Синтез - Токацин

— Из Коцита? — Линкен, забыв на время о Ригейре и неудавшемся возмездии, стоял у телекомпа и перечитывал заметку. — Что ж, не так плохо. Пусть макаки лишний раз побегают. Так или иначе, живым бы он не выбрался.

Гедимин мигнул.

— Ты о чём? Этот сармат действительно связан с да Костой?

— Откуда мне знать? — Линкен едва заметно усмехнулся. — Но вот с Маркусом он связан был — это точно. У нас был атомщик, был корабль, и то мы не выбрались с территорий. И этот eateske не смог бы покинуть Коцит. Ему помогли. Даже если для того, чтобы заставить макак побегать… он умер свободным.

Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Не знаю. Я предпочёл бы остаться живым в Коците, чем… — он не договорил — при попытке достроить план Маркуса его начинало мутить, и ощущение было очень неприятным. Линкен положил руку ему на плечо.

— Ты не знаешь наверняка, атомщик. Слишком мало был на свободе. Когда-нибудь мы все станем свободными, — он улыбнулся, и Гедимин впервые увидел, что он может это делать, не перекашивая рот. — Тогда ты поймёшь.

04 июля 41 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Сбоку потянуло тёплым воздухом, край чертежа, недостаточно плотно прижатый к столу, шевельнулся. Гедимин повернулся и увидел открытую грузовую шахту — и не увидел не только Иджеса — механик давно поднялся на верхний ярус — но и Линкена. Сверху доносился его приглушённый голос.

— Куда ты? — удивлённо спросил Константин, на секунду оторвавшись от телекомпа. — Спускайся. И Иджеса прихвати.

— Нет уж, — ответили из шахты. — Пора занимать верхний ярус. Внизу стало слишком много Гедимина и его штуковин!

— Придёшь ещё ко мне со своим «Драконом», — хмыкнул Гедимин, возвращаясь к работе.

Может быть, в самом деле следовало перебраться с ней в «грязную» лабораторию — всё-таки в состав собираемого на верстаке устройства входило шестнадцать граммов ирренция. Теперь в хранилище осталось только восемьдесят. Гедимин надеялся, что в ближайшее время Ведомство развития не вспомнит о своей потребности в ирренции и не пришлёт в Ураниум агентов. Источник сигма-излучения был почти готов, осталось экранировать его должным образом — и можно было доставать из-под защитного поля и нести в «красный отсек».

Сверху свистнули. Из грузовой шахты выполз робот-уборщик, на спину которого были привязаны сдвоенные контейнеры с обеденными пайками. Двух не хватало.

— Эй, вы и есть там будете? — спросил Хольгер, направляя разгруженного робота обратно в шахту. — Новости сегодня не читаем?

— Гедимин закончил свою штуку? — донеслось с верхнего яруса. — Пока она там излучает, я туда не пойду.

— У них есть смарты, — буркнул ремонтник, не вынимая рук из-под защитного поля. Действовать приходилось медленно и осторожно — устанавливать защиту слой за слоем, следить, чтобы все они при разрушении автоматически восстанавливались… Меньше всего ему сейчас хотелось отвлекаться из-за полулитра Би-плазмы.

Сдвоенный контейнер шмякнулся на его стол, и сармата тронули за плечо. Рядом стоял Амос.

— Нельзя столько работать, — озабоченно сказал лаборант. — Тем более — с ирренцием. Хольгер сейчас будет читать новости.

— Отсюда всё слышно, — отозвался Гедимин, высвободив одну руку и поднеся ко рту контейнер с водой. Прокусить упаковку было несложно, держать трепыхающуюся ёмкость одной рукой — немного труднее.

Хольгер посмотрел на ремонтника, на открытую грузовую шахту, пожал плечами и сел за освободившийся телекомп. Некоторое время из-за стола не доносилось ни звука — сармат молча листал страницы.

— Сегодня пустой день. Ни взрывов, ни расследований, ни открытий… Правители мартышек встречаются друг с другом и с избирателями, много болтают и говорят официальные речи. Без переводчика я их читать не могу, а Кенена тут нет.

Он с досадой посмотрел на экран и обновил страницу.

Гедимин снова занялся излучателем и едва успел загерметизировать корпус, как услышал резкий выдох из-за телекомпа.

— Вот так так… — обескуражено пробормотал Хольгер, глядя на экран. Верхний заголовок был выделен красным и мигал. Из грузовой шахты донеслись ругательства на сарматском и северянском.

— Исгельт Марци погиб, — сказал Хольгер, повернувшись к Гедимину. Ремонтник, озадаченно мигнув, две секунды вспоминал, кто такой Исгельт Марци.

— Интересно, — пробормотал помрачневший Константин. — Вот это уже нехорошо… Как это произошло?

