Клуб близких друзей (СИ) - Черняк Женя

Уже третий месяц подряд он изнывал от страданий. Никогда ранее отставной офицер разведки не испытывал подобного. Никто не мог так сильно засесть у него в голове. И вот случилось. Любовь подобно вирусу разъедала его изнутри, терзая душу каждый прожитый день.

Вегас накрылся медным тазом, а вместе с ним канули в пропасть мечты о беззаботном будущем. Всё погрузилось в чёрный цвет. Вся жизнь превратилась в сплошное серое пятно. Каждый последующий день был хуже предыдущего, а дни, следующие за ним всё мрачнее и мрачнее. Перед глазами стояла пустая родительская квартира, в которой он вынужден пребывать в полном одиночестве. Телефон молчал, разве что на него иногда звонил Бодиловский справиться о том, как у него дела. А дела были ни к чёрту. Но этого он не говорил.

— Всё прекрасно… Да… Всё очень хорошо, — врал он в трубку.

Ну а что ему ещё нужно было сказать? Признаться в том, что женщина, за которой тот его когда-то послал каждый день стояла перед глазами? Глупо. Да и ни к чему. Это его личное дело. Он сам вляпался во всё это дерьмо, а значит, выпутываться тоже должен сам. Только вопрос в том, через сколько времени его, наконец, отпустит. А она не отпускала. Её лицо по-прежнему маячило во снах, заставляя пробуждаться в холодном поту.

От знакомых в органах он узнал о том, что осудили её вовсе не за убийство, как он изначально предполагал, а за хищение денежных средств путём финансовых махинаций. Приговорили к пяти годам лишения свободы. Суд прошёл очень быстро, поскольку Мария призналась во всех инкриминируемых ей деяниях. Теперь её домом была в женская колония №4, находящаяся в Гомеле. Суровое место. По крайней мере отзывы об этом месте в интернете не пестрили хвалебными комментариями.

После долгих мучительных страданий, Константин выработал весьма рискованный план, который ему не терпелось испробовать. Нет, речь шла вовсе не о побеге из тюрьмы. Об этом он не думал. Но план был действительно рисковый, даже безумный.

Достав из заначки припрятанный конверт с долларовыми купюрами, добытый некогда в квартире Левина, он отправился на встречу со старым другом. Друг этот был большим начальником в комитете и носил на плечах генеральские погоны. Записавшись на приём, он ждал, когда подойдёт тот самый день. И день настал.

***

Дверь тихонько приоткрылась. Константин нерешительно просунулся в проём. Генерал сидел за столом в самом конце кабинета, и при этом что-то тщательно разглядывал в мониторе компьютера.

— Разрешите, — вместо приветствия громко сказал Константин.

Мужчина поднял свои глаза и стремительно махнул рукой.

— Давай, Константин, заползай в мою берлогу.

Уже более смело тот двинулся к столу. В руках кожаный портфель.

— Садись, — кивнул генерал, указывая на кресло напротив себя.

Константин сел. Портфель бережно положил на колени. Молча смотрел на генерала, ожидая пока тот оторвётся от монитора.

— Что тебя привело, Константин? — спросил генерал, не поднимая на него глаз. — Неужто надумал вернуться обратно на службу?

— Тут другое, Сергей Петрович. Дело есть деликатное.

— Говори.

Константин выдержал паузу. Почувствовав, что дело и правда весьма щепетильное, генерал потушил монитор и пристально посмотрел на него.

— Хотелось бы вернуться на службу, товарищ генерал. Но только не в разведку.

— Хм. Полагаю, присмотрел себе тёплое местечко. Понимаю.

— Ну, как бы так. Я ведь никогда и ни о чём вас раньше не просил. Сейчас впервые в жизни попрошу, но только без лишних вопросов. Хочу стать начальником колонии.

— Что?

Генерал удивлённо вскинул брови. На лице появилась многозначительная улыбка.

— Знаю, звучит странно. Но это для меня жизненно необходимо.

— Ну у тебя и запросы, Константин. Начальником колонии. Скажешь тоже.

— Гомельская женская колония №4, — уточнил мужчина. — Всего на некоторое время. Обещаю, на долго я там не задержусь.

— Не могу не спросить с чем это связано?

— Я бы не хотел вдаваться в подробности. Просто надеялся на то, что вы вспомните сколько раз мне приходилось вас выручать в Праге. Помните, что там произошло? Я ведь вас спас, можно сказать. И ничего, кстати, не просил взамен. Теперь вот прошу. По-дружески.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Генерал беспокойно сверлил его глазами. Оба какое-то время молчали.

