К черту любовь! (СИ) - "Nogaulitki"

— Куда ты устроилась? Что за фирма?

— «Кант», — после небольшой паузы ответила я, внимательно следя за реакцией Волжак. Где-то внутри все еще жива была мысль, что она, может, все же приложила к этому свою руку?

— «Кант»? – подняв бровь, переспросила моя бывшая начальница. – Неплохо. Хорошая фирма. К ним непросто попасть. Поздравляю. Я там знаю кое-кого, к кому ты устроилась? Ты же так же ассистентом, я правильно понимаю?

— Правильно. К Градовскому, — ответила я, убедившись, что она тут все же не при чем.

— Градовскому? – Волжак вытаращилась на меня. – Но он же… Они же…

— Что?

— Нет, ничего, забудь, — покачала она головой, но челюсти ее были напряжены. Мне это не понравилось.

— Нет, скажи, что? – продолжала настаивать я.

— Ну, он… — Волжак явно замялась, блуждая взглядом по столу, где еще стояли чашки и чайничек. – В общем, не очень хороший человек.

— Не очень хороший человек? В каком смысле? Что, он не платит налоги или… не знаю, мучает животных?

— Нет, — усмехнулась Волжак, — по крайней мере, мне об этом не известно. Ну, я слышала о нескольких… неудобных ситуациях с его участием, — довольно размыто ответила бывшая начальница.

Отлично, и что это значит?

— И что это значит? – озвучила я свои мысли.

— Ну, была пара-тройка случаев, связанных с… превышением полномочий, скажем так.

— О, — выдохнула я.

То-то он смотрел на меня, как хорек на курицу.

— Ничего прям серьезного вроде бы не было, — поспешила успокоить меня Волжак, — по крайней мере, не доходило до громких скандалов.

— Он приставал к сотрудницам? – почти шепотом спросила я.

— Ну, как приставал, — Волжак чуть откинулась на спинку стула, оставив одну руку лежать на столе, — «помогал» продвигаться по служебной лестнице. Иногда вынуждал.

— Прекрасно, — вздохнула я.

И что теперь делать?

— На прошлой работе у меня уже были случаи «превышения полномочий» от начальства, — хмыкнула я, решив пошутить. – Может, это судьба?

— Ну, я не стала бы сравнивать себя с Градовским, — ответила Волжак довольно серьезно. – Я не предлагала тебе ничего за карьерный рост, и тем более, не вынуждала.

— Надеюсь, и он не будет, — пробормотала я. – Может, носить на работу паранджу?

— Боюсь, не поможет, — улыбнулась Волжак. – Даже в парандже ты будешь красивой, — проговорила она и, мне показалось, что Волжак сама удивилась тому, что произнесла. Да что с ней сегодня такое?

Я решила ее чуть поддразнить, поэтому слегка наклонилась и проговорила:

— Если бы я не знала вас лучше, Екатерина Александровна, я бы решила, что вы со мной заигрываете.

Волжак моргнула, не зная, как реагировать на мои слова. А потом и вовсе сказала то, что окончательно ввело меня в ступор:

— А если это так и есть?

— В смысле? – не поняла я.

— Ну, что ты не знаешь меня лучше, и что я… заигрываю.

— А ты заигрываешь?

— Возможно.

Волжак смотрела на меня не отрываясь. Ее серые глаза были похожи на плавленое олово. Снова. Снова эти игры, в которых я, без сомнения, проиграю. Я больше так не хочу. Я больше так не могу.

— Извини, — я резко поднялась со стула и схватила висящее на спинке пальто. Натягивая его уже на пути к выходу, я почти молилась о том, чтобы у меня хватило сил не расплакаться, пока я не окажусь дома. Снова ее сети, снова ее игры, снова ее любимое «охотник и добыча». Сколько можно мучить меня?!

Я выскочила на улицу, где было уже темно. Вдобавок ко всему, лил довольно сильный дождь – поздняя осень – не самая приятная пора. По крайней мере, для меня. Я больше люблю тепло и сухость.

Я шла, не разбирая дороги – быстрые шаги по тротуару, неважно куда, только бы подальше от нее. Чертов телефон никак не хотел открывать приложение для вызова такси, потому что и экран, и пальцы были уже мокрые от дождя. Честно говоря, я вся промокла буквально за пару минут. Но мне было плевать. Я просто хотела поскорее оказаться дома.

