Болиголов (СИ) - Леус Сергей

Вернулся запыхавшийся и раскрасневшийся Роджер с покупками. Он достал из сумки комплект одежды: плотные кожаные штаны, кожаную куртку, высокие сапоги и кольчужный капюшон.

— Это единственная подходящая тебе по размеру одежда, которая есть в этом городе. Пришлось выпить пару пинт эля, чтобы договориться, — прошу прощения, что пил без вас. — Роджер не выглядел виноватым и скорее был рад, что опохмелился. Но никто не собирался его за это осуждать. — Кольчужный капюшон кто-то держал как трофей, а одежду шили на одного кузнеца, но, к счастью, тот умер, даже толком не поносив ее.

— Наконец-то радость, что кто-то умер, — к Хлое начал возвращаться ее походный юмор. Роджер и Кристоф заулыбались. Балда вдруг подумал, что дружеские шутки — это немногое из того, что спасало и держало их всех в этой жизни.

— Да. Хотели содрать втридорога, как за уникальную вещь, а в итоге отдали за полцены — за два года не нашлось желающих такого размера, — похвастался Роджер своими торговыми навыками.

Балда стал примерять штаны, куртку и сапоги до того, как подумал, что нужно было выпроводить Хлою во двор. Но она не подавала никаких признаков, что что-то идет не так, хотя вместе со всеми пристально следила за примеркой. Вряд ли здесь кто-то мог заметить изменение температуры ее тела, поэтому она на этот счет и не волновалась. Одежда подошла, не считая того, что рукава и штанины немного жали, но кожа должна была растянуться. Балда надел кольчужный капюшон, который оказался великоват. Роджер сказал, что неплохо бы под кольчужный надеть капюшон своей рубахи и капюшон куртки. Балда так и сделал — голове стало намного мягче и удобнее. Роджер выдохнул — угадывать с размерами он научился, когда Хлоя попросила его купить ей подходящее платье на день рожденья, когда он одной зимой уезжал в другой город. Он угадал и с цветом, и с размером, но до сих пор считал это задание самым сложным за всю свою жизнь.

— Идеальная броня для ближнего боя, — еще раз высказалась Хлоя. — Зато красиво.

— Для легкого меча в самый раз — будет бегать и отбиваться. И цвет темный — в сумерках и ночью не заметишь, — нахваливал свою покупку Роджер.

— Легкий меч отменяется. Этому мальчику подошла только секира Джофа, так что далеко не убежит. А кольчужный капюшон отсвечивает так, что и костер не нужен. — Хлоя принижала покупку по их классической схеме, чтобы развеять иллюзии и взглянуть на вещи более практичным взглядом. Они всегда так осаживали друг друга, чтобы никто не расслаблялся, а заодно и выявляли все минусы и слабые места того, что обсуждали, будь то оружие, одежда или план по нападению. — Хорошо хоть, что темный цвет — это темно-синий, а не темно-розовый или темно-желтый.

— Мальчик расколол колоду одним ударом! — заметил проводник.

— Думаю не пропадем, — подытожил Роджер.

Кольчужный капюшон, каким бы удобным он ни был, давил на голову хорошо. И видимость в нем резко ограничивалась, но жизнь дороже таких неудобств. Балда скинул капюшон, и все пошли ужинать. Как бы грустно ни было без Джофа, а кушать все равно нужно. Проводник предложил поужинать дома, чтобы их разговоры не смогли подслушать — за забором все отлично слышно.

— Мне немного стыдно, но мы так и не спросили, как вас зовут! — в неизвестно какой раз сказала Хлоя. Проводник спокойно улыбнулся и рассказал им то, что недавно говорил Балде. Роджер был единственным, кто подумал, что это на самом деле отнюдь не магический трюк — просто убеждай всех, что они уже спрашивали твое имя, и ты им его говорил, и это магия, и вы все всё забыли. Удобно. Роджер не стал озвучивать свою мысль и разоблачать фокусника — проводник так проводник. Он уж точно не забудет его лицо.

