История упадка. Почему у Прибалтики не получилось - Александр Носович

«Вторая независимость» доказала только, что объектом сдерживания для балтийских стран является не большевистская, советская или путинская Россия, а Россия в принципе. Россия как субъект мировой политики. Независимо от того, какой в ней общественный строй и как она называется: Российская империя, Советский Союз или Российская Федерация.

2. Вахтерши ЕС: как постсоветская Прибалтика превратилась в «буферную зону»

Отношения с Россией можно вести только двумя способами: или давать по морде, или лизать сапоги.

Александр Кирштейнс, депутат Сейма Латвии

После распада Советского Союза восточным соседом балтийских республик оказалась страна, внесшая решающий вклад в обретение ими независимости. РСФСР признала суверенитет Литвы, Латвии и Эстонии ещё в январе 1991 года, президент Ельцин призывал советское руководство и советских военных в Прибалтике отказаться от применения насилия и не пытаться силой восстановить в регионе советскую власть. Прибалтийские сепаратисты и российское руководство были политическими союзниками со времени I Съезда народных депутатов в 1989 году.

Наконец, при официальном провозглашении Российской Федерации единственным правопреемником Советского Союза в 1991 году у власти в Кремле оказались абсолютные антисоветчики. Западники, либералы, рыночники. С одной стороны, они взяли на себя все долги Советского Союза (включая внешний государственный долг), с другой стороны, были полными идеологическими единомышленниками новых режимов Литвы, Латвии и Эстонии.

При такой ситуации, казалось бы, всё способствовало тому, чтобы постсоветская Россия и постсоветская Прибалтика стали ближайшими внешнеполитическими союзниками. В реальности произошло прямо противоположное — «единение душ» ельцинской России с балтийскими государствами практически сразу сменилось конфронтацией. С Латвией отношения были испорчены, ещё когда существовал Советский Союз: осенью 1991 года почти все русскоязычные в Латвии были лишены гражданства и поражены в фундаментальных правах. Затем то же произошло и в Эстонии. Никаких возможностей признать и оправдать произошедшее, объяснив его своему населению, у российского руководства не нашлось.

В Литве гражданство было предоставлено всем жителям по «нулевому принципу». Но и отношения с Литвой у РФ испортились практически моментально. На первой же встрече с президентом Ельциным в очищенном от советской власти Кремле (шел январь 1992 года) председатель Верховного Совета Литвы Витаутас Ландсбергис, вручив большому российскому другу памятную медаль за поддержку Литвы во время событий 13 января, завел речь о компенсациях за «советскую оккупацию».

Отношения ближайших союзников — Российской Федерации и прибалтийских республик — были испорчены сразу по достижении ими суверенитета, и с тех пор четверть века между ними сознательно поддерживается деструктивная повестка. Любые инициативы по налаживанию отношений с Россией в Литве, Латвии и Эстонии отметаются сразу же, а инициаторы таковых провозглашаются «рукой Москвы».

Существует несколько традиционных прибалтийских тем, создающих деструктивную повестку. Во-первых, уже упоминавшиеся «компенсации за оккупацию» и дискриминация местного русского населения. Страны Балтии на всех возможных для этого международных площадках принялись добиваться приравнивания коммунизма к нацизму, провозгласили сталинские депортации коренного населения Прибалтики геноцидом и на основании всего этого принялись подсчитывать сумму материального ущерба, которую должна им заплатить Россия как правопреемник СССР. Сумма эта временами приближалась к сотням миллиардов долларов — запредельность прибалтийских аппетитов ярче всего демонстрирует, что прибалтийские деятели и не надеялись, что Россия хоть копейку им заплатит, просто им нужно было гарантированно изгадить межгосударственные отношения, и тема «компенсаций за оккупацию» подошла для этого идеально.

Столь же гарантированно отношения с Россией портили и приграничные споры.

Между Россией и Эстонией договор о государственной границе подписан только в 2014 году. До этого были 20 лет межгосударственных споров, в которых Эстония претендовала на Печорский район Псковской области и Ивангород в Ленинградской области, между двумя мировыми войнами входившие в состав Эстонской республики. Договор о границе между Латвией и Россией был подписан в 2007 году: до этого существовала точно такая же проблема Пыталовского района Псковской области, в межвоенный период входившего в состав Латвии. На эту тему были произнесены знаменитые слова Владимира Путина: «Не Пыталовский район они получат, а от мертвого осла уши».

