Ковчег - Андрей Ливадный

…Бриан спал, неловко притулившись к выпуклому борту прозрачного колпака камеры биореконструкции. В другое время воин пришел бы в ужас, скажи кто-нибудь, что ему доведется вот так уснуть в страшном окружении хрустальных гробов, но непомерная усталость, помноженная на невероятное моральное напряжение нескольких последних суток, в конце концов взяла свое.

За минуту до того, как уснуть, он сидел, облокотившись о колпак, под который по приказу Кимпс положил раздетое донага тело Рогмана, и думал о странном, невероятном голосе, что разговаривал с ним полчаса назад.

Бриану не верилось, что этот голос принадлежал блайтеру. В сознании воина не умещалось подобное раздвоение — он видел неподвижное, бесчувственное тело, все обрызганное какой-то пеной, переплетенное множеством проводков, которые, точно змеи или черви, полезли из стенок саркофага, как только захлопнулась его прозрачная крышка… и в то же время он явственно слышал этот голос, который хоть и звучал от стен и сводов помещения, но говорил словами и интонациями, присущими его другу!..

Пока он раздумывал над этим смущающим рассудок событием, глаза воина начали смыкаться. Отяжелевшие веки закрылись, и он погрузился в чуткий, тревожный сон.

Постепенно его дрема стала глубже. Он даже не услышал, как что-то защелкало в стенах зала и на него внезапно упал рассеянный луч зеленого света. Он остановился, сфокусировавшись на затылке Бриана, и спустя несколько минут тот уже спал совершенно беспробудно.

…Прошло очень много часов, прежде чем Бриан вновь открыл глаза.

Сон без сновидений, глубокий и черный, как ненастная ночь, не оставил в памяти никаких следов. Он не мог сказать — долго ли он спал, но ясная голова и чувство голода подсказали ему — да, долго.

Бриан потянулся, еще не вполне осознав собственное пробуждение, потом вздрогнул, внезапно вспомнив, где он находится и что за страшные события предшествовали его сну.

Мгновенно вскочив на ноги, он огляделся по сторонам и… увидел Рогмана!

Блайтер стоял за его спиной, живой и здоровый, даже с веселой улыбкой на лице!

— Рогман! — не помня себя от радости, закричал Бриан, шагнув к нему, чтобы обнять чудом воскресшего друга, но…

Его руки схватили пустоту, Бриан нелепо взмахнул ими, чтобы удержать равновесие, и насупился, глядя на затуманившийся контур человеческого тела.

Если это была шутка, то злая и нелепая, ну а если очередной морок, то пусть бы он сгинул заодно с тем, кто его послал!..

— Бриан! — нарушил ход его растерзанных, обескураженных мыслей голос блайтера. — Бриан, не сердись, я не успел предупредить тебя, что ты видишь призрак. Прости, дружище!..

Воин посмотрел на прояснившуюся фигуру. Блайтер сделал несколько шагов и присел на выступ саркофага, в котором продолжало лежать его собственное тело.

— Нам нужно поговорить… — запросто произнес он, глядя на воина. — Садись.

Бриан подчинился скорее машинально, чем осознанно.

— Рогман, скажи, ты жив?! — задал он наконец мучивший его вопрос, покосившись в сторону заключенного в саркофаге тела.

— Кимпс утверждает, что да… — ответил ему Рогман. — Да и я чувствую себя ну… как это можно выразить… — блайтер замялся, подбирая подходящую случаю формулировку, — ну, не совсем мертвым, что ли?.. — Он пожал плечами и посмотрел в глаза Бриану. — Ты прости, что напугал тебя.

Странник сокрушенно кивнул.

— Ты стал таким же, как и она, верно?

Рогман промолчал. Казалось, что ему не доставляет удовольствия этот вопрос.

— У меня есть два варианта… — вздохнул он. — Жить в образе призрака или умереть… Выбор не очень богатый, согласись?..

Бриан опять кивнул. Создавалось ощущение, что он просто боится смотреть на Рогмана.

— Да, выбор действительно скверный… — наконец со вздохом согласился он.

— Почему же скверный?.. — возразил Рогман. — Бриан, пойми, меня это не тяготит. Пока ты спал, я узнал столько нового, сколько не смог бы понять, проживи я еще десять жизней и исходи вдоль и поперек весь наш Мир. На самом деле для меня все кончилось не так ужасно… благодаря тебе!

— Ну, хватил!.. Благодаря мне… — Бриан встряхнул головой. — А что я такого сделал?!

— Ты спас меня, и не спорь!.. Кимпс сама призналась мне, что ее вызвал ты!

Воин покачал головой и вдруг возмутился в своей обычной манере:

— Что ты такое говоришь, сэр Рогман, что ж я, двалг какой-нибудь, чтобы разговаривать мыслями?!

