Я и мои истинные (СИ) - Арская Яна

— Вопросы потом. Не хотите ждать — читайте мысли… И где, черт подери, ваши хваленые драконьи врачи?

Плохо дело. У Бринны ледяные руки, хотя за окном градусов тридцать. Не дожидаясь подмоги, мы распределились вокруг кровати, стараясь удержать роженицу в сознании. Гаверия профессионально разогрела воду и достала откуда-то из закромов чистые полотенца. Лира заботливо придерживала голову подруги, помогая ей пить:

— Бри, что случилось?

— Не знаю… Больно. Резко заболел живот… Так и должно быть? Благородный цилинь говорил, что это будет нескоро, так почему… Ауууаа!!!

Вопль боли. Красное пятно на белых простынях, а за окном запылал сад. И звенело оружие. Ну почему все так складывается? Словно мы заложники какой-то безумной пьесы…

— Ты не должна боятся. В тебе яйцо императора. Дыши и сосредоточься на его сохранности, — голос Гаверии звучал будто издалека.

Комнату, наконец, заполнили лекари, оттеснив нас прочь. Лира испуганно вжалась лицом в мою спину, Гаверия рычащим голосом принялась раздавать приказы. Она почти не менялась в лице, но я видела, как сильно дракон внутри нее беспокоится за потомка.

«Она всегда была слабой…» — зашелестел в висках ее усталый голос. — «Не стоило поддаваться уговорам ее отца. Мальчик может не выжить»

— Вас только это беспокоит?

Нет, ну я куда лезу? Бринна враг, она заслуживает наказания. Но от циничного отношения окружающих, глядящих на окровавленную постель и видящих перед собой лишь сосуд для чего-то более ценного, рот непроизвольно наполнялся ядом.

— Мы вымираем. Твоему виду этого, конечно, не понять, — Гаверия собрала седые волосы в хвост и дернула плечами. — Скоро твой проклятый супруг и его псы будут здесь… Не дай случиться непоправимому.

Снова крики роженицы. А еще споры лекарей, из которых стало ясно, что запасы Жар-цвета себя истощили. Последний был использован совсем недавно, как раз для поддержания монаршего здоровья. Я выглянула наружу. Скоро кролики не смогут удержать вход в женскую часть. Надо что-то делать… Вэнь Ла!

Перенести цилиня оказалось несложно — услышав о родах, он сам захотел попасть в осажденный дворец.

— Я видел подобное, — скомандовал он окружающим. — Тело хочет избавиться от убивающего его элемента. Будем вытаскивать через разрез! Бодрее, бездари, бодрее!

Вскоре яйцо появилось на свет.

Оно было крупное, коричневое и вполне здоровое. Гаверия взяла его в руки со всей осторожностью, поцеловала дрожащими губами.

— Наследника нужно защитить и согреть. Ты, наложница, сюда, твой мех должен подойти!

Лира бросилась к ним, и я осталась у кровати одна. Наедине с Бринной. Или точнее с тем, что от нее осталось — бескровной тенью с самой счастливой улыбкой на губах.

— Он… будет мной гордиться, — прошептали сухие губы. — Я смогла. Справилась.

— Да, Аттис будет рад.

— Не он, отец. Я выполнила свой долг перед кланом. Мой сын выживет, правда? Я слышала, что главное сохранность скорлупы, а остальное поправит время… Прости, — Ее рука коснулась моего колена, и в какой-то момент мне показалось, что она просто пройдет его насквозь. Почему Вэнь Ла смотрел на нас так странно? Я почувствовала озноб. — Знаешь, я боялась. Но теперь все кончилось.

— Вы про подосланную наемницу из Прокаженных теней? Да, я догадалась, откуда дует ветер.

— Отец сказал, так надо: чтобы простолюдины вспомнили о сути проклятых, а ты взревновала. И, может… бросила бы его. Хах, не вышло, да? Ревновала я одна.

— Хватит, у вас все еще идет кровь… черт, ее много… Эй, кто-нибудь, сюда!

— Неважно… Я все-таки выиграла.

Ее голос стал затихать. Я обернулась, но внимание окружающих занимала сохранность императорского яйца. Лишь цилинь подошел и коснулся плеча, одними губами говоря — поздно. Императрица покинула нас, до конца веря, что ее жертва была не напрасной.

Вскоре в покои вбежал взмыленный главный советник Аврелий.

