Вредина для мажора - Ники Сью

class="p1">– Я экспериментальный кролик?

– Конечно, – засмеялся он. А потом все же отрезал кусок вафли и закинул себе в рот.

– Ну как? – повторила его интонацией.

– Зачет! Если ты не будешь, я съем! – заявил Филатов. Приподнялся и потянулся к моей тарелке. Однако кто бы отдал. Сдаваться так просто я не планировала.

– Ага, аж десять раз. Ну-ка убери руки!

– Ты же не кролик, – кривлялся Рома, продолжая попытки захватить мою тарелку.

– После тебя можно. Убери!

Шутили мы не долго, минут пять еще. Потом принялись уплетать завтрак, ну и разговаривать, куда без этого. Фил много болтал, даже с набитым ртом.

– Мечтаю покорить Эверест! – делился он с сияющими глазами. Ну, ребенок ей Богу.

– А я на море хочу, но не летом, а осенью. Вот сейчас или в ноябре. Запах моря почувствовать.

– А хочешь, поедем?

– С кем? С тобой? Ха! – засмеялась я, наливая в кружку чай. Ветер задувал, и только горячий напиток спасал ситуацию.

– Ну, все, теперь точно поедем. Это уже дело принципа.

Конечно, я не стала воспринимать всерьез очередные шуточки. Порой непонятно, где Роман серьезен, а где строит из себя стендапера. Однако это никак не мешало ощущать сладкое послевкусие от разговоров.

После кафе мы поехали на другой конец города, заодно я согрелась в машине. Попросила Фила врубить печку, он не отказал. Пока ехали, солнышко вышло, ветер поутих, чуть распогодилось.

Это был странный день, больше похожий на свидание. Хотя я и не помню, какие должны быть свидания. Как нужно вести себя, как говорить и на чем заострять внимание.

В парке, куда мы завернули, оказалось красиво. Высокие пышные ели, сад с розами, которые еще не отцвели. Мостик, покрытый лианами. Некоторые вешали туда замочки и загадывали желания. А рядом с тканевым чучелом активно выстроилась очередь из туристической группы для фотосессии. На нем еще такая забавная табличка висела «обними меня, и мир подарит тебя солнце».

– Скажи честно, – аккуратно решила закинуть удочку я, вышагивая по узкой тропинке, сделанной из уличной плитки. – Где-то здесь будет Аня, и ты очень хочешь ей насолить?

– Я на дурочка похож? – Филатов глянул на меня так, словно я сказала самую большую в мире глупость. В одной руке он теребил брелок от машины, а другую держал в кармане брюк.

– Ну…

– Я сделаю вид, что этого не слышал. Может сфоткаемся? – он показал на сердце, сделанное из чего-то железного, но обвитое растениями.

– Ты смертельно болен?

– Какая ты вредная! – буркнул Фил. Неожиданно схватил меня за руку и потащил к этому самому сердцу. Я едва поспевала за ним, но вырываться не стала. Не знаю почему. Хотя уверена, сегодняшний день происходит неслучайно. Все имеет последствия.

– Становись, – скомандовал Рома, когда мы подошли к скульптуре. Вблизи она оказалась обычной, а вот издали напоминала волшебную рамку из мира грез.

Филатов вытащил телефон из кармана, провел пальцем по камере и подошел чуть ближе. Склонил голову в мою сторону, вытянул руку и улыбнулся. Надо было смотреть в ту маленькую точку на смартфоне, но я почему-то смотрела на Рому. В груди лихорадило сердце, а по телу разливалось тепло. Так бывает, когда начинается сезон бабочек.

– Не боишься? – игриво произнес он, переводя на меня взгляд. Карамельного отлива глаза переливались бликами.

– Тебя?

– Я ведь могу решить, что ты в меня влюбилась, – выдал он вполне серьезно. Я едва не потеряла устойчивость от столь наглого заявления. Смутилась до чертиков, заморгала быстро. Неужели выдала себя? Нет! Нет! Только не это. Рома ж решит, что я очередная дурочка, которая пала под его чарами. Обсмеет. Потешит свое самолюбие.

Сглотнув нарастающую панику, я пнула его в бок и кое-как отвела взгляд. Щеки горели, обжигающе горели.

– Не боюсь. Ты же знаешь, что это невозможно, – максимально уверенно выдала я. Палец Фила дрогнул, и камера пустила птичку. На той фотографии мы смотрели друг на друга, будто влюблены, будто встречаемся и ждем каждую встречу с замиранием. Глупая фотка.

Рома так ничего и не ответил, однако пропала бодрость и яркость, которая была с утра. Он вроде говорил что-то, рассказывал истории, поддерживал беседу, но больше никаких шуточек на тему отношений или симпатии. Из него словно выбели заряд надежды.

После парка мы никуда не поехали. Хотя изначально Филатов грозился вернуть меня к вечеру. Теперь же молча вез в сторону дома. Изредка поглядывал, но как-то уж больно разочарованно. Я терялась в догадках, чем умудрилась задеть или обидеть. Но смена настроения явно имела почву.

Уже возле подъезда набралась смелости. Пусть прямо скажет, что не так. Если я виновата, извинюсь. А если нет, его проблемы. Хотя волнительно такое спрашивать, особенно сейчас, когда осознаю, насколько сильно мне нравится парень, сидящий рядом.

– Ром, скажи, ты на меня обиделся? – хрипло произнесла севшим голосом. Видимо нервы дали свое. Филатов заглушил мотор, и повернулся ко мне половиной корпуса.

– Нет, с чего такие выводы?

– Ты просто… не знаю, как объяснить, – я сглотнула. На языке крутилось столько слов, а связать их воедино не получалось.

– Слушай, а тебе Макаров нравится?

– Чего? – теперь уже и я повернулась к нему, хлопая ресницами. Вытаскивала и засовывала телефон из чехла, пытаясь немного успокоится.

– Ну как парень, мужчина, в этом смысле.

И, как назло, именно в эту минуту телефон пиликнул. Потом снова и снова. Я глянула на экран, Рома тоже глянул. А там входящее в телеге от Игоря Леонидовича.

– Легок на помине, – уж больно раздраженно произнес Фил.

– Я… почему задаешь такой вопрос? – растерялась. Сердце сжалось в тугой узел, пальцы стали влажными.

– Просто скажи да или нет.

– Это так важно?

Рома отвернулся, положил руки на руль. Вцепился в него, глубоко вдохнув. Казалось, он собирается с мыслями.

– Р…

– Да важно! Я не хочу, чтобы девушка, которая мне нравится, обращала внимание левого мужика!

Глава 34

Катя

Я опустила голову, не особо понимая, что услышала. Кто нравится, кому нравится. И вообще хорошо, что мы в машине сидели, иначе боюсь, земля бы поплыла под ногами.

С минуту другую Рома тоже молчал. Он будто сам не понял, что сказал. Сжимал руль, не смотрел на меня. Дышал громко.