— А ты зря так возмущаешься, — внезапно остановил его блайтер. — Двалги, между прочим, совсем не виноваты в том, что умеют общаться с артефактами. Такими их сделали наши с тобой предки.

Бриан опешил от этих слов.

— Так, значит, ты узнал? Да?

— Ты имеешь в виду, кто мы? — уточнил Рогман. — Если ты об этом, то мы — Боги. Вернее, потомки Богов. А на самом деле… — он вдруг усмехнулся. — На самом деле мы просто люди, Бриан. Наши предки действительно построили этот Мир, но все легенды про древних Богов — это лишь суеверия, рожденные после катастрофы. Все намного сложнее и трагичнее, чем ты думаешь, но могу сказать, что я оказался прав, когда говорил тебе: в этом Мире у нас нет исконных врагов. Все расы Ковчега столкнула лбами и перемешала общая беда…

Он посмотрел на Бриана и добавил:

— Эта беда коснулась всех народов, и она по-прежнему грозит нам. Наш Мир разрушается… Мне трудно объяснить тебе детали, но снизу, из Сумеречной Зоны, идет новая катастрофа, которая не пощадит никого — ни людей, ни зверозубых, ни хавронов, это стихия, и ей нет разницы, двалг ты, человек или дрон…

Бриан молчал, слушая Рогмана, а в его глазах было такое выражение, будто он стоял и смотрел в пропасть. За время их короткого знакомства воин привык доверять словам блайтера, не раз уже убедившись в их пророческой мудрости, и потому помрачнел, слушая, как тот пытается донести до него суть проблемы. Не все слова он понимал — речь Рогмана сильно изменилась, в ней теперь попадалось множество древних слов, но главное он все же понял.

Да, за такой вестью стоило карабкаться по уровням проклятой пирамиды. Не их вина, что эта весть дурная. Даже из надвигающейся беды можно извлечь пользу, хотя бы в том, что знаешь о ней…

— Ничего нельзя сделать? — наконец глухо спросил он.

— Я еще не все понял… — признал в ответ Рогман. — Кимпс только чуть-чуть приоткрыла передо мной истинную картину Мира. Может быть, я смогу что-то изменить… потому я хочу остаться и делаю выбор в пользу призрака… Я просто боюсь, Бриан, что если буду ждать, то к тому времени, когда оживет мое тело, которое обещала вылечить Кимпс, здесь уже будут властвовать холод и мрак, как уже случилось однажды, много веков назад.

— Рогман, позволь мне остаться с тобой!

— Нет, Бриан, ты должен спуститься вниз, — категорично ответил блайтер.

— Ты прогоняешь меня? Почему?!

— Я не прогоняю, Бриан, я прошу. Тебе предстоит очень трудное задание. Нужно собрать людей и убедить их в том, что надвигается беда… Кимпс говорит, что им нужно идти в одно место… она укажет, где оно расположено. Там есть вход в убежище, куда не проникнет холод.

— Что, это так серьезно?! — бросив обиды, вновь переспросил Бриан, в душе которого все еще теплилась надежда на то, что Рогман преувеличивает опасность.

— Да. Ты должен пройти по селениям и переговорить со старейшинами, убедить их. Потом ты пойдешь в горы, к дронам…

— КУДА?!

— В горы, Бриан. Их тоже нужно предупредить. Зеленокожие имеют такое же право на жизнь, как ты или я.

— Ты точно сошел с ума. Они подпустят меня к себе разве что на выстрел…

— Тебе помогут их двалги. Кимпс заставит их вспом-9* нить свое истинное предназначение. Мы создатели и хозяева этого Мира, Бриан, но такой расклад налагает на нас ответственность за всех в нем живущих.

— Мы люди…

— Мы люди, и у этого слова только что появился новый смысл, — упрямо повторил Рогман. — Наш Мир болен, он разрушается, и если не мы, его создатели, то кто еще может попытаться изменить ход катастрофы?

— Рогман, ты безумец… — сокрушенно произнес воин. — Ты хочешь побороть судьбу, хоть это тебе понятно?!

— Понятно. — Рогман поднял руку и указал на крышку саркофага, где лежало его собственное тело. — Один раз мы с тобой уже побороли судьбу, не находишь?!

* * *

Рогман не думал, что в его положении может настать момент, когда разум перестанет тяготиться новой формой своего существования.

Быть может, втайне он всегда мечтал быть Богом?

Возможно, но только не сейчас и не в данном месте.

Реальность Ковчега оказалась худшим из полигонов, когда-либо созданных для реализации амбиций богоподобного существа. То, чем он был занят, больше напоминало адский труд, чем наслаждение исследования или творчества.