— Получилось? Она смогла… А эта что здесь делает? — Он в ужасе взвизгнул, начав тыкать в меня пальцами. — Свяжите ее, немедленно! Это предательница, она хочет убить наследника!!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Никто из слуг не пошевелился. Участь правящего клана была очевидна, как и то, что с моей головы не должен был упасть ни один волос.

— Захлопнись, старый дурень, — устало рявкнула Гаверия. — Ты проиграл. Мы проиграли… твоя дочь мертва.

— Какая разница? — выплюнул он с презрением. — Не стойте же! Вы слышали приказ? Я пока еще здесь главный! Так что возьмите эту мерзавку в плен и выйдете к бойцам… Мы должны спасти вашего будущего императора!..

Последовавший удар удивил даже меня. Я несколько раз ударила кулаком в челюсть Аврелия, не понимая — почему я не могу остановиться? Из-за Кори, нежного, милосердного, но вынужденного стать жестче после этих мразей? Или от беспощадного гнева, застилавшего разум? Рука жила своей жизнью…

Он даже не посмотрел на нее. На свою дочь!

Алчный беспринципный ублюдок!

Тело советника отлетело прямо к ногам прорвавшихся захватчиков. Каин был первым, кто переступил порог императорской опочивальни. Он перешагнул через стонущего Аврелия, и мы взглянули друг на друга.

Его запачканное кровью лицо ничего не выражало. Раскинув руки, я подбежала и уткнулась в грудь супруга, пытаясь восстановить дыхание. Закончилось. Наконец. Повсюду звучали голоса тигров, волков и птиц, извещавшие столичный люд о смене власти. Появившийся из ниоткуда Тициан опустился на одно колено:

— Мой император! Приказывайте!

За ним стали повторять остальные. Даже Гаверия. Но радости я не почувствовала — только облегчение, усталость и боль в костяшках.

53. Глава о новой империи

— Это был прекрасный удар, госпожа, — сказал кто-то из тигров. — А как вы сюда попали? И что делать с пленниками?

— Все они потакали преступлениям мертвой императрицы.

— И яйцо еще цело!

Я развернулась в объятиях Каина. Цилинь с Гаверией стояли смирно, понимая, что теперь все зависит от милости захватчиков. Лира же вжалась в угол и тихо зарычала, закрывая собой ребенка Аттиса и Бринны. На меня бросили полный отчаянья взгляд.

— Голубоглазая… прошу…

Пожилая драконица вторила ей, но мысленно. Сглотнув комок, я громко и максимально твердо сказала:

— Император возвращается в столицу с армией драконов. Довольно кровопролитий. Мы можем использовать это дитя, как основной козырь в переговорах.

— Но!.. — возмутился кто-то из тигров.

— Не стоит омрачать светлый день победы детоубийством! Оставьте их. Дайте все необходимое и приставьте охрану, пока мы с мужем не решим их дальнейшую судьбу.

Ох, им явно не по нраву моя идея. Распаленные недавней битвой воины помрачнели. На лицах многих возникло непонимание — к чему сохранять жизнь наследнику Аттиса, если тот является конкурентом моего ребенка? Но Каин взмахнул рукой — и перешептывания прекратились.

— Вы слышали приказ своей повелительницы? Исполняйте.

Так… Он злится. Но хотя бы не теряет самообладания. Я готова выслушать лекцию о безрассудстве, главное — близкие Аттиса в безопасности.

Отдав приказы, Каин повел меня окольными путями наружу — так, чтобы нам не попадались тела павших воинов.

В эту ночь самый многочисленный, богатый и по-своему влиятельный клан пал. Погибли сотни, если не тысячи. Кролики ничего не смогли противопоставить пробудившемуся дракону и его небольшой армии.

Шиан с Харруком, ждавшие в тронном зале, при виде меня нахмурились. Не удивились — и это было довольно досадно.

— Я этот браслет с водопада выкину, — пригрозил тигр, пока они втроем меня осматривали и ощупывали. — Будешь знать, как убегать из дома, засранка!

— А сам-то, сам! Думаешь, я не переживала? Сбежали, ничего не сказав, сражались! Вокруг столько всего случилось, и это просто деморализует. Мы…

Мы в безопасности. Пока не вернулся бедный Аттис. И как ему объяснить случившееся? Думаю, не меня одну беспокоило будущее. Каин рядом сохранял равнодушный вид, но что-то в нем было натянуто. Какая-то невидимая струна души звенела, резонируя с моей собственной.