Рыцари порога.Тетралогия - Антон Корнилов

– Или… – будто не слыша болотника, продолжал Эрл, – Аллиарий нашел способ обмануть Ритуал Хаоса. Ведь – по твоим словам – он сам предложил провести его? Ты же знаешь, как велико могущество эльфов.

– Могущество?.. – улыбнулся Кай. – Они сильные воины, но истинное могущество вовсе не в этом. Их слабость в том, что у них нет такого понятия как – Долг. Как может быть сильным тот, кого победила страсть? Тот, кто идет на поводу у своих желаний? Стремясь свести счеты с недругом, Аллиарий без сожалений предал собственный народ.

Эрл некоторое время молчал. Затем оперся локтем о парапет и взглянул в лицо Каю.

– Скажи мне, брат Кай, – произнес он. – Начав полагать эльфов – Тварями, ты ведь имел право не считать мою власть законной. Почему же ты и брат Герб остались в Тухлой Дыре? А не явились прямо ко мне, чтобы сообщить… жуткие новости?

– Потому что, – просто ответил Кай, – тогда в Судебном зале мы увидели перед собой короля Гаэлона, истинного короля. Сомневаться в законности власти которого не имело смысла. Эльфы хитры, ваше величество. Эльфы сумели обмануть вас. Сумели обмануть нас. И всех людей.

Еще четверть часа прошло в молчании. Эрл несколько раз взглядывал в лицо Кая, точно желая о чемто спросить, но не решаясь сделать это. Наконец он отвернулся, лег грудью на парапет балкона. И тогда спросил:

– Брат Кай… Я говорю с тобой как друг. Скажи мне… – Он мучительно поморщился, подбирая слова. – Скажи… сердце ее высочества свободно? Нет, я не о том хотел спросить… Она… Она и ты… Вы не?..

– Я и ее высочество – «не» что? – непонимающе проговорил Кай.

Король даже рассмеялся от облегчения.

– Ничего. Ничего, забудь… – Тень тревоги снова легла на его лицо. – Просто, брат Кай, – заговорил он доверительно, – мне кажется, что принцесса… както не очень рада предстоящей свадьбе. Нет, она, конечно, не давала мне никакого повода. Тем более что ничего подобного не может быть! Но… она очень изменилась с тех пор, как я последний раз видел ее. Она… словно повзрослела на несколько лет. Рядом с нею я чувствую себя так… словно мы были друзьями в раннем детстве, а теперь вот встретились… будто бы через два десятка лет, и… и то, что сближало нас когдато, теперь уже… стало неважным. А она… Когда она смотрит на меня, это… както… А когда смотрит на тебя, она… Ничего, забудь! – Он выпрямился, энергично махнул рукой и отвернулся, точно жалея о том, что наговорил. – Давай больше не будем к этому возвращаться?

– Хорошо, – пожал плечами Кай.

Рыцарей хлестнуло упругой волной ветра. Эрл даже пошатнулся. Кай не стронулся с места. За крохотную долю мгновения до удара он крепко взялся руками за парапет.

– Всетаки, – проговорил Эрл, – довольно странно, что Высокий Народ так неожиданно покинул нас. Ничего не выясняя, ничего не попытавшись предпринять… Возможно, они просто дают мне время, чтобы я… – Король не договорил.

Кай отпустил парапет и выпрямился.

– Высокий Народ понял, что вы вышли изпод контроля Лилатирия, ваше величество, – сказал он. – Но я думаю, это не так – вы все еще во власти Высокого Народа. Да… От того, что предлагают эльфы, непросто отказаться. Это же так заманчиво – добиться чегото великого, но малой кровью. Только суть в том, ваше величество, что так не бывает. Никогда. И утверждающий обратное – лжец.

– Я не знаю, что будет дальше с королевством и со всеми нами, – вдруг признался король Каю в том, в чем не признался бы никому другому. – Не знаю, что случится завтра. Все это довольно… тягостно. Как еще повернется судьба?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, ваше величество, – просто сказал Кай. – Судьба?.. Судьба – это то, чего мы стоим. Судьба – это мы сами. Разве можно сомневаться в том, кем ты будешь завтра? Просто делай, что должен делать. Больше ничего в этом мире и во всех прочих мирах не имеет смысла.

В тот самый момент, когда рыцарь Ордена Болотной Крепости Порога сэр Кай произнес эти слова, через Торговые ворота Дарбиона въезжала телега, груженная дровами. Лошадьми правил здоровенный краснощекий парень лет шестнадцати, а рядом с ним сидел старик в темном плаще с капюшоном. Изпод капюшона, низко надвинутого на лицо, торчала борода, явно недавно постриженная и окрашенная в яркокрасный цвет. Заплатив привратникам обычную мзду, парень причмокнул и несильно хлестнул поводьями лошадей.

– Сейчас все время прямо, потом свернешь налево, – прогудел изпод капюшона старик. – Потом скажу, как дальше, все равно сейчас ничего не запомнишь…

– А то ж, – беспечно откликнулся парень. – Налево, направо… где упомнитьто?

Оказавшись на шумных улицах Дарбиона, старик приподнял капюшон, разглядывая прохожих, дома…

– Как давно я здесь не был, – вздохнул он. – А ничего не изменилось. И вместе с тем – изменилось так много!

– Гы, – отреагировал парень. – Непонятно. То много, то немного… Что это значит, Гарк?

Старик снова вздохнул.

– Всетаки непонятно, Саор, – сказал он, – или как тебя называть?..

– А как еще называть? – удивился парень. – Саор я и есть… Зовут меня так.

– Непонятно, – договорил старик. – Из всех возможных оболочек ты избрал себе этого несчастного юного лесоруба, здоровякадурачка… Мне сложно с тобой разговаривать. И я никак не могу сообразить – ты играешь роль или в самом деле твоя умственная деятельность ограничена пределами этого жалкого разума?

Парень ответил, нимало не задумываясь:

– Саор – это Саор. Думаю, как Саор, чувствую, как Саор. Так хорошо. Неопасно. Никто не узнает. Никто не найдет. Они – не найдут. Но это не навсегда. Это на время. И ты со мной, Гарк. Ты подскажешь и направишь. Это хорошо, что ты со мной, Гарк. Хорошо, что ты мне веришь.

«Верю, – подумал старик. – Потому что пока мне некому больше верить. Потому что больше мне пока не на что надеяться…»

А вслух он сказал:

– Теперь снова налево, а потом прямо. Там будет базар. Мы продадим дрова, телегу и лошадей. Там наверняка найдется и постоялый двор, где можно будет остановиться.

– Ага, – жизнерадостно подтвердил Саор.

Старик помолчал немного. Затем заговорил негромко, просто произнося вслух свои мысли:

– Великие боги, как много было сделано Хранителями и как неожиданно и глупо все это пропало… Неужели ничего нельзя было спасти? Совсем ничего?

Парень услышал его. Страх исказил пышущую здоровьем мордаху.

– Ничего, ничего! – забормотал он. – Надо было убегать! Страшно, страшно! Они бы убили меня, если бы я быстро не убежал!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});