Соколиная охота - Виталий Абоян

Кулфу понимал: еще несколько месяцев пути, и его племя исчезнет. Не останется на земле больше ни одного Хаммар. Болезни и голод убивают его людей. Пришло время делать выбор. Только из чего выбирать, Кулфу не знал.

Хаммар разбили лагерь в саванне. Около сотни изможденных, измученных бесконечным походом человек – все, что осталось от большого некогда племени. Люди устали, они шли несколько дней кряду. Нужно было остановиться хотя бы на пару дней, пополнить запасы охотой, найти воду.

В походе они сталкивались с отрядами местных жителей – высоких людей, которые называли себя Масаи и Сумбуру. Местные вели себя вызывающе, особенно масаи, но все же разрешили остановиться на территории, считавшейся их собственностью, на два дня.

Колдун отобрал пятнадцать молодых маза, к которым прибился Келле, сын Афы. Это был передовой отряд, с которым Кулфу планировал провести разведку предгорья высокой горы, видневшейся неподалеку. Он знал, что гора носит имя Кения.

Отряд отправился в путь на рассвете. Солнце еще не разогнало ночную прохладу, опустившуюся на саванну, идти было легко и приятно.

– Кулфу, почему духи предков не помогают нам? – спросил молодой Келле.

Колдун хорошо знал его отца, Афу. Это был настоящий Хаммар, чтущий бога Тому и духов умерших предков. К сожалению, Афа погиб на краю саванны, пытаясь спасти скот, попавший в ловушку из глубоких трещин в земле.

Сам Кулфу давно испытывал сомнения насчет существования духов. Несмотря на то что он регулярно сообщал племени о том, что сказали ему предки, на самом деле никаких духов он не слышал. Никогда. Ни раньше, ни сейчас. Кулфу задумывался, что могли бы посоветовать предки, если бы они на самом деле говорили с ним. И решения приходили. Возможно, их и действительно подсказывали колдуну духи. В любом случае, Кулфу был уверен, что не стоит рассказывать людям, что никаких голосов нет, не стоило отбирать у них веру, тем более сейчас.

– Духи всегда с нами, – многозначительно ответил Кулфу.

– Но почему тогда Хаммар никак не могут найти пристанища?

– Духи мудры, – сказал колдун, – но они коварны. Духи – это не люди. Они были людьми, но сейчас их существование стало иным, у них нет больше тел, им неведомы проблемы с едой, не нужна вода. Они не помнят, что значит жить. Наш мир для них не лучшее место. Их мир – это страна на другом берегу реки.

– Но ведь реки больше нет, – прошептал Келле. В его глазах Кулфу увидел неподдельный ужас: юноша искренне переживал о том, куда отправятся духи.

– Река – понятие условное, – объяснил колдун. – Берег, на котором живут духи, не в нашем мире. Он там, где правит Сын Солнца Тому. Но помочь отправиться туда духам предков могут только живые.

– Почему тогда мы не делаем этого?

Парнишка умен, но задает слишком много вопросов. Кулфу считал себя достаточно мудрым, он не опасался, что какой-то юнец заведет его в тупик своими вопросами, но Келле начинал раздражать его.

– Потому что духов стало слишком много. А живых – слишком мало. Мы не сможем провести церемонию проводов как положено. Если духи останутся недовольны, они могут начать мстить и наслать на людей беды и болезни.

Келле секунду промолчал и задал вопрос, над которым Кулфу почему-то никогда не задумывался:

– Но ведь духи тоже Хаммар. Зачем им вредить своему народу?

Наивный пацан. Своему народу могут навредить и живые. Только объяснять это Келле не стоит, лучше рассказать что-нибудь о духах, это укрепит его веру.

– Духи – это не люди, – повторил колдун. – Нам неведомо, чего и почему они хотят. Они хотят иначе, чем люди. Понял?

Келле молча кивнул, но Кулфу видел, что юноша сомневается. У него были какие-то свои мысли, которыми он не захотел делиться с колдуном.

Подножия горы отряд Хаммар достиг довольно быстро. Солнце поднялось высоко и нестерпимо палило. После того как земля перевернулась, светило, что всегда дарило жизнь земным существам, словно обезумело. Казалось, весь этот мир решил сойти с ума, и людям не оставалось ничего другого, как пытаться приспособиться к новым правилам игры. Хаммар пока это удавалось плохо, они по всем статьям проигрывали взбесившейся природе.

Ближе к горе саванна становилась все более безжизненной. Кусты и одинокие деревья почти исчезли, пучки травы сделались меньше и ниже. В камнях, которыми была усыпана ссохшаяся земля, сновали лишь ящерицы и змеи. Это место не годилось для жизни, здесь Хаммар не могли оставаться надолго. Может быть, на горе?

