Аргумент барона Бронина - Олег Валентинович Ковальчук

раз миновали виток лестницы и увидели всю сцену. С одной стороны стояли наши первокурсники. Это был Орлов, Ирэн и ещё один незнакомый парень. Сзади них стоял Василий, мой сосед. Напротив них стояли трое старшекурсников. Двое незнакомых, а один — тот самый усатый офицер, который встретил нас ещё на перроне. И тот самый, которого смог победить наш Василий.

Тут собравшиеся заметили меня. Орлов заметно расслабился. Ирэн тоже улыбнулась и помахала мне рукой. У усатого губы растянулись в неприятной улыбке.

Не знаю, в курсе ли Орлов и Ирен о происхождении Василия, но они явно его защищали.

— А вот тебя мы и ждём, слабак, — сказал усатый повернув голову в мою сторону…

— Спасибо, что представились. Меня зовут Алексей.

Даже стоя на отдалении, я услышал, как скрипнули зубы задиры. Парень, стоявший за Ирэн и Орловым, едва не рассмеялся. Усатый, на его счастье, проигнорировал мою контратаку.

— Ну что, гадёныш, я тебе покажу, как надо со старшими обращаться. И научу тебя уважению.

— Слушайте, как говорил мне отец, уважение сначала нужно заслужить, а уж потом ожидать, что кто-то его станет к тебе проявлять.

— Отец? — скривил губы в улыбке усатый. — Я слышал, как твой отец сбежал с поля боя не один раз. Он такое же ничтожество, как и ты. А то, что про него говорят, так это байки, за которые ваша семья проплачивала большие гонорары журналистам.

Я поймал на себе взгляд Орлова, который мотал головой. Да я и сам уже все понял. Это была провокация. Этот усатый просто провоцировал меня, чтобы я сделал какой-то ответный шаг, напал на него. Я пока не изучил все штрафные санкции, но что-то бы обязательно было.

Я лишь сказал:

— Достижения наших отцов — это их дело. Важно, чего мы сами стоим. Вот про моего отца вы слышали, пускай и выдуманные байки. А про вашего отца я даже не знаю. Кто он? Сапожник, быть может?

Усатый зашипел рассерженной кошкой:

— Да что ты себе позволяешь, малец?

Он покраснел и стиснул зубы. Один из старшекурсников даже придержал его за плечо, мол, не торопись.

— Повторюсь, вопрос в том, чего мы стоим. Я вот почти победил всю вашу команду, хотя лишь новичок и здесь всего первый день. Зато отчётливо помню, как ты валялся в стазисе.

Усатый демонстративно сбросил руку товарища с плеча, поправил китель и, уставившись на меня, твёрдо произнёс:

— Ты наговорил лишнего, малец. Я вызываю тебя на дуэль.

— Что? На дуэль? — расхохотался я. — С тобой? А кто ты вообще? Да и не пристало военным дуэли устраивать. Да и опять же… Как я знаю, по правилам Академии, дуэли допускаются. Но ради чего-то. Что мне будет за победу над вами? Меня что, повысят до третьего курса? Сомневаюсь. А в целом не вижу никаких достижений за тобой, которые бы я хотел получить в качестве награды за победу. Поэтому не интересно.

— Ты просто боишься, — прошипел усатый.

— А чего мне бояться? Мы вас уже один раз победили. Или ты уже успел забыть об этом? — хмыкнул я.

Усатого ситуация явно вывела из себя. Он прошипел что-то, сплюнул на пол, потом отступил на шаг.

— Ладно, — произнёс он вдруг изменившимся голосом и гаденько улыбнулся. — Было приятно с вами пообщаться. Ещё увидимся. И не уверен, что эта встреча вам понравится. Предлагаю вам опасаться. Мы за вами ещё придём. И, боюсь, говорить с вами больше не будем.

— Я на это надеюсь, — улыбнулся я.

Рядом со мной встала Ирэн, и тоже кивнула:

— Да-да, надеемся, что вы уже перестанете болтать языками и перейдёте к действиям.

Я и сам не заметил, как за моей спиной выстроились все наши первокурсники. Как один большой кулак, мы готовы были наброситься на этих напыщенных болванов.

Пауза затянулась, и я решил её разбавить:

— Ну что, мы вас оставим с вашими блажными фантазиями, а сами, наверное, отправимся на ужин.

Когда мы отдалились от беснующихся старшекурсников, Ирен принялась распекать на чём свет стоит наглецов, а Орлов принялся рассказывать:

— Это Стефан Горских, — сообщил мне Орлов.

А я даже бровью не повёл.

— Ума не приложу, кто это такой, — хмыкнул я.

— У них довольно сильный военный род, — Удивлённо приподнял брови Орлов. — Даже странно, что ты о нём не слышал. Он, конечно, не дотягивает до Медведевых, но его отец и дед тоже снискали немалую славу на полях битвы.

— И что ему от меня надо? — хмыкнул я.

— Как что? Ему нужна сатисфакция. Они довольно важные люди в мире военной элиты. И репутация для них важнее жизни. Ему терять лицо нельзя. За такой позор, что ты ему вчера доставил, его из семьи могут выгнать. А сегодня ты ещё прошёлся по его чести. Он теперь будет искать любые возможности, чтобы тебя растоптать. Хитростью или прямым столкновением — неважно. Главное, чтобы это было по правилам и не роняло его лицо.

— Так он только что подошёл ко мне и стал меня оскорблять. Он, по-моему, уже потерял лицо. Разве так себя ведут аристократы, — хохотнул я.

— Ну, его дружки сказали бы, что он был учтив. К сожалению, такие диалоги на лестничных клетках сложно доказуемы. Потому как наши слова против их слов. Мы обе стороны заинтересованные. Поэтому тут им нечего противопоставить. Но если бы ты поддался на его провокацию и, например, ударил, было бы всё совсем иначе. Тебя бы наказали или отправили бы на штрафные работы. Или вовсе сделали бы манекеном для отработки ударов на.

— Кстати, не знаешь, из какого он отряда? — спросил я. — Тоже разведчик?

— Нет, он из штурмового отряда медведей.

— Не орлов? — удивился я. — Я думал, что штурмовики у нас орлы.

— Это только наш курс, — пояснил Михаил Орлов. — Каждому курсу дают своих животных. Чтобы нас идентифицировать и как-то отличать. И в случае чего, любой, проявивший себя на поле брани из нашего курса, прославит и весь наш поток Академии.

— И что, животные не повторяются? — спросил я Орлова, который, похоже, всё знал об Академии и о её правилах.

— Ну, когда последний из курса погибает, животное-оберег снова можно использовать для новых курсов.

— Понятно, — произнёс я.

Пока мы