Принцип Троицы - Галина Манукян

Внимание Дины привлекло нечто странное, торчащее из земли. Девушка наклонилась и обнаружила лесной гриб серебристого цвета. Он выглядел настолько неестественно, что и прикасаться к нему не хотелось. Возле большой шляпки будто серебрянкой покрытого гриба уверенно торчали из травы такие же неопознанные растущие объекты, весьма похожие на нормальные грибы. Дина не сдержалась и понюхала — чуть сыроватый, обычный грибной аромат коснулся носа. «Ничего себе!» — вырвалось у нее. Кизиловая полоса оказалась совсем небольшой, и девушка остановилась возле последних, с краю растущих деревьев.

Из-за их неплотно расположенных стволов, она вновь увидела поляну с огромным черным камнем посередине. Скалистые куски неизвестной породы, поначалу казавшиеся случайно разбросанными вокруг, выглядели теперь совсем иначе. Воображение художницы дорисовало торчащие из травы каменные обломки, поняв их строгую геометрию, и Дине привиделась колонная зала под открытым небом, окружающая не просто каменную глыбу, но алтарь. Сумрачная тревога коснулась сердца: в выстроенной картине что-то показалось до боли знакомым и пугающим.

Девушка долго всматривалась в поляну с камнем, но ощущение не проходило, лишь усиливалось. Наконец, Дина решила вернуться в домик, отмахнувшись от накатившего чувства опасности: «Сейчас мне что угодно может почудиться, — подумала она. — Это просто камень. Я скоро и в букашках буду видеть что-нибудь сверхъестественное! Надоело!» Девушка быстрым шагом вернулась в домик. «Неухоженный ты мой! — живо произнесла она, подбадривая себя голосом. — Надо тебя хоть чуть-чуть привести в порядок, раз уж придется тут жить!»

Собрав из сухих веток подобие веника, Дина вымела солому и мусор с пола, смахнула вековую пыль с выступов, густую махровую паутину, притаившуюся в углах под потолком. Заброшенное строение постепенно принимало вид жилища, пропитываясь энергетикой новой хозяйки. Накрытый пледом спальный мешок на каменном постаменте теперь напоминал уютный топчан. Обратив внимание на то, что в оставленном Анной арсенале был лишь один спальник, Дина засомневалась: вернется ли к ней спутница? Да, нет, разумеется, вернется! Как иначе?

Она захватила котелок, чтобы набрать в него воды и снова направилась к озеру. Становилось жарко. Совсем близкое дневное солнце припекало. К величайшему удивлению девушки на берегу сидела ее вчерашняя спутница, одетая во что-то невообразимо синее.

— Давно проснулась? — обернулась она.

— Наверное, часа два назад, — пробормотала Дина, удивленно разглядывая совершенно не спортивный хитон на Анне. — А вы только что вернулись?

— Да. Сижу, отдыхаю. Иди сюда, — Анна поманила ее рукой, — возле воды хорошо.

Дина присела рядом с Анной. Как она, девушка опустила в прозрачную воду босые ступни, но тут же ойкнула и выдернула их наружу.

— Смотрю на эту хрустальную чистоту — так и хочется окунуться, — призналась девушка, — жаль, что она ледяная.

— А ты попробуй, окунись, — предложила Анна, — может быть понравится?

— Нет, — махнула рукой девушка, — я такого холода не выдержу.

— Ну, как хочешь, а я с удовольствием, — Анна быстро скинула свой непонятный балахон.

Дина украдкой посмотрела на ее крепкое, словно из железа выкованное тело, отливающее на солнце бронзой загара.

— Извините, можно спросить? Сколько вам лет?

Анна хитро прищурилась:

— Тебе мой возраст ничего не скажет, только опять заставит сомневаться. Ты ведь так любишь это делать!

— Что делать? — не поняла Дина.

— Сомневаться. У тебя на первом месте стоят эмоции, — улыбалась Медведица, — и сомнения тебя раздирают постоянно, чем бы ты ни занималась.

— Но разве человек не должен все анализировать? — возразила Дина.

— Анализировать должен. Безусловно. Излишняя доверчивость, без оценки не приводит ни к чему хорошему. Но, во-первых, это надо делать не постоянно, иначе нормальный анализ способен превратится в непрерывное жужжание мыслей, которые, как назойливые мухи не дают расслабиться и просто жить, а затем приводят к паранойе или чему-нибудь вроде этого. Во-вторых, любой анализ следует проводить в спокойном состоянии ума, в коем ты практически не бываешь.

— Откуда вы знаете?

— Поверь мне, знаю, — добавила Анна и мягко вошла в кристально-чистую воду. Дина поводила большим пальцем ноги по водной глади, запуская короткие волны. Понаблюдав немного, как неторопливо плыла Анна, Дина стянула джинсы и майку, приготовившись сразиться со студеным озером.

— Постой, — крикнула спутница, — не надо ломать себя.