Когда я почти смогла отметить галочкой адрес в приложении, меня кто-то грубо дернул за локоть, разворачивая. Телефон упал на мокрый асфальт, прямо в лужу.

— Черт! – воскликнула я и… разревелась. Это стало последней каплей. Это стало чертой, после которой я уже не могла сдерживать себя. У меня не осталось сил.

Я хотела просто сесть на колени и рыдать, но мне не дали. Слезы лились, дыхание прерывалось, то и дело сбиваемое всхлипами. А сильные руки прижимали меня к себе. Я знала, что это она, хотя даже не подняла ни разу голову. Я знала наизусть ее запах. Я хотела вырваться, хотела сбежать, даже начала бить кулаками ей в грудь, в надежде, что она меня выпустит, и я смогу убежать, скрыться, спрятаться, но она не отпускала. Сильнее прижимала к себе, пока я не устала колотить ее в грудь и по плечам.

— Я ненавижу тебя, ненавижу… — сквозь всхлипы прошептала я.

Она молча продолжала обнимать меня. Через несколько мгновений я услышала:

— Я знаю.

Неизвестно, сколько мы простояли на улице в этой тишине, прерываемой лишь шумом дождя и звуками проезжающих машин. Но когда меня начало «колотить» от холода и моей небольшой истерики, которая, к счастью, уже сходила на нет, Волжак отстранилась, слегка потерла мои предплечья, словно согревая, и проговорила:

— Пойдем, я отвезу тебя домой.

Глава 41

Когда синяя «Инфинити» подъехала максимально близко к моему подъезду, пытаясь не задеть никакую из натыканных буквально друг на друга машин, на улице было уже совсем темно. Осень и пасмурная погода вгоняли и без того невеселую меня в еще большую депрессию.

Я все еще дрожала – меня знобило от холода, несмотря на то, что Волжак любезно включила мне печку и подогрев сиденья. Когда машина остановилась, а моя бывшая начальница выключила фары, дворники и заглушила двигатель, я отстегнулась и начала открывать дверь:

— Спасибо, что довезла. Спокойной ночи.

Я просто хотела поскорее оказаться в горячей ванне. И, возможно, утопиться. Ну, ладно, с утопиться я преувеличила – просто хотелось согреться и лечь спать, чтобы ни о чем не думать ближайшие три дня, ровно до понедельника.

— Я провожу, — как обычно, не спрашивая, а ставя меня перед фактом, проговорила Волжак.

Я повернула к ней голову и глупо моргнула:

— Что? Зачем?

Волжак на секунду замялась, а потом произнесла спокойным голосом:

— Ты неважно выглядишь. Не хочу мучиться чувством вины, если с тобой что-то случится по дороге. У меня и без этого полно дел.

Господи, как она может так жить? Постоянно скрываясь за маской равнодушия и цинизма? Это же, вероятно, очень утомительно.

— Ты сейчас так завуалировала свою заботу? – весьма разочарованно хмыкнула я.

Волжак отвела взгляд, нахмурилась, и когда повернулась ко мне, на ее лице было обычное отстраненное выражение:

— Ну, что, пойдем?

Я больше не буду играть в эти кошки-мышки. Хватит.

— Знаешь… Не пойдем, — покачала я головой. – Не нужно меня провожать, я сама справлюсь. И… у меня к тебе просьба, — вздохнув, проговорила я, пытаясь посмотреть Волжак в глаза, которые она усиленно отводила. – Оставь меня в покое. Не появляйся больше в моей жизни. Я больше так не могу. Хватит меня мучить.

Когда я снова начала открывать дверь, Волжак подала голос:

— Зачем ты устраиваешь драму? К чему эти трагедии, высокопарные речи? Я же тебя знаю, мы не первый день знакомы и…

— Знакомы? – прервала я ее. – Ты меня знаешь? Да ты ни черта обо мне не знаешь! – меня начинало колотить уже не только от озноба, но и от злости. – Хоть раз за эти месяцы, что мы трахались, ты спросила у меня банальное «как дела»?! Хоть раз поинтересовалась, чем я живу, увлекаюсь, что мне нравится?! Нет! А зачем?! У нас же был просто секс! Ведь, как говорят – секс – не повод для знакомства, не так ли?! Видимо, ты живешь именно по этому принципу. Так что не надо мне говорить, что ты меня знаешь! Нихрена ты не знаешь!