Критическая ошибка - Михаил Диаминов

что мы знаем о нём, о противнике? Почти ничего…

Генерал помассировал переносицу, словно ему её натёрли отсутствующие очки: - Кстати о знании противника… зачем они вообще внедрили этого паука? Какую роль он выполнял? Кто-нибудь задумывался об этом?

Повисла пауза, нарушить которую решился только Десятник, всё-таки общее руководство и осмысление стратегии второго этапа проекта вёл именно он… по крайней мере вёл до тех пор пока не начался этот форменный беспредел, к которому они, вроде как и готовились все подспудно, и вот доготовились:

- Версии могут быть разные, даже слишком… Возможно этот паук является автоматическим экспериментом того самого искина; может быть он как раз пробует подбирать оптимальных тварей под решение каких либо задач в земных условиях.

Семчев посмотрел на Десятника даже не со злостью, а с печалью: - Ты сам-то понял что сейчас сказал? Поспать тебе надо, минут так эдак 600 по хорошему.

- Это действительно может быть правдой, - решил поддержать вышестоящего руководителя Гектор: всё-таки генералы приходят и уходят, а им ещё вместе вариться… хотя стоит ли при таких делах строить планы? – Был когда-то такой проект «Digevolution», цифровая эволюция, если по русские. Целью проекта было доказательство теории эволюции посредством создания виртуальной среды, и организмов с, так сказать, цифровым аналогом генома. Среда содержала ряд смертельных опасностей, а организмы, путём симуляции рандомных изменений в геноме, должны были выживать, приспосабливаться, и, соответственно, передавать по наследству те изменения, с которыми им удалось выжить, ну и постепенно превращаться в другие организмы.

Оба собеседника внимали программисту, попивая кофе, и он вошёл во вкус:

- Такие эксперименты и над реальными живыми организмами проводили, но во первых они, как правило, приводили не к тем результатам, которые ждали кураторы проектов, а во вторых, даже если проводить их на очень быстро размножающихся существах, то всё равно эксперимент длиться слишком долго, поэтому и решили замутить цифровой аналог, в котором процесс можно ускорить в очень много раз. Правда проект всё равно потом накрылся.

- А что так? – полюбопытствовал Семчев, вновь начав с сомнением коситься на сигаретную пачку.

- Да… не повезло. Вообще-то там много интересного было, для математиков, программистов, но ни случайное возникновение жизни, ни выживание первых клеток в первобытной среде, доказать таким образом не удалось – вероятность, подлая и равнодушная сволочь… в общем, свернули проект. Так вот, вполне можно предположить, что если работу нашей игры обеспечивает искин, то он может проводить похожие операции для каких-то своих целей.

- сложно всё это как-то… - задумчиво произнёс Семчев, - и потом, почему же в таком случае, у этого вашего искина паук этот получился? Их же в земных условиях быть не может? – генерал с прищуром взглянул на Гектора.

- Ну… программист вновь начал мяться, - возможно искин некорректно работает с некоторыми элементами кода, и от того задаёт неверные данные в своих экспериментах.

- Искусственный интеллект, да ещё и способный на такие невероятные действия, ошибся, значит, в мелочах, и не мог того распознать?

- Ну, какие-то ошибки были с самого начала, тот же Преднизалон, например – вряд ли планировалась возможность заглядывать через игрока в этот изолированный мир, но…

- Что но? – поднял бровь генерал.

- Но есть и ещё одна версия среди нашего отдела. В общем, некоторые считают, что количество «багов» в проекте растёт. Многие считают, что это только так кажется, типа с самого начала мы просто слишком мало видели, от того нам и кажется, что количество странностей увеличивается, но есть и такие, что придерживаются версии о всё нарастающем количестве ошибок, и чем больше искин взаимодействует с проектом, тем их больше. Если это так, то вполне возможно, что искин не так уж и совершенен…

Семчев желчно усмехнулся, погрозив пальцем:

- Ты мне Гектор не крути, мне твоя хитрожопость уже в печёнках сидит. «Искин» у него не совершенный, понимаешь ли… А может быть это вы слепили глючную подделку на основании чужого движка, потому что, как всегда, ни шиша в нём не разобрались! А другие за вас теперь код должны перелопачивать!

Гектор скромно улыбнулся: - что русским хорошо, то противнику смерть…

- Ты меня ещё армейской мудрости поучи… - огрызнулся Семчев. – Ох доберу-с я до тебя хитрожопый планктон, вот закончиться этот бардак, и доберусь…

Гектор хотел пожать плечами, мол, сначала пусть закончиться, а там посмотрим, но в этот момент дверь открылась, в помещение вошёл Академик, размешивая кофе в чашке, с задумчивым любопытством вглядываясь в бурую жидкость.

- Что-то случилось? – осведомился Десятник.

Академик перевёл на вопрошавшего рассеянный взгляд: - Что? А, нет, вроде бы пока всё по прежнему.

- А чего вы такой довольный? – неприязненно поинтересовался генерал, углядев в чашке Академика кофе с молоком, да поди ещё и с сахаром. Таковое использование данного напитка, генерал считал одним из самых гнусных преступлений против человечества, чего, к сожалению, мировая общественность пока не могла признать. У самого него, в миниатюрной ёмкости находилась жидкость, больше смахивающая на саудовскую нефть, да ещё и с таким плотным осадком, что будь это и впрямь чёрным золотом, то скважину из которой её добыли, пришлось признать бы непригодной для разработки.

- Да вот… - протянул академик, и с видимым удовольствием отхлебнул горячего напитка, - кажется, у меня появилась идея…

Глава 18 - тайм аут

Я подёргал получившуюся верёвку: пружинит словно резинка, но другой у меня нет, и на создание этой ушла куча самых важных сейчас ресурсов – сил и времени.

Мы находимся на разрушенной подстанции, сидим возле рухнувшей балки, пользуемся имеющимися тут благами цивилизации — электричеством и водой. Мы, это я и Гремлин, и если мне электричество понадобилось дабы, так сказать: перековать мечи на орала, или точнее превратить мою доблестную саблю в альпинистскую кошку, то Гремлину пригодилась только вода.

Гремлин плох... Функционирует у него лишь голова, да и та с трудом, ну и рука левая ещё подёргивается, а в остальном всё глухо. Удивительно что он вообще остался жив: арахнид его спеленал явно не для бесед в особо тоскливые вечера, но с употреблением в пищу тем не менее промедлил – не иначе как решил, после моего нежданного появления, что