Грешные желания - Мэгги Дэвис

— Эй, — мягко окликнула ее Криссет, — выше нос, милая. Не так уж все плохо.

Габи с трудом улыбнулась.

— Самое странное, что вплоть до последнего момента никто даже не подозревал об истинном виновнике сантерии. Жрица, Иби Гобуо, что-то твердила о сумасшедшей девушке, своего рода дилетантке в колдовстве, но и она не могла сказать точно. — Габи подождала, пока не отошел официант, принесший на стол салаты. — Люди сантерии не воспринимали ее всерьез. И все же что-то было, Криссет, хотя я и не могу в точности описать. Дэвид почувствовал это. Меня преследовали ужасные ночные кошмары. И был еще какой-то запах. Он обычно распространялся по дому поздно ночью, когда наступала тишина. Это постоянно напоминало мне о зеленых островах посреди моря, цветах и благовонных курениях. И еще о пряной экзотической пище. — На ее лице вновь появилась натянутая улыбка. — Единственным, кому не нравился этот запах, был Додд.

Криссет задумчиво посмотрела на подругу.

— Вы ведь еще не условились о дате свадьбы? Ты счастлива, Габриэль?

Холодный порыв штормового ветра пронесся по веранде ресторана, облака внезапно потемнели. Посетители поспешили перебраться во внутренние помещения.

Счастлива ли она? Вопрос поставил Габи в тупик. Сама тема была мучительной для нее.

— Уже то хорошо, что все закончилось благополучно, — пробормотала она. — В конце концов, никто особенно не пострадал. Колумбийцы избили Дэвида, но зато, когда ты увидела его в таком состоянии, то поняла, как много он для тебя значит, помнишь?

Криссет отложила в сторону вилку.

— Детка, ты шутишь? Какая-то девка с большим зубом против всех американцев преследовала тебя на большом черном лимузине, потом наколдовала на тебя сантерию…

— Но зато моя мама все-таки попала в госпиталь. — Габи уже много думала об этом. — Если бы не несчастный случай, Жаннет, наверное, никогда бы не решилась начать лечение от алкоголизма. Мне кажется, после всех обрушившихся напастей я впервые почувствовала прелесть жизни. Я даже полюбила свою работу!

— Милая, ты пытаешься обосновать все свои несчастья?

— А если б меня не похитили, — продолжала Габи, — полиция не поймала бы Дэвида, и он не был бы выслан из страны. И ты, вероятно, не собиралась бы в Тринидад, чтобы выйти за него замуж.

Криссет с удивлением уставилась на нее.

— Габриэль, а как же твой несчастный убитый пес? Может, забыла, что тебя насиловал колумбийский наркоделец и тебе пришлось состряпать яичницу из интимной части его тела? Это, по-твоему, как?

— Джек Карти считает лучшей хохмой года, — призналась она, — мою попытку сделать из Томаса Очоа сопрано, и меня не особенно бы озаботило, если бы мои старания увенчались успехом. — Она осеклась, с грустью вспоминая преданного стража семейства. — А что касается Юпитера, Додд был прав. Он становился таким дряхлым, что нам, вероятно, уже этой осенью пришлось бы его усыпить. Я даже рада, что мне не пришлось столкнуться с этой необходимостью.

— Похоже, у тебя на все есть ответ, — сказала Криссет с некоторой иронией. — Наверное, так и нужно поступать. Но Габриэль, ты собираешься выйти замуж за старину Доддсона Брикела Третьего, — она подчеркнуто растягивала слова, — или все же уладишь дела с парнем, которого действительно любишь?

Габи потупилась.

— Не понимаю, о чем это ты.

Криссет насмешливо присвистнула.

— Послушай, детка, когда ты наконец научишься добиваться желаемого? Может, хватит топтаться на месте и дожидаться у моря погоды?

— Боже праведный, с чего ты взяла, что я топчусь на месте? — Она запнулась, не в силах встретиться взглядом с подругой. — К тому же, у меня ничего не получится. Я… я едва его знаю. Мы — полные противоположности.

Габи упорно не поднимала глаз от своей тарелки. Она неделями раздумывала об ее отношениях с Джеймсом Санта-Марином и абсолютно уверилась в том, что их обоюдное влечение не имело под собой ничего, кроме голой физиологии. Она вновь и вновь повторяла себе, что между ними нет ничего общего: слишком привлекательный, темпераментный плейбой, которому, точно Богу, поклонялась большая часть населения Маленькой Гаваны, со сложными латиноамериканскими корнями; и она, Габриэль Кольер, не особенно напористая, отягощенная финансовыми проблемами наследница некогда видного семейства Старого Майами, которой пришлось лезть из кожи, чтобы выдержать груз самой незначительной работы в газете. Пожалуй, подумала она, вздыхая, Джеймс слишком горд. А у нее гордости — ни на грош.

