Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III - Кондратий Биркин

Между тем король Христиан достиг старческого возраста, и характер его заметно изменился к худшему. Прежняя твердость и непреклонная сила воли превратились в полуребяческое, мелочное упрямство; любовь к Христине исчезла, поглощенная неумолимым, старческим сладострастием. Соблюдать верность в отношении своей морганатической супруги король почитал неуместным рыцарством, тем более что и Христина состарилась и утратила в его глазах всю прежнюю привлекательность, хотя ее душевные качества не потеряли и не могли потерять своей цены в мнении супруга. Охладев к ней, король нимало не сблизился с сыном. Все его чувства, все помыслы были посвящены неге и наслаждениям; он пил их полной чашей и упивался ими до самозабвения, как поклонник Бахуса упивается вином. В эту позорную эпоху его жизни судьба столкнула Христиана с женщиной, которую (можно было подумать) создал сам ад на пагубу Христины. Некто Вибеке, молодая, прелестная собой, но с низкой, испорченной душонкой, обратив на себя внимание короля, решилась занять при нем место Христины Мунк, т. е. развести его с супругой, а с ней, Вибеке, сочетаться браком. Разыгрывая до времени роль неприступной невинности, Вибеке кружила голову старому королю, твердя ему о своей страстной любви и неограниченной привязанности. Не подозревая коварства, Христиан верил ей и чем далее, тем более запутывался в сетях, расставленных ему хитрой интриганкой. Вибеке не стоило большого труда оклеветать Христину Мунк, сочинив про нее небывалую историю о злодейских будто бы умыслах на свободу и на саму жизнь короля. Не взяв на себя труда исследовать степень справедливости доносов Вибеке, Христиан IV под крепким караулом отправил Христину в один из уединенных замков Ютландии, говоря в ответ защитникам бедной жертвы, что из темницы недалеко и до плахи… Страстные объятия Вибеке были достойным вознаграждением старому королю за эту вопиющую несправедливость, но, достигнув цели своих желаний, он скоро охладел к фаворитке, и она жестоко ошиблась в своих расчетах. Король не разводился с Христиной, не вел к алтарю Вибеке, которая надеялась из наложниц попасть в королевы левой руки. Далее будуара ее владычество не простиралось, и из двух жертв старческого сластолюбия Христиана IV клеветница Вибеке была едва ли не более достойна жалости, нежели оклеветанная ею Христина Мунк. Последняя и в заточении оставалась законной женой короля, а Вибеке и в дворцовых чертогах была только его любовницей. Христину король не мог не уважать, точно так же, как внутренно не мог не презирать Вибеке. Предоставляем самому читателю судить о тех нравственных пытках, которые приходилось выносить этой женщине после смерти Христины. Страшные угрызения совести не давали ей покоя ни днем ни ночью. Призрак Христины ежеминутно тревожил воображение Вибеке, а неугомонная совесть твердила ей, что она убийца женщины доброй, честной; женщины, в сравнении с которой она сама была таким жалким ничтожеством…

И увяла красавица преждевременно; утратила она свежесть и красоту, которыми очаровала Христиана IV, и когда по наружности сделалась более подходящей к нему — под пару, он, старик, отвернулся от нее, отыскивая и находя других, более юных красавиц, в кругу которых и доживал последние дни своей долгой жизни. Никем не оплаканная, всеми презренная, умерла Вибеке, оставив по себе память недобрую и опозоренную. «Она умерла от горя», — сказано в летописях того времени, и в этом нет сомнения, потому что сознание в злодействе бесполезном, позднее раскаяние и угрызение совести могут свести в могилу вернее всякого яда.

Как бы желая загладить свою несправедливость к Христине, король в последние годы жизни был особенно милостив к Элеоноре Ульфельд и ее мужу. В 1647 году граф Ульфельд в качестве полномочного посла отправился во Францию, где принимал участие в предварительных переговорах о Вестфальском мире, закончившем тридцатилетнюю войну. Будущность графа Ульфельда могла назваться завидной, если бы не была тесно связана с жизнью престарелого Христиана IV, который скончался 28 февраля 1648 года. Партия Ульфельда была настолько сильна, что он решился предъявить свои права на королевский престол, тогда еще не наследный, так как государственным чинам было предоставлено право избирать королей… Однако же принц Фридерик одержал верх над опасным противником И был провозглашен королем под именем Фридерика III. Благородство души новый король заявил тем, что не лишил графа Ульфельда ни чинов, ни имущества, оставив его при всех прежних должностях; но Ульфельд, подобно цезарю, предпочитал быть лучше первым в деревне, нежели последним в городе, и удалился в чужие края. С этого времени началась для него скитальческая жизнь, полная тревог и всякого рода неприятностей. По возвращении в Данию, в надежде примириться с Фридериком III, он был заключен вместе с супругой в укрепленном замке острова Борнгольма. Отсюда ему удалось бежать в Швецию и найти себе приют при дворе королевы Христины. По этому поводу между ней и королем датским возникла не совсем приязненная переписка о выдаче беглеца. Фридерик III обвинил его в умышлениях на его жизнь и в оскорблении величества, так как граф Ульфельд издал несколько безымянных пасквилей на короля датского. Христина оправдывала Ульфельда, называя все эти обвинения клеветами. Желая сохранить приязненные сношения со шведским двором, Фридерик III писал Христине, что он прощает Ульфельда, позволяет ему возвратиться в Данию с тем условием, чтобы он признавал себя автором вышеупомянутых пасквилей и напечатал их опровержения… Ульфельд упрямился и настаивал, чтобы Фридерик III простил его безусловно. Эта кичливость раздражала Христину, а каверзы и интриги Ульфельда вывели ее окончательно «из терпения, и королева шведская предложила претенденту на датский престол одно из двух на выбор: или быть выданным Фридерику III, или удалиться из ее владений. Ульфельд, разумеется, выбрал последнее и отправился в Германию, странствуя по мелким герцогствам и тщетно отыскивая себе могучего протектора от несправедливых будто бы нападок датского короля, своего шурина. Заочно обвиненный в государственной измене, граф Ульфельд в виде восковой куклы был казнен в Копенгагене в июне 1664 года. Весть об этом позоре застигла Ульфельда в Базеле, и он до того был поражен ею, что с ним случился апоплексический удар — он скончался.

Единственный пример, в новейшей истории, смерти человека вследствие заочной казни над его манекеном! У нас в России при Петре Великом в 1709 году точно такая казнь была совершена над «персоной» Мазепы, соломенное чучело которого было сожжено на костре рукой палача… Однако же от этого костра изменнику-гетману было ни тепло, ни холодно. Граф Ульфельд, как видно, был впечатлительнее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});