Война за мир - Алексей Жидков

Б-б-бум – новая волна барабанов и изогнутое тело музыканта начинает отрываться от пола, поднимаясь выше и выше. Глаза его снова закрыты, голова опрокинута назад и, по мере его подъема, темп мелодии нарастает и ускоряется.

Вдруг подъем прекращается. Лю-Пен открывает глаза, выпрямляется и начинает опускать руки по швам. Мелодия стихает и в воздух начинает подниматься Старшая.

Сначала она неподвижна, но постепенно тело ее начинает извиваться вслед за мелодией. Лю-Пен снова поднимает руки вверх и начинает дирижировать – куб четко исполняет его команды, наполняя пространство изысканными, великолепными звуками. Старшая начинает кружиться и танцевать, дополняя своими движениями музыку. Ее движения настолько точны и утончены, что невозможно представить их отдельное существование без звучавшей мелодии. Ее па, словно ноты, а танец, как ведущий инструмент в огромном оркестре, вёл и раскрывал композицию великого музыкального творца. Это была сказка, сон, транс. Никто в зале и думать не мог ни о чем другом, кроме как о творившемся на сцене. И когда казалось уже, что самые вершины идеала достигнуты, Лю-Пен запел.

Его голос врывался в самые изощренные и закрытые сознания и сквозь пробитые музыкой бреши проникал в тело, цеплял за тончайшие нити души, закреплялся на всех уровнях нервной системы. От этого можно было сойти с ума. Организм не знал, как справиться с нахлынувшими эмоциями. Кричать, плакать, смеяться – хотелось все и сразу. Но осознание этого пришло лишь, когда голос маэстро смолк, музыка остановилась и исполнители снова, как и в начале, замерли на месте. Только после этого зрители смогли прийти в себя и осознать величие увиденного и изысканность услышанного.

Аплодисменты раздались не сразу. Гости по очереди приходили в себя и начинали аплодировать. Постепенно волна оваций нарастала, пока не превратилась в бурлящий океан восхищения.

Лю-Пен взял свою Пусю за руку и повел в зал. Харанхор исчез за их спинами сразу, как только они его покинули, но никто этого и не заметил. Все внимание оказалось привлечено к великому музыканту и его портеже-муан. Повсюду слышались комплименты о гениальности первого и грациозности второй. Старшая знала, им не льстят, она сама была потрясена выступлением и прекрасно знала об уникальности танца, поставленного для нее лучшими хореографами. То, чему их учили подручные Длинного, не шло ни в какое сравнение с учениями великих мастеров. Иногда, во время своего обучения, передаваемые ей знания и умения настолько увлекали ее, что заставляли на время забыть об истинной цели пребывания здесь.

Крики оваций не прекращались даже когда появилась новая сцена с распорядителем на ней. Он безуспешно пытался привлечь внимание и получилось у него это только с пятой или шестой попытки.

– Мы все выражаем огромную признательность нашему почетному гостю, великому Малити-Лю-Пену и предвкушаем его следующие концерты на этом конгрессе.

Аплодисменты и овации возобновились с новой силой.

– А сейчас, – с трудом смог продолжить распорядитель спустя какое-то время. – Да начнется битва сильнейших!!!

По всему залу поочередно начали появляться сцены с гладиаторами. В воздухе рядом с бойцами формировались голографические изображения, на которых показывались лучшие моменты их боев и закадровый голос рассказывал легенду представляемого гладиатора.

Первым публике представили высоченного и огромного туруса. Его зеленая шершавая кожа была вся в трещинах и царапинах. Единственный глаз, расположенный прямо по центру головы под массивным, тупым, бежевым рогом, озирался по сторонам, разглядывая толпу зрителей. Двумя своими мускулистыми руками он сжимал здоровенную металлическую дубину с торчащими в разные стороны шипами.

На появившихся следом гладиаторов Старшая обращала внимание только бегло. Лю-Пен взял ее за руку и увлек за собой.

– Ну что же, Пуся, публика в восторге, я тоже. Ты идеально исполнила свою роль. Были только совсем-совсем маленькие помарки, но мы их все отработаем перед следующим выступлением. Ты будешь звездой конгресса. Самой яркой, самой обсуждаемой. А сейчас поехали отсюда – у нас куча, просто огромная куча дел… – Лю-Пен оборвал свою речь на полуслове, потому что его Пуся замерла на месте и уставилась куда-то вдаль.

– Что-такое? Что с тобой? – спросил он и проследил за ее взглядом. Там, на только что появившейся сцене стоял человек – гладиатор-человек. – Ого, – задумчиво удивился Лю-Пен, – первый раз вижу такую реакцию у прислужника на представителя своей расы.

Старшая быстро поняла, что от изумления чуть не провалила свое прикрытие, поэтому тут же потупила взор. Но Лю-Пен, похоже, списал все на ее необычность.