— Вы все уже знаете о противостоянии селения и Разбойничьего Стана. Несмотря на налаженную торговлю и поверхностные приличия, отношения все равно остаются натянутыми. Разбойничий Стан существует уже столетия и, возможно, превосходит другие города в развитии и по своим защитным свойствам, не считая магических полей. Соларус в любой момент легко может собрать армию в двадцать тысяч человек с несколькими десятками отличных магов и напасть на любой известный вам город и даже захватить его. Только вот удержать его он не сможет, даже если посадит там верного ему человека. Во-первых, вся верность исчезнет, как только подсадные правители почувствуют всю полноту власти. Во-вторых, другие города заключат сильный союз, который в считанные месяцы растопчет Соларуса как вошь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

То, что он удерживает свой город так долго, — это уже великое достижение. Это все уже пройденный этап: доступная каждому магия не делает из каждого великого мага, но дает достаточно, чтобы изменились все подходы к военному делу. В мире стало слишком много самоучек, и очень даже одаренных самоучек. Один сильный маг может стоить целой армии, а узнать, у какого правителя сколько и каких магов, можно только начав против него войну. Ни один шпион не сможет выведать способности того или иного мага, если эти способности умело скрывать. Объединить города в страну и управлять ей в современном нам мире практически невозможно — за две тысячи лет ни у кого этого не получилось, не считая пары исключений, которые в итоге все равно не смогли продержаться до наших дней.

Давным-давно прадеды Соларуса пробовали объединить земли — все напрасно: всегда находился один или несколько магов, которые становились центром восстания недовольных и давали Соларусу такой отпор, что он бросал все свои начинания и был рад просто удержать свой собственный город. Род Соларусов просто переживал сильных магов и пытался все повторить, и, как вы уже поняли, все и повторялось — его опять загоняли в эту каменную разбойничью нору.

Уверен, что в этом и был замысел тех, кто разбросал магию по нашей земле две тысячи лет назад, — не позволить магам концентрироваться в одном месте и становиться центром власти и силы. Потому что — повторяюсь — свободная и доступная магия все изменила. Соларус пытался находить магические источники и ограничивать к ним доступ, но это оказалось невозможным — источников слишком много и разбросаны они очень хаотично: все не найдешь и не ограничишь. К тому же есть сведения, что магия не лежит хаотично, а медленно дрейфует с места на место, иногда уходя под землю, иногда появляясь там, где ее никогда не было.

Селение же представляет собой совершенно новый тип городов, на самом деле это довольно крупный по современным меркам город. Он пока что не вышел на мировую арену и не имеет названия, чтобы не мозолить глаза разным меркантильным правителям. Вы удивитесь, но мы тоже можем выставить армию, сопоставимую с той, что может собрать Соларус, только вот магов у нас будет больше, и наша территория, и стратегическое положение на самом деле намного лучше, чем положение городов-замков. Основная причина раздражения Соларуса в том, что он пропустил появление сильного противника под самым своим носом. Когда-то давно селение было удобным хозяйством, которое обеспечивало Соларсбург, пока в нем не поселились маги-самоучки, разработавшие идеальный стратегический ход. И вот лет двадцать назад Соларус обнаружил, что он, некогда хозяин всех земель в радиусе многих десятков километров, вплоть до наших дальних холмов, стал всего лишь экономическим партнером. Он мог указать на селение своим знакомым правителям других городов, но боится, что те, скорее, начнут сотрудничать с поселением и Соларсбург может потерять своего главного поставщика продовольствия. Но и маги селения во главе со старостой не торопятся ни высовываться, ни портить отношения с Соларсбургом. Теперь вы знаете причину неприязни Соларуса к поселению.

— А поселение не хотело бы захватить Соларсбург, если бы вышло, как вы сказали, на мировую арену? — спросила Хлоя.

— Соларсбург — это не город, это тюрьма. Соларус, собрав здесь весь цвет разбойничьего царства, хотел создать основу для беспринципной армии и привязать беглых разбойников к своему городу, а в итоге сотворил благое дело, очистив другие города от этого отрепья. Я не знаю, идиот он или гений, злодей или добрый человек, — относиться к нему можно по-разному, но то, что случилось с вашим приятелем в его городе, не делает Соларусу чести, даже если он виноват лишь косвенно. Вокруг Соларсбурга мало кто живет, а если и живет, то вдали от дорог — это либо совсем отпетые и потерявшие страх разбойники, не желающие или уже не могущие жить по правилам города, либо различные аскеты и держатели нескольких перевалочных пунктов, но у них с разбойниками своя договоренность. Днем на главной дороге нам бояться нечего, потому что она также охраняется законами Соларуса. А к ночи мы, думаю, уже выберемся за пределы этого злосчастного леса.