— Глайдер сбили, — Хольгер кивнул на фотографию обгорелых обломков среди песка. — Летел над неосвоенной территорией, пропал, наткнулись на четвёртый день. В таком пожарище ничего не найдёшь, даже по ДНК опознавать нечего.

Гедимин мигнул.

— Точно известно, что он там был?

— Да, был, — вниз по шахте съехал Линкен, спрыгнул на пол и подошёл к телекомпу. — Его глайдер, его вещи на борту. То, что удалось найти. На «Тёплом Севере» есть снимки получше. Сами тела разложились до пепла и воды, опознавали по вещам. Сам Киаксар, пилот, телохранитель. Он всегда так летал. Одного не отпускали. У макак так не принято.

Голос Линкена звучал странно, и Гедимин внимательно посмотрел на взрывника, хотел что-то спросить и осёкся — его глаза потемнели, из белых став свинцовыми, и он сжимал пальцы в кулаки, но дрожь всё равно не удавалось скрыть.

— Чем могло так разнести? — спросил Хольгер, увеличивая фотографию с обломками. — Нет, в теории — много чем, но как это сделали на самом деле?

— Было… несколько взрывов, — Гедимин, оставив излучатель, подошёл к телекомпу и провёл пальцем три линии по экрану. — Изнутри. Вот здесь. Поэтому такой разброс. А ещё было воздействие отсюда и отсюда, с двух сторон, на сплющивание. Две ракеты? Не могу понять, что.

Линкен крепко взял его за плечо и развернул к себе. Рука сармата дрожала.

— Уверен, атомщик? Знаешь, что говоришь? Да нет… ты всегда знаешь. Значит, с трёх сторон…

Константин недоверчиво покачал головой.

— Взрывное устройство на борту и две ракеты? Сбоку? Не снизу? И всё для того, чтобы убить одного сармата? Проще нельзя было?

Линкен развернулся к нему.

— Гедимин не ошибается. И я вижу следы трёх взрывов. Так всё и было.

— Я не о Гедимине, — отмахнулся командир «научников» и задумчиво потёр подбородок. — Странное какое-то убийство.

— Странное… — Линкен криво ухмыльнулся. — Hasulesh tza fausieq. Eatesqa yi fauwasieq. На глайдере не было даже бластерной турели. Киаксар… Вот бы кому быть координатором. Уже не будет…

Он, махнув рукой, пошёл к шахте. Гедимин на ходу тронул его за плечо, но взрывник только отмахнулся.

— Иди работай, атомщик. Ты завтра его имени не вспомнишь.

Люк на выходе из шахты захлопнулся.

— И всё-таки тут что-то не то, — пробормотал Константин, потирая подбородок. — Не нужно столько взрывчатки на один четырёхместный глайдер. И я не слышал, чтобы за Исгельтом долго охотились.

Гедимин пожал плечами.

— Там, в Мацоде, тоже есть «чистые».

Константин посмотрел ему в глаза.

— Вот как раз там их никогда не было много. Не та страна. Да, странно, что именно Исгельт. За него я всегда был спокоен…

12 июля 41 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последний купол защитного поля накрыл установку, упрочнился до полной непрозрачности, и зелёные сполохи погасли. Теперь Гедимин не видел ничего, кроме показателей системы датчиков, передающих данные друг другу, пока они не попадут на небольшой монитор, прикреплённый к стене. Сама установка стояла в другом углу, и вокруг неё были начерчены прерывистые жёлтые линии, ограждающие опасную зону. Гедимин посмотрел на них и хмыкнул. «Опасное излучение? Из-под пяти матовых экранов? Да ими ядерный взрыв блокировать можно…»

Судя по показаниям дозиметра в руках сармата, даже сигма-излучение не просачивалось наружу — пять слоёв защитного поля рассеяли его окончательно. Ещё пять прикрывали отдельный сигма-излучатель, расположенный сбоку от установки, — его излучение должно было быть направлено точно на облучаемый стержень и никуда больше. Гедимин поставил его сегодня и теперь внимательно следил за показаниями датчиков. Сама установка была запущена ещё третьего июля, с тех пор внутри неё медленно возрастало омикрон-излучение — и это означало, что синтез идёт, и ирренций нарабатывается. Гедимин ждал скачка интенсивности, но монитор не показывал ничего нового — синтез шёл с прежней скоростью, будто никакого излучателя рядом с реактором не ставили.

Оповещающий маячок на двери мигнул жёлтым.

— Что там? — спросил по голосовой связи Линкен. — Работает?

— Не взрывается, — отозвался Гедимин. — Но и не работает, как надо. А должна бы. Я ведь всё рассчитывал…

Про себя он понимал, что любые расчёты в том, что касается ирренция, можно сразу выкинуть в утилизатор — но ещё надеялся на что-то и снова и снова поворачивался к монитору. «Никаких скачков,» — убедился он через полчаса и, досадливо щурясь, пошёл к выходу. «Пусть реактор работает. Дам ему время. Может, через два-три месяца что-то изменится.»