Возвышение Криспа - Гарри Тертлдав

– Правда твоя, – сказала Танилида. – Должна сознаться, для меня мои владения стоят на первом месте, а Видесская империя только на втором. И это характерно для большинства аристократов почти для всех, кто живет вдали от города Видесса. Нам кажется, империя чаще испытывает нас, чем защищает их, и поэтому мы уклоняемся от претензий столицы как можем.

Чем больше Крисп говорил с Танилидой, тем более сложная картина мира вырисовывалась перед ним. В деревне он считал всех аристократов защитниками интересов империи и благодарил Фоса за то, что свободные землевладельцы, среди которых он жил, не зависят ни от какого вельможи. Но Танилида оказалась не столько союзником, сколько соперником города Видесса. Впрочем, большим другом своим крестьянам она тоже не была; ей просто хотелось править ими самой, без вмешательства центральной власти. Крисп попытался представить, как это выглядит с точки зрения Петрония.

Возможно, в один прекрасный день он спросит об этом Севастократора – в конце концов, они немного знакомы. Крисп посмеялся про себя, изумляясь собственной наглости.

– Что тебя так забавляет? – спросила Танилида.

У Криспа жар прилил к щекам. Иногда он чувствовал себя в обществе Танилиды свитком, который она могла развернуть и читать, когда хотела. Досадуя на собственную открытость и не сомневаясь, что не сумеет удачно соврать, он объяснил.

Танилида выслушала его серьезно. Надо отдать ей должное, это она умела. Несмотря на то что он частенько казался ей слишком юным и неискушенным, Танилида, вопреки своему обыкновению, не высмеивала его восторженности, хотя и давала понять, что не всегда ее разделяет. Уважение, которое она выказывала к его личности, заставляло Криспа искать общества Танилиды – в постели и вовне – даже больше, чем соблазнительное тело.

Возможно, подумал он, именно так рождается любовь.

Неожиданная мысль настолько поразила Криспа, что он пропустил слова Танилиды мимо ушей. Она заметила это и повторила:

– Если Петроний тебе скажет, ты многому у него научишься.

Регент, способный удержать в руках власть после того, как его подопечный достиг совершеннолетия – и так, чтобы подопечный его не возненавидел, – это человек, с которым нельзя не считаться.

– Пожалуй, – рассеянно отозвался Крисп, надеясь, что Танилида не поймет причины его рассеянности. Любовь к ней могла лишь осложнить его жизнь, тем более что она, как он прекрасно знал, его не любила.

* * *

Медленно, как ползет снежная поземка по льду, доходили зимой до Опсикиона последние новости. Крисп услышал о смерти хагана Омуртага лишь через несколько недель после этого прискорбного события; управление Кубратом перешло к сыну хагана Маломиру. В Татагуше, на северо-востоке от Хатриша, банда налетчиков-халогаев под предводительством главаря по имени Арваш Черный Плащ разграбила целый ряд городов и разбила армию, пытавшуюся их прогнать. Часть знати тут же перешла на сторону халогаев против своего хагана. Царь царей Макурана направил мирное посольство в город Видесс. Петроний отослал его обратно.

– Клянусь владыкой благим и премудрым, я дал Петронию то, что он хотел от меня, – услыхав об этом, сказал Яковизий. – Посмотрим теперь, что у него дальше получится. – В смешке его прозвучали нотки злорадства. – Не так уж много, как он хотел бы, держу пари!

– Да? – Крисп помог хозяину встать с кресла. Яковизий уже ходил с палочкой, но до сих пор сильно хромал; левая икра у него была вдвое тоньше правой. Крисп осторожно продолжил:

– Севастократор, как мне думается, из тех людей, которые получают, что хотят.

– Что верно, то верно. Все, дальше я сам. Спасибо.

Яковизий аж зашипел, перенеся вес на больную ногу. Ордан дал ему ряд упражнений для укрепления мышц. Каждый раз, приступая к ним, аристократ ругался сквозь зубы, но не пропустил ни дня.

И теперь, прежде чем продолжить, он сделал пару шагов к лестнице, которая вела наверх, в его комнату.

– Но Петроний хочет уничтожить Макуран, а это у него не выйдет.

У Ставракия Великого не вышло, хотя границы Видесской империи простирались тогда до самой земли Халога. Царь царей Макурана, в свою очередь, мечтает о том, чтобы в Соборе Видесса поклонялись его Четырем Пророкам, а этому тоже не бывать. Если Петронию удастся откусить кусочек Васпуракана, вот тогда он сделает что-то полезное. Нам пригодятся и тамошние металлы, и люди, даром что все они еретики.

Сменившийся с дежурства караульный отворил дверь в трактир Болкана. И хотя он тут же захлопнул ее, Крисп с Яковизием оба поежились от порыва ледяного воздуха. Караульный, стоя в прихожей, стряхивал снег с одежды и бороды.

– Зверский холод, – сказал Яковизий. – Я мог бы уже сесть на коня, да что толку? Кончится все тем, что я замерзну в сосульку где-нибудь на полдороге к городу, а это будет невосполнимая потеря. Кстати, и ты тогда замерзнешь тоже.

– Спасибо, что подумали обо мне, – мягко произнес Крисп.

Яковизий вздернул бровь.

– А ты неплохо научился ехидничать с невинным видом! Перед зеркалом тренируешься, да?

– Э-э… Нет. – Крисп понимал, что пикировки с Танилидой отточили и его ум, и остроумие. Он только не думал, что кто-нибудь еще это заметит.

– Может, общение с Мавром так на тебя подействовало? – сказал Яковизий. Крисп моргнул; догадка хозяина была настолько близка к истине, что заставила его вздрогнуть. – В нем чувствуется порода, – продолжал Яковизий, – хотя он еще совсем молод.

– Я как-то не обращал внимания, – ответил Крисп. – Наверное, в нем это от матери.

– Возможно. – Как обычно, когда речь заходила о женщине, Яковизий потерял интерес к разговору. Он доковылял до лестницы. – Дай мне руку, я хочу подняться.

Крисп повиновался. Несмотря на холод, Яковизий, добравшись до верха, покрылся испариной; ноге такие путешествия пока давались нелегко.

Криспу пришлось выдержать очередную небольшую схватку, прежде чем хозяин отстал от него.

– Я уже год вам служу, высокочтимый господин. Неужели вы до сих пор не верите, что меня не интересуют такие забавы? – спросил он.

– Верю, верю, – откликнулся Яковизий. – Я просто не принимаю это всерьез. – Оставив за собой если не Криспа, так хоть последнее слово, вельможа похромал по коридору к спальне.

* * *

По ставням спальни барабанил дождь.

– Уже второй шторм без снега, – сказала Танилида. – Даже мокрых хлопьев нет. Зима наконец сдается.

– Похоже на то. – Крисп старался сохранить небрежный тон.

Хорошая погода означала для него слишком много перемен, к которым он еще не знал, как относиться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});