Брэкстен - К. С. Линн

я хотел бы взвалить на себя, как собственные.

— Когда ты бросишь это дерьмо? — спрашиваю я, нарушая тишину.

По поводу этого я часто устраиваю ему и Джастису ад, но, по правде говоря, не возражаю против так сильно, как заставляю их верить. Запах сигарет у меня ассоциируется с братьями. И всегда напоминает дом.

— Никогда, — отвечает он, как обычно, прежде чем бросить на меня взгляд, за которым вскоре следует ухмылка.

На что я сам ухмыляюсь. Хватаю его за голову, и мы оба, смеясь, входим в сарай. Включив свет, я вижу еще один начатый проект, его части разбросаны по всему столу, за которым работает Нокс.

С удивленным видом поворачиваюсь к нему.

— Что-то новенькое?

Он глубоко затягивается и кивает.

Прислонившись к шкафу в другом конце комнаты, скрещиваю руки на груди.

— Последнее время ты проводишь здесь много времени.

Он выдыхает облако дыма и говорит:

— Да, так я убиваю время, раз вы, парни, все время заняты.

Удар не проходит незаметно.

— Для тебя мы никогда не будем слишком заняты, брат.

Нокс отводит от меня страдальческий взгляд, отказываясь признавать мои слова.

Я не позволю ему этого. Больше нет.

— Я серьезно, Нокс. Я знаю, что с появлением Алисы многое изменилось, но…

— Это охренеть как мягко сказано, — ворчит он.

Появляющееся раздражение вытесняет чувство вины, которое постоянно мучило меня.

— Что ты ожидаешь от меня услышать? Не то чтобы я ожидал, что такое произойдет, но я об этом не жалею, иначе она до сих пор была бы с этим куском дерьма.

И не со мной.

Я решаю оставить последнюю часть при себе, зная, что для Нокса это достаточно тяжело.

— Ничего, — бормочет он, продолжая избегать моего взгляда. — Я ничего не ожидаю от тебя услышать.

— Тогда зачем привел меня сюда? Чтобы сказать, какой я дерьмовый брат?

Нокс совершенно безразлично тушит сигарету.

— Такое не входило в план, нет.

— Тогда в чем твой гребаный план? — я теряю терпение.

— В том, чтобы извиниться, ясно? — рявкает он, в его черных глазах бушует адское пламя, когда наши взгляды снова встречаются.

— Ну, это жалкое извинение!

— Не то чтобы для меня это было легко, — огрызается он в ответ. — Я знаю, что нужно сделать, знаю, что нужно сказать, и что я должен принять, но не могу двигаться дальше так быстро, как вы!

— Думаешь, это легко для меня? Для Джастиса? Нет, нам тоже хреново.

— Ну, по вам не скажешь. — Его голос срывается, показывая, насколько ему больно.

Удар сильный, и он ослабляет назревающее во мне раздражение, но не Нокса. Уязвимый момент только смущает его, что, в свою очередь, выводит из себя еще больше.

— Знаешь что, забудь об этом. Просто уходи.

— Нет. — Я остаюсь на месте, отказываясь дать ему оттолкнуть меня. — Нам нужно разобраться с этим, хочешь ты того или нет.

— Я сказал: уходи! — разносится рев по сараю, прежде чем Нокс хватает со стола искривленный кусок металла и запускает им через все помещение, проделывая дыру в стене.

Это начало абсолютного разрушения. Предмет за предметом исчезает со стола и с невероятной силой летит через всю комнату.

— Нах*й ее, нах*й его, нах*й вас всех! — Гнев из его настоящего переходит в боль из его прошлого, когда он подвергает себя самоуничтожению на моих глазах.

Нокс берет новый проект, который только что закончил, на создание которого ушел почти год, и я бросаюсь вперед, пригвождая его к стене.

— Прекрати! — рявкаю я, крепко его удерживая. — Я не ухожу. Я никогда тебя не брошу, потому что ты мой брат, и ничто и никто никогда этого не изменит, даже Алиса. Ты меня слышишь?

Его грудь болезненно вздымается от эмоций, которые он пытается сдержать, пока плотина не прорвется окончательно.

Я притягиваю его к себе, обхватывая руками его напряженное тело.

Он сжимает в кулаке ткань моей футболки на спине, его отчаяние более заметно, чем когда-либо.

— Прости, что я такой е*анутый. — Его приглушенные слова разрывают мое горло, принося с собой чертовски сильную боль.

Скрипя зубами, я отстраняюсь, сводя нас лбом ко лбу, заставляя его увидеть, что горит глубоко внутри меня.

— Я бы сделал для тебя все, Нокс. Я бы прошел ради тебя сквозь огонь, истек бы кровью, подвергся бы самым мучительным пыткам ради тебя… я бы умер за тебя.

Его налитые кровью глаза цепляются за каждое слово, которое я выдыхаю.

— Но я больше не могу поддерживать связь. — Эти слова, сказанные вслух, убивают часть моей души. — Я не могу ей делиться, и, думаю, в глубине души ты тоже этого не хочешь. Думаю, ты покончил с этим так же, как и мы.

Правдивость этого утверждения отражается во мне.

— Ты прав, но как я должен сказать «прощай», когда вы, парни, — все, что у меня есть? — Он опускает голову, пытаясь скрыть боль, но она сквозит в каждом слове.

— Мы никогда не распрощаемся, — уверяю я. — Я никуда не собираюсь, и Джастис тоже. Мы по-прежнему вместе с тобой будем убивать каждого гребаного демона. Я все также есть у тебя, точно как и ты всегда нужен мне.

Его мерцающий надеждой взгляд возвращается ко мне.

— Я не могу вести эту битву без тебя, Нокс. Мне нужно, чтобы ты помог мне защитить ее. Ты мне поможешь?

Проходят мучительные секунды, прежде чем он кивает, давая мне ответ, которого я так жду.

— Да, я помогу.

Воздух, который я удерживал, с силой вырывается из легких. Я снова притягиваю его к себе, чувствуя, как связь между нами восстанавливается.

Нам потребуется время, чтобы приспособиться к новой реальности, но я не сомневаюсь, что мы это сделаем, потому что одно никогда не изменится, — это наша любовь и верность друг другу. Они останутся нерушимыми навечно.

Глава 23

Алиса

Я вношу в освещенную мягким светом кухню последнее оставшееся блюдо с улицы и передаю его Гвен, которая стоит у раковины.

— Кажется, это последнее.

Добрая улыбка украшает ее лицо, когда она принимает блюдо.

— Спасибо за помощь, дорогая.

— Конечно, мне это только в удовольствие. — Взяв кухонное полотенце, начинаю вытирать то, что она уже вымыла.

— Веселый был вечерок, не так ли? — задумчиво комментирует она.

— Да, — соглашаюсь я, думая о том, как здорово мы все отвлеклись. — Особенно мне понравилось выступление Тэтчера и Ханны Джей.

У нее вырывается тихий смешок.

— Они та еще парочка. Я бы слушала их каждый день и никогда бы не устала.

Я тоже, в этом было что-то такое прекрасное и проникновенное.

— Мне