— Но…

— Успокой свой ум. Сделай несколько глубоких, свободных вдохов и выдохов, приложи кончик языка к небу.

— Хорошо.

— Дыши медленнее. Так. — Анна будто могла издалека слышать, как втягивает носом и выпускает воздух девушка. — Еще медленнее. Еще. Спокойнее. Да. Смотри на воду. Концентрируйся на ней. Создай намерение слиться с водной стихией и начинай «про себя» повторять мантру «ВАМ».

Девушка попыталась следовать наставлениям, и довольно быстро ее дыхание стало ровным и глубоким, а взгляд сфокусировался на чуть заметных колебаниях волн. Воздух вливался в ноздри словно жидкость, наполняя легкие, живот чистотой и ясностью.

— Теперь так же спокойно, не сбивая дыхания, заходи, — почти гипнотическим, негромким голосом сказала Анна.

Дина подчинилась, и морозная вода приняла ее ощущением безграничной свежести, не заставив вздрогнуть или сжаться от колючего холода. Вода холодная, но ласковая играла с женским телом, улыбчивыми волнами расходясь перед новой гостьей. В голове Дины само собой, как заклинание, резонировало «ВАМ», и ничего больше вокруг не существовало — лишь она сама и вода. Ощущение единства со стихией захватило ее, и девушке стало казаться, что она растворяется. Плыть между небом и землей было удивительно легко, а прохладные струи щекотали кожу, приняв правила игры. Анна не отвлекала Дину разговорами, тоже наслаждаясь движениями.

Наконец, обе женщины вышли на берег. Анна внимательно посмотрела на свою компаньонку:

— Ну, как, холодно?

— Совсем нет, — ответила Дина, — просто не плавание, а какая-то мистерия слияния с водой!

— Так и есть, — заметила Анна как ни в чем не бывало, — мантра «Вам» наполняет энергией сексуальную чакру, мистически связанную с водой. Она, как волшебное слово, открывает ключ в двери стихии.

— Я слышала ее когда-то, — призналась Дина, натягивая джинсы, — но никогда не думала, что она может так действовать.

— Может, — повторила Медведица, глядя прямо на солнце, — к каждой стихии есть свой ключ. Только надо знать, как и когда его применять.

Присев на поросшем пышной травой берегу, Дина вернулась к прерванной купанием теме:

— Вы говорите, что мне мешают эмоции, но возможно ли жить без них? Человек без эмоций будет похож на робота, бесчувственного, неинтересного. Я полагаю, что духовная личность наоборот должна более остро воспринимать все и чувствовать мельчайшие нюансы.

— Эмоции — это как палитра, — пояснила Анна более понятным рисовальщице языком, — настоящий художник не выдавливает весь тюбик масляной краски на картину. Он понимает цвет, и поэтому его картина состоит из ярких тонов и приглушенных, из сочетающихся друг с другом красок и контрастирующих — все зависит от того, что задумал мастер. Художник управляет цветом, когда творит. Так же и ты должна владеть эмоциями. Пока ты похожа на первоклассника, впервые увидевшего разноцветное масло в тюбиках. Он, рисуя свою детскую картинку, весь перемазался с ног до головы. Представь только, синий нос, — Медведица ткнула пальцем порозовевший кончик носа девушки, — желтые щеки, красный лоб и полный ералаш на одежде.

Дина хохотнула, представив себе эту картину.

— Да, это смешно, — сказала наставница. — Так же забавно, иногда до слез, ты строишь свою жизнь, совершаешь поступки — неумело руководствуясь эмоциями.

Дина вздохнула, не зная, что ответить, а Медведица продолжила:

— Не грусти, ты не одинока. Многие достойные люди находятся во власти наваждения чувств, блуждая в разноцветном тумане эмоций…

— Вы так образно, ярко говорите, что мне даже вспомнились лондонские туманы Моне, — сказала Дина.

— Хорошо. Моне отлично справлялся с цветами и светом, недаром он, оттачивая мастерство, рисовал один и тот же пейзаж в разное время суток. Заметь, он всю жизнь учился, также и тебе надо не опускать руки, а учиться обуздывать эмоции.

Дина кивнула, соглашаясь, и Анна продолжила свой монолог:

— Вернемся к людям. Сейчас совсем немало таких, кто интеллектуален, полон благих намерений, кто не охвачен жаждой денег, и кто заблуждается под давлением долга, придуманных обязанностей, под влиянием окружающего мира. Но больше всего людей сбивает с пути ложное понимание того, что есть любовь. Для большинства землян любовь — это вожделение, смешанное с желанием, чтобы их любили. Такие люди постоянно поступают так, чтобы показать свою «любовь», они стараются быть «милыми» и заставить других проявлять то же самое по отношению к ним. Но это не более чем эгоизм, попытка создать себе комфортный мир. Любовь Души свободна, она никого не привязывает, она не заставляет никого служить. Высшему «Я» ничего не нужно, его любовь бескорыстна.