Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах - Елизавета Михайловна Бута

Так может и к лучшему?

– Он своих расстрелял. Его пытали-пытали, обещали расстрелять. Так он взял оружие и всех перебил. Изверг.

«Это первый больной с таким трагическим криминалом. Я проработала в этой больнице двадцать пять лет. Это система, доведшая по капле. Чистый, хороший человек, и совершенно был не готов к том, что с ним случилось. Он не агрессивен, и совершенно не готов был к таким поступкам. Он подвергался истязаниям, которые называются там «неуставные отношения». Он терпел их до последней черты, а вот там его перемкнуло.

(Валентина Алешкина, психиатр специальной психиатрической больницы в Черняховске, Калининградская область)

Глава 1

Что произошло?

В ночь на 24 февраля 1987-го года почтовый поезд № 934 прибыл на перрон Московского вокзала. До утра оставалось еще несколько часов, поэтому сейчас на перроне было холодно и промозгло. Бригада сотрудников, отмечавших все это время День Советской армии, нехотя вывалилась на платформу. Кто-то, пошатываясь, пошел стучать по колесам одинаковых коричневых грузовых вагонов, а два сотрудника пошли к спецвагону.

Один из составов поезда был предназначен для транспортировки заключенных. Уголовников благополучно доставили в колонию, поэтому в вагоне ехал только конвой. Дежурный по перрону почувствовал что-то неладное, когда увидел, что из состава, который минут десять как остановился, до сих пор не вышел проводник, впрочем, оно и понятно. 23 февраля отмечали всю дорогу, а сейчас спят мертвым сном. Мужчина поежился от пронизывающего холода и зашел в вагон, в котором было слишком тихо для места, в котором сейчас должно было спать, по меньшей мере, девять мертвецки пьяных мужчин.

Дежурный заглянул в купе проводника, но там нашлись лишь следы недавних возлияний, подтвердивших гипотезу о мертвецки пьяном сне. Купе для конвоя было закрыто. Чертыхаясь, мужчина достал увесистую связку ключей и открыл дверь в купе. Там все было завалено старыми грязными матрасами, которые от открытия двери накренились и начали было падать. В этот момент на дежурного что-то капнуло с багажной полки. Мужчина поморщился и поднес ладонь к шее, чтобы вытереть шею.

В этот момент на него упала еще одна капля, а в поезд вошел другой сотрудник вокзала, чтобы поинтересоваться, что тут случилось. Только в этот момент дежурный посмотрел на свою ладонь и увидел, что она вся в темной, венозной крови. От потока воздуха из тамбура груда матрасов накренилась еще сильнее и сложенные в рулоны матрасы начали раскрываться, а из них стали выглядывать части человеческих тел.

– Хоть кто-то выжил? – поинтересовался начальник вокзала, когда ему доложили о происходящем.

– Все умерли. Семь человек из конвоя и проводник Дашкиев были расстреляны в упор из служебного оружия. Не нашли только рядового Сакалаускаса. Судя по всему, это он и устроил бойню, – доложил дежурный по перрону.

Глава 2

Как все начиналось

Артурас Сакалаускас родился и вырос в Литве, в самой обычной советской семье. Отец – токарь, мать – заместитель начальника отдела в НИИ. Артурас рос тихим, спокойным и веселым парнем с преувеличенным чувством справедливости. Его нордическое спокойствие вместе с живым улыбчивым лицом часто производили обманчивое впечатление. Со стороны он казался эдаким рохлей и тюфяком, который не способен ответить обидчику, но Артурас отвечал, притом всегда соразмерно нападению. Впрочем, в тихой и спокойной Литовской ССР такие ситуации возникали нечасто. Одноклассники прекрасно знали характер Сакалаускаса, а незнакомцы, решившие докопаться до паренька, быстро отступали, увидев, что обманулись в своих ожиданиях насчет Сакалаускаса.

Закончив школу, парень решил не бегать от военкомата, и отправился в армию, несмотря на все те страшные слухи, что ходили по их городку, а также несмотря на первую Афганскую кампанию. Слухи ходили разные. В армии наблюдалась нехватка всего, а дедовщина процветала. Одного на фронт отправили, другой без ног вернулся, третий вроде бы и на фронте не был, а из армии вернулся покалеченным. Бали и те, кто вешались во время службы в армии. С каждым годом таких случаев в Литовской ССР становилось все больше.

Глава 3

Контекст

Для советских людей Литовская ССР была «почти Европа», здесь всегда можно было купить больше разных товаров, работало больше кафе, а в 1980-е намного меньше ощущался дефицит. И все же это был СССР, и Литва вынужденно подчинялась общим правилам игры. В том числе литовцы обязаны были служить в Советской Армии два, а в ряде случаев и три года. Причем в то время никто не задумывался над тем, чтобы солдат шел служить куда-то рядом с домом.

Куда послали, туда и нужно было отправляться, а прибалтов в армии не любили. Они казались «издевательски спокойными», но легко могли начать спорить и выяснять свои права, а главное все их личные вещи были предметом зависти других солдат. Паренек со смешным акцентом, с хорошими, на зависть, вещами и поистине нордическим спокойствием, которое все принимали за слабость характера, у всех вокруг вызывал раздражение вперемешку со страхом. Все это вместе очень часто приводило к дедовщине и насильственным преступлениям по отношению к таким солдатам. В 1980-х ко всему прибавились тотальный дефицит на грани голода, нищета и общее ощущение распада и застоя во всем. Год от года дедовщины в армии становилось все больше, а формы ее проявления все больше напоминали пыточные лагеря.

Глава 4

В армии

Сакалаускаса отправили служить вроде бы и не очень далеко, в часть под Ленинградом. Нужно было бы радоваться, но письма рядового домой раз от раза становились все уклончивее и мрачнее.

Артураса распределили в часть, где помимо него было еще только три литовца. Первое, что увидели солдаты, приехав в часть, была огромная кирпичная стена, на которой был изображен флаг СССР. Краска кое-где со стены уже облупилась, но флаг на вполовину раскрошившихся и поросших травой кирпичах все еще можно было разглядеть.

Началось все с того, что рядовой получил от повара сильно пересоленную похлебку, а повар Гатауллин в ответ, ухмыляясь сообщил, что исправится и в следующий раз вместо соли положит туда песок. Так и случилось, а ночью рядовой Сакалаускас проснулся от того, что его ноги горели. Он начал беспомощно махать ногами, чтобы потушить пожар, и в этот момент в казарме раздался хохот десятка, собравшихся вокруг него солдат. Это был «велосипед», любимый аттракцион солдат.

Впрочем, более всего Артурасу досаждал старший сержант Слесарев, которому он должен был беспрекословно подчиняться. Завидев рядового, Косарев расплывался в улыбке и вразвалочку подходил к литовцу,