношению ко мне — бред, она не любит меня. Она просто чувствует какую-то неудовлетворенность, связанную с тем, что ее планы не были реализованы. Она хотела навредить отцу. Выбрала меня своим орудием. И у нее ничего не получилось. Вот, почему она пыталась затащить меня в койку! Только поэтому!

Но почему она тогда была такой нежной и податливой? Почему она так стремилась мне угодить, будто именно этого она и ждала, этого желала? Почему, наконец, мне было так хорошо? Я не о теле сейчас… Почему мне всему было так хорошо, будто я, наконец, сделал то, к чему стремился?!

Трахнул дракона.

— Приветствую Вас, султани-кадэ.

Да, моя способность впадать в задумчивость и ни на что не реагировать когда-нибудь меня убьет.

— Что Вам, миер Зарреусь То-Гили?

Зарреусь — главный маг султана. Он участвовал в проведении свадебного ритуала. Он спас меня сегодня… Или вчера. Он мне скорее симпатичен. Почти архимаг, причем светлый. Белейший, можно сказать. Что касается лечения, работы с растительностью, даже магии разума — замечательный специалист. Мне приходилось сталкиваться с ним пару раз, но я уже говорил об этом.

— Я счастлив доложить Вам…

Счастлив доложить — какая нелепая формулировка. Доложить — подчиниться. Счастлив. Счастлив оказаться в подчиненном положении. Это он-то?

— Зарреусь, давайте здесь не будем выпендриваться