Но Кулфу понимал, что серый голый камень, торчащий в нескольких километрах впереди, еще меньше подходил для жизни людей, чем эти пустынные места. Похоже, в мире больше не было места для Хаммар.

Скоро саванна уступила место каменным осыпям. Кулфу замечал недовольные взгляды маза, идущих с ним. Идти стало трудней, острые и обжигающе горячие камни вонзались в ступни, воздух раскалился. Даже ветер, дувший по ущелью, обдавал тела Хаммар волной удушающего тепла. Пора было поворачивать назад.

Отряд остановился у гигантской ямы, огромными полукруглыми ступенями уходящей далеко вниз. Левый склон ямы ополз широким языком обвала. Кулфу знал, что это такое. Карьер. Здесь белые добывали что-то, вытаскивали из земли камни и увозили их далеко к морю. Какая-то руда. Теперь карьер стоял брошенным, пыльной язвой уродуя первозданный ландшафт саванны.

– Здесь должно быть поселение, где жили рабочие карьера, – сказал один из маза. – Нужно его найти. Там могут быть ущелевшие вещи.

Кулфу бросил на маза, осмелившегося первым заговорить с колдуном, злобный взгляд. Последнее время молодежь стала позволять себе слишком многое. Духи не одобрили бы такое поведение. И слабости колдуна, управляющего племенем, точнее, тем, что от него осталось, не одобрили бы.

– Городок вон там, – колдун показал рукой. В паре километров на пригорке, с другой стороны карьера, действительно виднелись следы человеческого поселения. Именно следы – городок был полностью разрушен землетрясениями.

Отряд отправился по краю карьера к остаткам поселения. Шли молча, никто не донимал колдуна расспросами.

«Люди распустились, – снова подумал Кулфу. – Раньше такого не было». До катастрофы маза, прежде чем обратиться к колдуну, обязаны были принести дары и на коленях приблизиться к навесу, под которым он восседал. Раньше все было иначе. Если бы кто-то год назад сказал ему, что какой-то маза станет указывать ему, колдуну племени, что и где искать, он убил бы его, провозгласив жертвой духов. Так было всегда, так было заведено у Хаммар с начала времен. И духи всегда выказывали благосклонность своему народу. А сейчас?

Впрочем, какие духи?! Кулфу был прагматиком, он верил в духов и богов только в целях поддержания власти и порядка в племени. Он заботился об этих молодых ублюдках, которые теперь позволяли себе спорить с ним. Кулфу бывал в городах, в мире белых людей, в племя иногда возвращались их братья, ушедшие на поиски лучшей жизни, но не нашедшие ее. Он знал, что мир намного больше саванны, в которой жили Хаммар, что Омо – не единственная река в мире. Что многие люди живут совсем иначе. Но он не желал жить той жизнью – сытой, удобной и комфортной, но опасной, вызывающей у людей зависть друг к другу. Он выбрал этот путь, путь его предков. И он будет отстаивать свой мир до конца.

Колдун взглянул на того маза, который говорил о городе белых. Идет по самому краю обрыва. Он легко может оступиться. Но…

Нет, такой способ решения проблемы не подойдет – Хаммар и так осталось слишком мало. Люди устали, они раздражены. Они возлагали надежды на своего вождя, на Кулфу, а он не смог их обеспечить ничем. Даже местом, где Хаммар могли бы жить, не боясь, что завтра их убьют более сильные местные племена.

В городке оказалось пусто. Обломки временных построек были разворочены, большая часть начала гнить. От свалки, в которую превратилось поселение, исходил отчетливый сладковатый аромат. У Кулфу не было особых сомнений в его источнике – под завалами, похоже, до сих пор оставались трупы тех, кто здесь жил. Даже падальщики саванны не смогли вытащить всех.

Здесь кто-то побывал до них. И наверняка не один раз. Все, что было ценного, отсюда забрали. Везде одно и то же – нет места для Хаммар в этом мире.

Взгляд Кулфу остановился на небольшой пластиковой коробочке. На крышке был нарисован сильно поцарапанный и выцветший крест. Аптечка. Это может пригодиться. Колдун открыл аптечку, порылся в лекарствах.

Почти все пришло в негодность. Несколько ампул – Кулфу не знал, что это такое, поэтому брать их не стал. Рассыпавшиеся таблетки. Он прочитал название – заковыристое слово, написанное латиницей, ни о чем не говорило Кулфу, но дальше значилось: «антибиотик». Это лекарство пригодится. Колдун достал пузырек, в котором носил специальный состав, необходимый для проведения некоторых ритуалов, выбросил содержимое – там все равно оставалось мало даже для одной церемонии – и насыпал туда порошок, образовавшийся из развалившихся таблеток.