Доспех духа - Фалько

появилось чувство, словно ее окружал непреодолимый барьер. Раньше она всегда ощущала силу, как нечто разлитое вокруг, теперь же она шла откуда-то изнутри.

— Соломина! — раздался знакомый голос справа, вырывая ее из раздумий.

— Доброе утро Оля, — поздоровалась она, чуть склонив голову в знак уважения.

Новая глава дисциплинарного комитета Никитина Ольга, невысокого роста девушка, все с такими же притягивающими взгляд бледно желтыми волосами. На год младше, она была одной из сильнейших на потоке. Именно ей Алена проиграла год назад, уступив совсем немного. И хоть она сражалась в полную силу, Ольга почему-то решила, что это была незаслуженная победа.

— Сегодня я разделаю тебя под орех и окончательно закрою эту тему, — серьезным голосом сказала Оля.

— Зачем было тратить столько усилий, чтобы устроить этот поединок? — чуть приподняла бровь Алена. — Мы бы все равно встретились ближе к финалу.

— На твоем месте я бы не была столь самоуверенной, — покачала головой ее соперница. Вспомнив что-то, она ткнула пальцем в Алену. — Я требую, чтобы ты дралась в полную силу!

— Этого я сделать не могу, — сказала она и, видя недовольство на милом личике бывшей подруги, поспешила добавить, — но я все равно выиграю. Этот бой будет коротким.

— Это мои слова, — выпрямившись, сказала Ольга, затем развернулась на месте и зашагала в сторону татами.

— Оля, — окликнула ее Алена. — Удачи!

— И тебе…

«Ты просто не хочешь признавать, что смогла превзойти меня еще год назад», — улыбнулась Алена, глядя ей в спину. — «Но в этот раз я не уступлю».

Когда девушки вышли на татами, свободных мест на трибунах не оставалось. С правой части трибун виднелось несколько растяжек с именем Соломиной, с противоположной мелькали плакаты, желающие победы Ольге. Сразу за ограждением пристроилось несколько видеокамер, журналистов и фоторепортеров.

Она нашла взглядом Кузьму. Зажатый с двух сторон наплывом зрителей, он задумчиво рассматривал зал. Словно поймав ее взгляд Кузя встрепенулся, помахал ей и даже показал большой палец. Алена плохо читала по губам, тем более с такого расстояния, но ей показалось, что он сказал «ты лучшая». И от этой похвалы она почувствовала, как в груди что-то защемило, от чего захотелось не просто победить, а показать все, на что она способна.

Несколько минут ожидания, пока судья будет готов, пока боковые арбитры займут свое место, Алена нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Ей даже начало казаться, что судья специально тянет время перед началом поединка. Кузя просил, чтобы по возможности она закончила бой быстро и эффектно. Едва судья дал отмашку, Алена сорвалась с места, преодолев одним рывком расстояние, разделяющее ее с соперницей.

Никитина успела среагировать на резкий бросок в ее сторону, умело уйдя с линии атаки, вот только Алена и не собиралась останавливаться. Боковой удар ноги вспорол воздух в миллиметре над головой Ольги, которая едва успела пригнуться. Так как она проигрывала в росте, ей требовалось подобраться вплотную, чтобы нанести удар. Поднырнув под ударом, она шагнула вперед, выбивая опорную ногу Алены, но к удивлению, удар не смог пройти сквозь кинетический барьер, не достав до цели пару сантиметров. Краем глаза Оля заметила что-то мелькнувшее справа, и мир взорвала разноцветными искрами, которые потонули во тьме. Секундой позже резкий запах пробился к ее сознанию, рассеивая темноту.

— Сколько пальцев я показываю? — спросил Роман Шимов, глава медицинского блока института.

— Три, — Оля отодвинула его руку, пытаясь побороть головокружение. Потолок комнаты медленно вращался, вызывая приступ тошноты. Роман Игнатьевич, невзирая на протесты девушки, чуть приоткрыл ей веко.

— Головокружение, — констатировал он. — Тошнота?

— Немного, — отозвалась Ольга. Попытка скосить взгляд вызывала острую боль в виске справа. Что-то очень холодное было прижато как раз в том месте.

— Небольшое сотрясение, — констатировал доктор для кого-то. — Ничего страшного, через две недели придет в норму. Двоение в глазах пройдет.

— Я проиграла? — спросила девушка, заранее зная ответ.

— Я бы сказал: — «слишком проиграла», — раздался рядом низкий голос наставника. Роман Игнатьевич отошел в сторону, уступая место мастеру Иннокентию Коробову.

— Что это было? — Ольга коснулась холодного компресса.

— Точно не скажу, но наверняка что-то из разряда защитных техник, — наставник пожал плечами, будто не до конца уверен в этом. — Знали бы мы заранее, что Соломина хочет предпринять… Ты выбрала неправильную тактику, Оля, но это совершенно не твоя вина. И будь удар несколько сильней… Роман Игнатьевич, — наставник повернулся в сторону доктора, — вы не осматривали руку Соломиной?

— Нет, она не жаловалась по этому поводу.

Турнир в личном зачете для третьих курсов проходил за один день, обычно в первый или второй день соревнований. Недовольство Катерины Хованской было вызвано тем, что для девушек выбрали первую половину дня и проходил он параллельно с отборочными турами главного турнира института. Как раз в это время должна была выступать Алена и Кузя, естественно, находился в другом корпусе. А Кате хотелось, чтобы он пришел поболеть за нее.

Еще одним неприятным фактом стала жеребьевка. Уже во втором бою она встречалась с Мариной Шиловской, не самым приятным противником для нее. Она посмотрела на противоположную сторону зала, где стояли двоюродные сестры. Тане не повезло в первом же бою. Жребий выбрал ей в противницы Чуан Ли, заносчивую, но от этого не менее одаренную и сильную студентку из Китая.

На плечо Кате легла узкая ладонь.

— Приветик, — сказала невысокая девушка с короткими, покрашенными в ярко-каштановый цвет волосами. — Как у тебя дела?

— Здравствуй Тома, — коротко отозвалась Катя. — Удивлена, увидеть тебя здесь.

— Все еще сердишься, — вздохнула девушка и, взяв под локоть сестру, подтянула немного ближе. — Может я пришла поболеть за любимую сестренку. Кто твой соперник? — проигнорировав молчание Кати, продолжила она и вытянула шею, чтобы получше рассмотреть людей с противоположной стороны татами. — Шиловская?

— У меня важный поединок и мне надо настроиться.

— Брось, ты победишь и без этого — отмахнулась Тамара, становясь серьезней. При этом легкая улыбка так и осталась на ее лице, а вот голос стал заметно холодней. — Мама беспокоится о том, как у тебя дела.

— Передай, что все хорошо и повода для волнений нет…

— Ошибаешься. Повод найдется всегда, — она кивнула в сторону