— Ну, допустим я пойду тебе навстречу, — задумчиво произнёс генерал. — Но тогда как же быть с действующим начальником колонии? Не могу же я его просто взять и снять с должности.

— Я о нём всё знаю. Человек не молодой. Полгода до пенсии.

—Хм, — вновь насупился генерал.

Поёрзав, Константин просунул под стол портфель, принесённый с собой.

— Вот, это поможет действующему начальнику справиться с досрочным увольнением.

— Под статью меня подставляешь.

— Нет. Вы меня знаете. Это всего лишь скрасит возможное неудобство.

— Убери, Костя, — сквозь зубы процедил он.

— Не могу, товарищ генерал. Либо возьмите, либо бейте тревогу. Так просто я отсюда не уйду.

Оба сидели неподвижно. Оба чего-то ждали.

— Сколько там? — вдруг произнёс генерал.

— Двенадцать тысяч зелёными, — шёпотом ответил Константин.

— Должок, говоришь, пришёл забрать? — Его глаза неестественно сверкнули. — Да только не так за долгами приходят. Вот если бы ты коньяк с собой притащил, тогда бы другое дело. А это забери. Не то сейчас время, чтобы на старости лет так рисковать.

— Там и коньяк есть, — всерьёз подтвердил мужчина. — Армянский. Шесть лет выдержки.

— Доставай.

Константин подтянул портфель обратно к себе. Извлёк из него бутылку спиртного и поставил на стол. Генерал схватил коньяк.

— Вот теперь другое дело, — радостно воскликнул он. — Вот с таким к друзьям и ходят. А то пришёл тут деньгами сорить. Ладно. Помогу тебе. Но только из уважения к прошлым заслугам.

— Спасибо.

— Надо назначение твоё подготовить. Ты ведь у нас теперь пенсионер.

— Так точно.

— Ну, тогда с возвращением.

Константин облегчённо вздохнул.

— Иди пока в приёмную. Пришлю к тебе человека. Он всё оформит как следует. Дело может затянуться на пару недель, так что уж не обессудь. Пока с колонией решим, пока начальника куда-нить пристроим.

— Я понял.

Схватив портфель, мужчина хотел уже податься на выход, но генерал его внезапно остановил.

— А портфельчик-то оставь, дорогой, — еле слышно прошептал он. — Так, на всякий случай. Подкину чего-нить кому надо. Авось ускорим процесс.

***

Дело заняло больше месяца. Константин даже подумал о том, что генерал его кинул. Однако в начале сентября ему на почту пришло извещение из генерального штаба. В тот момент он понял, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Одержимый мыслями о Марии, он был безумно рад тому, что вскоре сможет её увидеть. Став начальником колонии ему будут подвластны все процессы, происходившие в этом закрытом мире. Он сможет влиять не только на жизнь заключённых, но и, самое главное, станет ближе к ней.

План начинал приобретать видимые очертания. Через несколько дней в женской колонии №4 города Гомель сменится руководство. Такое решение было принято после того, как по прошествии внеочередной проверки в учреждении закрытого типа выявили ряд существенных нарушений. Поскольку рапорт о возвращении на службу уже начинал пылиться на столе у генерала, Константина решили вернуть в строй, доверив управление колонией.

***

За пару месяцев она смогла овладеть швейной машинкой. Теперь швы получались ровными, а изделие не требовало лишнего контроля. Стук двух десятков электромоторов больше не раздражал. Она перестала обращать на них внимания уже давно. Выбора всё равно не было. Удивительно, как быстро человек способен приспособиться к новым условиям выживания. Ещё вчера успешная управляющая коммерческой недвижимости вела разгульный образ жизни, а уже сегодня вместе с остальными зэчками шила форму для военных.

Как оказалось, жить можно даже в таких неприглядных условиях. Прогулка по расписанию. Душ раз в неделю. Остальные гигиенические процедуры около умывальника по умолчанию. Одинаковая одежда и совместное ведение хозяйства. Никто её тут особо не прессовал. Коллектив хоть и женский, но вполне дружелюбный. Впрочем, скорее ей просто повезло с отрядом. В соседних бараках новеньких сначала пропускали через «собеседование», а уж после определяли им место среди остальных. Марию в этом плане пронесло.