За грань. Инструкция по работе с вампирами (СИ) - Амери Анастасия

Если бы было возможно, то холод в словах Йоана мог бы заморозить озеро Мичиган.

Я на несколько минут прикрыла глаза, не желая никого видеть. Голова слегка кружилась и это настораживало. Мое тело почти полностью было покрыто рунами, даже на лице проявилось несколько. Все они оставались живыми, если так можно выразиться, каждая отзывалась зудом, будто кто-то щекотал кожу. Странно, ведь подобный эффект вызывало лишь близкое присутствие Танца Смерти. Но сейчас Элрой и клинок были где-то там за океаном. Так почему я до сих пор чувствовала его? Конечно, не так болезненно, но все же.

Что-то близится.

Мои мысли были далеко. В Сиэтле. Я переживала за Элис и хотела быть рядом с ней, объяснить, что происходит, почему она так хреново себя чувствует, откуда у нее на теле точно такие же кроваво-красные письмена. Но эта задача была невыполнимой. Какой-то частью сознания я понимала — нам нельзя встречаться сейчас. Нельзя находиться в одном месте. Потому что тогда случится нечто непоправимое. Сказать более точно не было никакой возможности.

Мы сойдем с ума? Или сотканные из тьмы демоны надут нас и уволокут в свой мир и время? Или клинок пожрет наши души?

К сожалению, оставалось лишь надеяться, что Люн Ину удастся ненавязчиво проследить за ней и, в случае реальной угрозы, суметь защитить мою маленькую ни в чем неповинную сестренку. В отличие от меня у нее были все шансы прожить долго и счастливо.

— Мне надо в уборную, — несмотря на то, что выражение лица сохраняло спокойствие и невозмутимость, внутри натягивались струны беспокойства и леденящего предчувствия.

Прохладная вода не принесла облегчения. Я вгляделась в свое отражение в зеркале над умывальником и не смогла узнать саму себя. Изможденное лицо, заметные темные круги под глазами, припухшие губы и бледная кожа. Что же, теперь видок был под стать вампирам. Не хватало клыков и голодного блеска в глазах.

Я вновь побрызгала прохладной водой на лицо, стараясь унять тревогу. Она мне сейчас не поможет. Как сказал Йоан сегодня утром — оставалось лишь ждать. Моей главной задачей во всем этом деле было банальное ожидание в особняке Стрэнда. Неизвестно, что означает мое состояние и не соизволит ли Элрой попытаться достать меня.

В дверь постучали и я невольно поморщилась. Неужели я не могу побыть в одиночестве хотя бы десять минут?

Это оказался Йоан, который сразу, как только дверь открылась, протиснулся внутрь. Первородный занимал собой большую часть пространства, возвышаясь надо мной. Я втянула носом его аромат — шторм в океане — мне он нравился еще с того момента, когда вампир впервые привел меня в свой офис. Перепуганную и дезориентированную событиями в темной подворотне.

— Мэйер, ты в порядке? Выглядишь…

— Как дерьмо, — закончила за него и слабо улыбнулась. — Да, знаю.

— Клинок?

— Однозначно, — вздохнула я, понимая — скрывать что-либо сейчас не было ни капли смысла. — Черт знает, что происходит, — его настороженный взгляд на мгновение скользнул к моему подбородку. — Только не говори, что появилась новая руна, — нахмурилась я.

Стрэнд не ответил, только коротко кивнул от чего-то поджав губы. Как только солнце уверенно встало над горизонтом, разгоняя утренний прохладный и густой туман, мне стали заметны странные взгляды, брошенные им будто исподтишка. Поведение Йоана неуловимо изменилось. С виду он оставался таким же вредным, частенько брюзжащим вампиром, но странное, непонятная мне тень отчаяния появлялась в его задумчивом состоянии, когда Стрэнд думал, что я его не вижу. Это вполне могла быть игра моего воображения или его обеспокоенность тем фактом, что клинок сейчас принадлежал Элрою.

Короче говоря, эти взгляды и легкие перемены заставляли меня нервничать.

Вот и сейчас, когда я отвернулась к зеркалу, задумчиво ковыряя ногтем новую закорючку, похожую на сдвоенную букву «S», то заметила, как он посмотрел на меня.