Очевидная абсурдность попыток пересматривать послевоенные границы в Европе в данных случаях усугублялась тем, что Латвия и Эстония много лет старались присоединить территории с русским населением, при том что именно российских провокаций в населенных преимущественно русскоязычными Латгалии и Ида-Вирумаа они боялись все годы своей независимости. Получается, боялись, но всё равно хотели присоединить территории, население которых стопроцентно стало бы «пятой колонной»?

Единственное объяснение всё то же: приграничные споры — это только повод, чтобы гарантированно и надолго испортить отношения с Россией. Геополитический «троллинг».

В случае Литвы таким «троллингом» была проблема Калининграда, литовский транзит и «малая Литва» (о последней подробнее см. главу VII). Со времен «Саюдиса» регулярно озвучивалась идея заблокировать движение по территории Литвы людей и грузов в отрезанную от остальной России Калининградскую область. Как средство давления на Россию проблема военного транзита использовалась Литвой, например, во время конфликта в Южной Осетии в августе 2008 года. Едва ли Литва смогла бы решиться на такую меру на практике из-за зависимости своей экономики от российского импорта. Но как мера по поддержанию стабильно плохих отношений с Москвой угрозы срыва транзита в Калининград вполне годились.

С начала 1990-х годов, то есть изначально страны Балтии делали всё, чтобы разрушить свои отношения с Россией. После вступления в Евросоюз у них появилась новая сверхзадача — разрушить отношения России с Европой.

Прибалтика, как и все страны «новой Европы», принялась энергично препятствовать энергетическому диалогу России и ЕС. Правда, в отличие от других стран региона, у Литвы, Латвии и Эстонии не было необходимого геополитического положения, чтобы реально срывать этот диалог. Поэтому на практике всё ограничилось лишь тем, что Эстония гордо отказалась от участия в проекте «Северный поток». А так прибалтийские политики лишь поддержали принятие Третьего энергетического пакета ЕС и пытались давить на западно-европейских партнеров психологически, рассуждая об «энергетическом пакте Молотова — Риббентропа».

Еще более важным направлением активности Прибалтики в Евросоюзе стало противодействие расширению общения европейцев и россиян.

В 2008 году Литва заблокировала переговоры между Россией и Евросоюзом о введении безвизового режима, оказавшись единственной из 27 стран ЕС, заявившей, что выступает против того, чтобы россияне могли свободно ездить в Европу.

Причины наложения вето в литовской делегации объяснили тем, что «Литва требует ввести в мандат Еврокомиссии на переговоры о новом соглашении с РФ ряд требований, связанных с энергобезопасностью, с европейскими ценностями и с урегулированием замороженных конфликтов». Непосредственно Литва ввела визовый режим с Россией сразу же, в начале 90-х годов. Но после вступления в Евросоюз у нее и других балтийских республик появилась новая ответственная работа — быть «вахтершами» ЕС. Не пускать Россию в Европу, в том числе буквально: не выдавая визы гражданам РФ.

Ярче всего эта практика проявилась в 2014 году, когда балтийские страны увлеклись составлением «черных списков» персон нон-грата из числа российских ученых, экспертов, актеров, певцов. Больше других на этой ниве прославилась Латвия, министр иностранных дел которой накануне очередного поп-фестиваля «Новая волна» в Юрмале запретил въезд в страну Валерии, Иосифу Кобзону и Олегу Газманову, а спустя несколько месяцев сотрудники Полиции безопасности депортировали из Латвии главу Фонда национальной энергетической безопасности Константина Симонова, ворвавшись в рижский ресторан, в котором обедал эксперт. Далеко в случае с «черными списками» продвинулась и Литва, добившаяся запрета на въезд во все страны Шенгенского соглашения российскому политологу Сергею Михееву лишь за то, что он позволил себе критиковать решения литовского руководства.

Спустя четверть века после коллапса социализма Прибалтика, равно как в целом Восточная Европа, представляет собой геополитический клин, вбитый между Россией и «старой Европой», — клин, отрезающий любые возможности для их стратегического партнерства.