– Ты хочешь остаться? – спросил он. – Хочешь посмотреть схватку?

Старшая хотела, очень хотела, ведь она почти никогда не видела человека с осмысленным взглядом. Гладиатор не был прислужником – это она поняла сразу. Он был живым представителем ее расы, таким же, как и Винченцо, таким же, как и были их родители. Она не решалась вызвать еще большее подозрения и стояла молча, но все ее нутро просило хозяина остаться, и он это понял.

– Хорошо, мы остаемся, – принял решение он. – Я хоть и не любитель таких зрелищ, но, наверное, будет полезно посмотреть на твоего не обезличенного собрата.

Они подошли к свободному дивану и уселись на него, продолжая наблюдать подготовку к схватке.

Зрителям представили двенадцать бойцов. Это были два огромных туруса, шестеро скаэтов, разрисованных в разные цвета, три херса, жутко напоминающих обезьян на паукообразных шести ногах и один человек. Князи Игорь – кажется, так его звали.

Сцены, покрутившись по залу, начали сближаться друг с другом и в итоге соединились в один большой ринг. Вокруг него тут же возникли прозрачные стены и потолок – ринг превратился в большой куб. Несколько бойцов переместились и, прыгнув на стены, остались стоять на них. Старшая поняла – это гравитационный куб с изменчивой гравитацией, но в отличие от харанхора, в нем гравитация менялась не по воле присутствующих внутри, а по четкому указанию снаружи. Бой будет в условиях постоянно меняющейся обстановки, и, похоже, в нем будут участвовать сразу все бойцы одновременно.

Такой поворот событий вызвал удивление не только у зрителей, но, похоже, и у самих бойцов. Они стояли и нервно осматривались по сторонам – на публику никто не работал, в этом бою от нее ничего не зависело – требовалось только выжить и победить. Но ради чего?

– Жалкие создания, – начал комментировать бой Лю-Пен. Умирают и убивают друг друга на потеху зрителям. И даже если победят, то так и останутся рабами.

– У них такая судьба… – сформировал послание, невесть откуда появившийся, высший снерг. Он, не спрашивая разрешения, тут же присел на край дивана. Старшая оказалась зажата между своим хозяином и одним из самых могущественных созданий во вселенной, с которым их лишь украдкой познакомила распорядительница вечера.

– Величайший, – Лю-Пен привстал и с почтением поклонился гостю.

– …они созданы только для того, чтобы их использовали, – продолжил снерг свою мысль.

– Но разве не лучше умереть? – возразил ему Лю-Пен.

– Им, нет. Они привыкли к такой жизни. А сегодняшний победитель получит столько свободы и материальных благ до конца своей жизни, что ему и не снилось никогда. Не все, кто имеет свободу, владеет такими ценностями.

– Но ведь свобода – это главная ценность вселенной. Если бы я не был свободен, я бы не мог творить.

– А вы пробовали? – снерг сказал это с какой-то тихой, очень глубоко скрытой, угрозой. Все тело Лю-Пена пробрал озноб. Он не знал, как, вернее не смог, ответить. Чтобы уйти от разговора он перевел свой взгляд на ринг, где уже началась схватка.

По кубу прошла легкая дрожь, и всех бойцов оторвало от поверхности. Доля секунды – и все они летят к центру куба, бах – и все падают на грани. Кто-то на пол, кто-то на потолок, а кто-то на стены. Куб, вместе со всеми, кто был внутри, как будто встряхнула невидимая рука. Это был сигнал к началу сражения.

Бойцы успели быстро сориентироваться. Дожидаться нападения никто не стал, все бросились в атаку. Двенадцать убийц, расставленных по полу, стенам, потолку прозрачного куба, вступили в борьбу за свою жизнь. И сохранить ее они могли только одним способом – убить всех остальных.

Но ни один бросок смерти не достигнул цели – куб быстро сменил гравитацию. Внутри него возникли пузыри, которые тоже стали центрами притяжения, а вблизи стен появилось мощное отталкивающее поля, правильное использование которого, существенно упрощало переход из одной зоны гравитации в другую. Но никто из бойцов даже не задумался как следует изучить правила игры – промедление могло стоить жизни, надо было убивать, а с нюансами можно разобраться и по ходу дела.

Все атаковали всех. Уходя от удара одного врага, каждый боец старался тут же атаковать другого. Исключением стали лишь два херса – у них, похоже, были личные счеты. Они уклонялись от схватки с другими, полностью сосредоточившись на дуэли между собой. Остальные, со временем, тоже плюнули на них – зачем тратить время на тех, кто, возможно, поубивает друг друга. Да и одолеть херса в таких условиях было, наверное, самой сложной задачей – они оказались лучше всех приспособлены под этот бой. Цепкие и сильные ноги позволяли спокойно и без потери контроля переходить из одной зоны гравитации в другую. Это позволяло атаковать противников с любого направления и самому при этом оставаться на безопасном расстоянии.