Так, смотрят на неизлечимо больного человека. Помню, как мама проводила часами рядом с кроватью бабушки. Рак буквально за полтора года выжег нашу веселую старушку, большую любительницу мартини и сладких пирогов. Мы не успели попрощаться с отцом, поэтому, когда через два года после его смерти, бабуле диагностировали рак шейки матки, то мама все свободное время старалась проводить с ней рядом. Особенно на терминальной стадии, когда каждый день отдавался в измученном теле болью, несмотря на тонны таблеток, всяких пластырей и дополнительных доз морфина. Мама смотрела так, будто хотела запомнить старушку. Чтобы потом, когда ее не станет стараться вспоминать лицо и слова, что она говорила.

Так почему же взгляд Стрэнда был сейчас так похож на тот же?

Потому, что я человек и в его понимании быстро состарюсь и умру? Или же я действительно была чем-то неизлечимо больна? Любой из вариантов говорил об одном — кажется, для него я не просто удобный инструмент по поиску артефактов.

«Да уж, Мэйер, воображение у тебя хорошее», — я усмехнулась.

Если бы я была ему больше, чем просто симпатична, то Стрэнд бы меня убил. Ведь женщина, которую он любит, по его мнению, заслуживала смерти.

Я не стала расспрашивать, кто она такая, почему он хочет ее убить, причем с таким маниакальным желанием, что готов был идти по головам. Это показалось мне пустым, тем, что Йоан расскажет сам, если захочет. Известно было только одно — эта женщина была вампиром, скорее всего тоже первородной, ведь любого другого он бы давно уже с легкостью перемолол в муку. И если подумать, то неизвестная Летиция, звучание имени которой заставило Стрэнда чуть дернуть верхней губой, вполне могла быть той самой.

— Стрэнд, — я смотрела на начальника сквозь зеркало, — можешь мне кое-что пообещать?

— Смотря что, Мэйер, — его лицо вновь стало непроницаемой маской.

Я хотела улыбнуться, потому что хорошо помнила на этом красивом лице ярость, усталость, веселье, страсть и неожиданную нежность. И мне бы не хотелось, чтобы Йоан смотрел на меня с обреченностью. Только поэтому я не смогла показать улыбку, моя просьба была слишком серьезной и важной.

— Пообещай, что не дашь мне умереть, — развернувшись посмотрела ему прямо в льдистые глаза.

— Я ведь уже говорил, что…

— Пообещай.

Он подарил мне долгий изучающий взгляд, выражение его лица стало еще более настороженным. Тогда, не говоря больше ни слова, он приблизился и потянулся к крану за моей спиной и включил воду. В этот момент наши тела ненадолго соприкоснулись и мне захотелось тут же стянуть с него брюки, чтобы повторить в этом тесном туалете то, что мы делали прошлой ночью. Возможно, это мимолетное желание посетило не только меня, ведь Йоан продолжал стоять так близко, что я слышала его дыхание и ощущала тепло тела.

— Ты сейчас просишь обратить тебя? — тихо проговорил он, склонившись к моему уху, как я поняла, чтобы пресечь любую возможность подслушать нас.

Меня словно молнией поразило, ледяная волна прошлась от макушки до кончиков пальцев на ногах. О таком вовсе не думалось, но озвученные им вслух слова вдруг заставили вообразить, что было бы, решись Стрэнд на подобный шаг. Сама мысль ужасала, ведь тогда можно будет забыть про солнце, вкусную еду и всех, кого я знала раньше, оставаясь бесконечно долго связанной с Йоаном.

— Нет, что ты, — испуганно зашептала я. — Мне по душе моя смертность.

— Признаюсь, мне тоже, — усмехнулся вампир и его дыхание защекотало мне шею. — Я еще не раскусил, как можно сломать твою защиту.

— Я боюсь, что у тебя получится, — мое дыхание сбилось и стало как-то жалко, что на нас все еще есть одежда. — Кажется, мне останется лишь надеяться на твое благоразумие.

— Твое сознание останется с тобой, если ты об этом.

— Ты не пообещал, — я с трудом увернулась от его поцелуя. — Пожалуйста, не дай мне умереть.

Он вздохнул.

— Обещаю, что не дам тебе умереть, — сказал он, глядя прямо в глаза и заключая мое лицо в свои ладони.

А после мы забыли, что находимся в нескольких метрах от других первородных вампиров.