Как бы ей хотелось избавиться от странной мучительной тоски по нему. Это просто нелепо. Каждый раз, оказываясь вместе, они даже не имели возможности поговорить по-человечески. Лишь занимались любовью. И постоянно вздорили.

Их ничего не объединяло, в сотый раз повторяла себе Габи. Они абсолютно несовместимы. Остается лишь перестать терзаться сомнениями и забыть о нем.

— Ты когда-нибудь старалась понять его, Габриэль? — спросила Криссет. — Или в подсознании ты предпочитала оставить все, как есть: яркий латиноамериканец, вносящий разнообразие в твою жизнь, простое приключение, случайное переживание, ничего особенного для тебя не значащее?

Габи не слушала. Теперь она только часто моргала глазами.

— Криссет, ты знаешь?

— О чем? Что это парень, который пытался спустить Дэвида с лестницы на Калле Охо, так как решил, что он втягивает тебя в какие-то таинственные неприятности? Что добрая половина всех женщин от Майами до Джэксонвилла жизнь бы отдали, лишь бы только прокатиться в его «Ламборджини»? Что он богат и чертовски красив? Дай-ка угадаю, похож на Лоренцо Ламаса и Роба Лоуи, вместе взятых — этакий секс-символ?

— Перестань. — Габи заткнула уши. — Совсем не смешно.

— Я и не говорю, что смешно. Разве было до смеха, когда его сестрица собиралась свести тебя в могилу? Непорядок. Но ты не можешь корить его за это.

— Я не корю его. — В ее тихом голосе звучало отчаяние. — Ты не понимаешь, Криссет. Он корит меня.

Посетители перешли внутрь заведения, и уборщики снимали со столов скатерти. Налетавший порывами ветер гремел снастями парусников, пришвартованных внизу на пристани. Большинство владельцев яхт находились в баре.

— И ты собираешься смириться? — Криссет не скрывала своего раздражения. — Значит, этот парень унижен, в нем взыграла его этническая сущность, не говоря уж об его сестре. А ведь этот пижон — американец. Он здесь родился! Ко всему прочему, он, наверное, считает, что подставил тебя с торговцами наркотиками!

Габи смотрела вдаль на штормовые тучи, тянувшиеся в сторону Майами, силуэты которого отражались в водах залива.

— Мне кажется, столько всего произошло за такое короткое время, что у меня голова идет кругом… — прошептала Габи. Она уже давно не вспоминала о ялохе, но по какой-то странной причине именно теперь в ее памяти всплыли интриги Иби Гобуо с богом молний Чанго и богиней любви Ошун. — И все-таки ты права, Криссет. Я действительно жду у моря погоды и полагаюсь на волю случая. Не слишком хороший способ существования.

— Да, но тоже способ. — Криссет покачала головой. — Габриэль, я знаю, многое, что произошло с тобой, осталось неизвестно общественности. Тут замешаны федералы, и они старательно замели следы, чтобы кто-нибудь не пронюхал лишнего об их прикрытиях в операциях против наркомафии. Но я все же кое-что разузнала в редакции. Этот парень, Санта-Марин, отправился за тобой в топи, так ведь? Послушай, Габи, неужели это тебе ничего не говорит? Хотя бы самую малость?

Габи больше всего боялась разговоров на эту тему. Джеймс, казалось, был полностью удовлетворен нынешними своими занятиями, говорила она себе. Гонялся на яхтах в Калифорнии. Сопровождал дочь французского консула на концерте в Майами.

— Габриэль, жаль, что приходится оставлять тебя в таком состоянии. — Начался дождь, но Криссет взяла ее за руку, удерживая на месте. — Что ты собираешься делать? Милая, ты должна ясно представить себе…

Габи осторожно высвободила свою руку.

— Знаю, все знаю, Криссет. Мне с трудом даются многие решения, тем не менее я стараюсь. В сущности, — беспечно добавила она, — легче всего было вонзить вилку в торговца наркотиками. Тогда мне не приходилось ни о чем думать. Взяла и сделала.

Ветер заметно усилился, когда Габи, пропетляв по центру Майами, свернула с набережной Мак-Артура на Палм-Айленд. Она включила радиоприемник в надежде поймать прогноз погоды. В краткой сводке сообщалось о распространении зоны низкого давления по всей южной Флориде и отмечалась небольшая вероятность ураганов.

Тем не менее, подъехав к дому, Габи обнаружила, что вся подъездная аллея была уже густо усыпана сорванными ветром листьями и ветками. На траве валялось опрокинутое ведро, забытое кровельщиками Харрисона Тигриный Хвост. Габи на секунду задержалась, окинув взглядом отремонтированную крышу дома, чья цилиндрическая черепица отливала при пасмурном освещении коричневато-розовым оттенком.