Иные миры - Чарльз Уильямс

Я бы на их месте не захотел. А ты присматривай за своим приятелем. Если он все-таки попытается добраться до камня, для экзаменов или там еще для чего, мы быстро сравняем счет. Только не верится мне. Ну, посмотрим. Позвони в министерство и договорись, что я к ним сегодня подъеду.

По методам работы министр внутренних дел отличался от министра дел внешних. Если лорд Белсмер все же показывался на капитанском мостике, когда в политике начинало штормить, то Гатер Браун предпочитал подождать, пока буря уляжется, а потом дотошно подсчитывал нанесенный ущерб.

При виде входящего Мерридью он встал, пожал ему руку и тут же представил еще одному посетителю, находившемуся в кабинете.

— Мистер Клершоу, мэр Рича-на-Озере — мистер Мерридью, председатель Национального транспортного союза.

Садитесь, господа. Боюсь, что дело наше не скорое. Не беспокойтесь, мистер Мерридью, я знаю, что вас привело к нам. Я хотел бы предложить мистеру Клершоу изложить суть дела, чтобы вы узнали все из первых рук, так сказать.

Поговаривали, что это был излюбленный прием Брауна, из-за которого внутри его департамента и вокруг него вечно возникали скандалы и недоразумения. Иногда посетителю приходилось повторять свое дело до тех пор, пока он сам не переставал понимать, зачем пришел. Однако мэр Рича не поддался на эту уловку.

— Сэр, я уже изложил вам, как члену правительства, суть моего дела, — сдержанно произнес он. — Не вижу необходимости повторять еще раз.

— Я хотел, чтобы вы убедили мистера Мерридью, — сказал Браун. — По-моему, для вас это важнее, чем давить на меня.

— Почему бы это? — не понял мэр.

— А потому, что позиция Мерридью не дает мне возможности выполнить ваши требования, — объяснил министр. — Господин председатель, — обратился он к Мерридью, — скажите-ка нам, вы стремитесь к огласке истории с этим нелепым камнем?

— Что? Огласка? — вскричал Мерридью. — Да ни за что на свете! Нет, и точка. Я пришел спросить, какие шаги предпринимает правительство, если оно их предпринимает, чтобы немедленно поставить под контроль все камни, сколько их есть? Если, конечно, все это — не чья-то безответственная мистификация.

— Ну вот, а мистер Клершоу как раз наоборот настаивает на немедленной и полной гласности, — улыбнулся Браун. — Он категорически против любой секретности.

Мерридью поерзал в кресле.

— А по какой причине, позвольте узнать? — раздраженно спросил он.

— Я не могу поверить, сэр, — с едва сдерживаемой яростью произнес мэр Рича, — что вы сознательно готовы обречь на мучения тысячи мужчин, детей и женщин.

— Да с какой стати? — изумился Мерридью. — Как раз наоборот! Для этого я и требую изъять камень из обращения.

— Можно подумать, вы не знаете, — чуть не кричал мэр, — что в нашем обществе, в целом здоровом и счастливом, попадаются люди, чья жизнь полна мучений и горя, больные люди, которых камень мог бы сделать здоровыми?

— А-а, вы об этой истории в Риче, — смущенно пробормотал Мерридью. Увлекшись транспортными проблемами, он начисто забыл о медицинских свойствах камня. Однако его фраза только усугубила ситуацию. Вполне могло показаться, что ему действительно нет дела до страданий жителей города Рича.

Клершоу встал и шагнул вперед.

— Я говорю о гражданах города Рича, — сказал он звенящим голосом. — Я говорю от их имени, потому что имею честь быть мэром этого города. А по какому праву и от чьего имени говорите вы, сэр?

— Я говорю от имени сыновей Марфы14, — немедленно ответил Мерридью, воспользовавшись своим обычным риторическим приемом. Он частенько поминал Киплинга и Мейсфилда15 в своих выступлениях, когда нужно было придать им патетическую окраску. На мэра, не очень-то разбиравшегося в поэзии, ответ произвел именно то впечатление, на которое и рассчитывал опытный профсоюзный деятель.

— От кого? — удивленно спросил он.

— Ог имени моряка, кочегара, машиниста и прочих, — пробормотал Браун. Ему не раз приходилось слышать публичные выступления Мерридью. — Он имеет в виду рабочих, сэр.

— А они что, не люди? — опешил Клершоу. — Разве им камень не нужен?

— В том-то и дело, что люди! — воскликнул Мерридью. — С какой стати они должны терять все средства к существованию из-за двух-трех исцелений?

—  — Возможно, господин мэр упустил из вида, — вставил Браун, — что камень обладает не только целебными свойствами. Если хотите, я вам изложу вкратце… — и он рассказал об остальных известных свойствах камня. Мэр Рича угрюмо слушал. — Я, правда, не ожидал, — закончил министр, — что все эти конфиденциальные сведения так быстро станут известны в нашем транспортном союзе. Было бы весьма интересно узнать, какими источниками информации вы пользовались, мистер Мерридью? — он слегка поклонился Председателю.

— А вот это уж мое дело, — не пожелал снизойти к его заинтересованности Мерридью. — Если речь идет о научном изобретении, а по-моему, так оно и есть, то оно должно принадлежать государству. И тогда уж правительство должно позаботиться о том, чтобы вводить его в экономику постепенно, с учетом всех последствий.

— А люди тем временем будут умирать, — прокомментировал мэр.

— Черт побери! — воскликнул Мерридью. — Я тоже о людях забочусь.

— О больных и умирающих? — уточнил Клершоу. — О слепых, хромых, парализованных и раковых больных? Нет, как хотите, а экономика и медицина — вещи разные. Тело все-таки важнее одежды.

— Однако и голым долго не проходишь, — подхватил Браун. — Хорошо, джентльмены, продолжим дискуссию. Что вы хотели сказать, господин Председатель?

— Я протестую! — заявил Мерридью. — Не надо передергивать. Я абсолютно ничего не имею против использования камня в медицинских целях.

— Равно как и я не возражаю против транспортных ограничений, — подхватил мэр, и оба они посмотрели на Гатера Брауна.

— Ну что ж, прекрасно, — вздохнул министр. — Когда демократия возляжет с демократией… Позвольте спросить, джентльмены, а как вы видите широкое использование камня в медицинских целях и содержание в строжайшем секрете других его свойств, причем одновременно?

— Ну, доктора… — неуверенно начал Мерридью.

— Едва ли, — скептически перебил его министр. — Не забудьте, доктора здесь ни при чем, камень должен находиться у больного и управляться его волей. Вот я и думаю, как можно помешать больному отправиться по своим делам сразу после выздоровления? И как при этом избежать огласки? А дальше — понятно. Камней будет становиться все больше, и скоро они появятся всюду. Я в общем-то не возражаю. Но надо решить, чего мы хотим? Либо мы используем все их возможности, либо не используем совсем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});