Анжелика. Мученик Нотр-Дама - Анн Голон

Один лишь Пейрак глядел в сторону и не выказывал к происходящему никакого интереса.

Наконец сосуд оказался перед председателем Массно. Тот вооружился громадными круглыми очками в черепаховой оправе, чтобы получше его рассмотреть, и наконец нарушил всеобщее молчание:

— Эта разновидность чудовища больше всего напоминает мне высохшую ящерицу, — произнес он разочарованно.

— Двух таких высохших гомункулов, которые, надо думать, требовались для составления колдовских зелий, я отыскал с риском для жизни в алхимической лаборатории графа, — скромно пояснил Беше.

Массно обратился к подсудимому:

— Узнаете ли вы этого… этот предмет? Стражник, отнесите сосуд обвиняемому!

Гигант стражник, которого подозвал председатель, содрогнулся. Он колебался, мялся, наконец решительно схватил сосуд, но выронил его из рук, да так неудачно, что тот разбился.

Толпа разочарованно ахнула, но тут же подалась вперед в надежде разглядеть содержимое сосуда.

Однако перед первым рядом немедленно вырос ряд стражников и оттеснил любопытных.

В конце концов один из стражников выступил вперед, подцепил острием алебарды этот трудноопределимый объект и поднес его к самому носу графа де Пейрака.

— Это, несомненно, один из тритонов, которых я привез из Китая, — спокойно сказал тот. — Они, должно быть, сбежали из аквариума в лаборатории, где у меня стоял перегонный куб, чтобы вода, в которой они жили, всегда оставалась теплой. Бедные крошки!..

* * *

Анжелике показалось, что из всего объяснения насчет экзотических ящериц внимание собравшихся привлекло единственное слово — «аламбик», то есть перегонный куб, после которого по залу вновь прокатился вздох ужаса.

— Итак, вот один из последних вопросов обвинения, — снова заговорил Массно. — Подсудимый, узнаете ли вы этот список? Здесь перечислены еретические и алхимические книги, к которым вы особенно часто обращались, обнаруженные на одной из полок вашей библиотеки. Среди этих книг я вижу De Natura Rerum Парацельса, причем раздел, посвященный дьявольскому созданию чудовищных существ, таких, как гомункул, о которых поведал нам святой отец Беше, отчеркнут красной тушью, и вашей рукой туда внесено несколько слов.

Граф ответил хриплым от усталости голосом:

— Верно. Я помню, что подчеркнул кое-какие изложенные в книге нелепости.

— Кроме этого, список содержит и другие книги, которые, хотя и не имеют отношения к алхимии, тем не менее запрещены. Цитирую: «Французская любовь становится итальянской», «Любовные интриги при французском дворе» и так далее. Напечатаны они в Гааге и Льеже, где, как всем известно, скрываются самые опасные изгнанные из королевства сочинители памфлетов и газетных статей. Их произведения тайно привозят на территорию Франции, и приобретающие такие издания становятся соучастниками их преступлений. Замечу также, что в списке наличествуют имена таких авторов, как Галилей и Коперник, учения которых осуждены Церковью.

— Полагаю, список вам передал некий дворецкий по имени Клеман, долгие годы живший в моем доме шпион, труды которого оплачивал какой-то вельможа, уж не знаю, кто именно. Список точен. Но замечу, господа, что лишь два мотива могут двигать библиофилом, добавляющим еще одну книгу к своей библиотеке. Либо он стремится иметь у себя свидетельство достижений человеческого разума, и тогда он приобретает работы Коперника и Галилея, либо он желает, взяв за точку отсчета бездну человеческой глупости, оценить успехи, достигнутые наукой со времен Средневековья, и постараться понять, какой путь науке еще предстоит пройти. Вот в последнем случае он и приобретает измышления Парацельса или Конана Беше. Поверьте, господа, чтение таких произведений — само по себе суровое наказание.

— Вы не согласны с осуждением Римской церковью нечестивых теорий Коперника и Галилея?

— Да, так как в этом случае Церковь явно ошиблась. Но это не значит, что я расхожусь с Церковью по другим вопросам. Я, конечно, предпочел бы лучше довериться ей и ее знаниям об экзорцизме и колдовстве, нежели быть вовлеченным в процесс, погрязший в изощренном словоблудии…

Председатель сделал театральный жест, словно показывая, что невозможно вести разговор со столь недобросовестным обвиняемым. Он посовещался с заседателями и объявил, что допрос окончен и можно приступить к выслушиванию свидетелей обвинения.

По его знаку двое стражников вышли, и тотчас за маленькой дверью, той самой, через которую вошли судьи, послышался шум.

В зал судебного заседания вошли два священника в белых сутанах, затем четыре монахини и, наконец, двое францисканцев в сутанах бурого цвета.

Группа выстроилась шеренгой перед судейским столом.

Председатель Массно поднялся.

— Господа, мы переходим к наиболее деликатной части процесса. Мы, созванные королем, защитником Церкви Господней, чтобы вершить суд о колдовстве, должны были найти свидетелей, которые, согласно установленной Римом процедуре, привели бы бесспорные доказательства того, что месье Пейрак заключил сделку с дьяволом. Главным образом по третьему пункту процедуры, гласящему…

Он склонился над текстом.

— …гласящему, что человек, заключивший договор с дьяволом, и традиционно называемый «истинным одержимым», обладает «сверхъестественными физическими способностями и властью над душами и телами других людей», мы обнаружили следующие факты…

Несмотря на то что в зале царил холод, Массно незаметно промокнул лоб и продолжил слегка дрожащим голосом:

— …до нас дошли жалобы настоятельницы женского монастыря Святого Леандра в Оверни. Она заявляет, что одна из ее послушниц, недавно присоединившаяся к сестрам и которая до недавнего времени исполняла все требования устава обители, начала выказывать признаки одержимости, в которой она обвиняет графа де Пейрака. Она не скрывает, что он когда-то вовлек ее в греховный разврат и что именно раскаяние и сожаление о своих грехах привело ее в монастырь. Но и там она не обрела покоя, ибо человек этот продолжал искушать ее на расстоянии и, несомненно, околдовал ее. Спустя некоторое время она принесла в капитул букет роз, уверяя, что его перебросил через стену монастыря некто, чей силуэт напоминал графа де Пейрака, но кто на самом деле был демоном, поскольку в тот момент времени указанный дворянин находился в Тулузе. Букет же стал причиной странного поведения сестер, которых охватило необычайное и постыдное исступление. Придя в себя, они рассказали о хромом дьяволе, один вид которого вызывал в них нечеловеческий восторг и разжигал в их телах неугасимый огонь. Послушница же, ставшая причиной беспорядков, естественно, почти не выходила из состояния транса. Встревоженная настоятельница монастыря Святого Леандра обратилась к своим начальникам. Как раз в это время был возбужден процесс против месье Пейрака, и кардинал-архиепископ Парижский передал мне документы по этому делу. Перед вами монахини из этого монастыря, которым мы можем задавать вопросы.