Судья Шерман - Алекс Орлов

Между тем пограничников осталось не более двух десятков, и им противостояло только пять машин отряда Хэнкса Эспозито. Но и они были подранены и все тяжелее развивали тягу, уходя от прицелов противника.

– Пронин!.. – крикнул Хэнкс и сам почувствовал, что в голосе его звучит отчаяние.

– Ну?!

– Хомяк жив?

– А что ему сделается – спит, зараза…

Майор вышел на двух «Штюсов» противника и стойко выдержал их торопливый залп, затем ответил со всех стволов и разделал одного на части.

– Отличный ход, Пронин!.. – выкрикнул Хэнкс, но в этот момент фонарь его кабины пробило снарядом. Извилистые трещины побежали по стеклу, и воздух со свистом покинул кабину. Декомпрессионный костюм держал нагрузку, но ощущения были просто отвратительными.

– Ах ты! – в отчаянии воскликнул Хэнкс, на секунду теряя управление. – Хорошо, что у меня нет хомяка!..

– Проблемы?! – спросил Пронин.

– Да, у него проблемы, – ответил за Эспозито чужой зловещий голос. – Он теперь мой…

– А ты мой, – просто ответил майор Пронин.

– А ты знаешь, кто я?! – возмутился неизвестный.

– На сегодня – ты труп, – пообещал майор.

Он имел основание на такие заявления, поскольку с начала боя не получил ни одной царапины. Такое случалось редко, но если случалось, то имело большое значение.

Между тем Хэнксу становилось все хуже. Только теперь он понял, что ранен осколком в живот.

«Вот дерьмо, а я думал, у меня диарея», – произнес он про себя.

Кровь была совсем близко, она была рядом и струилась по ногам, но дотронуться до продырявленного живота Хэнкс не смел. Тогда его перчатки стали бы скользкими, а он еще надеялся сегодня пострелять.

– Я. еще… постреляю… – прошептал он в эфир.

– Что с тобой, Хэни-Мэни?! – закричал Пронин.

– Он подыхает, – ответил за Хэнкса чужой голос.

– Да, я подыхаю, – признался Эспозито. – Миша, держи задачу, Миша. У нас все шансы…

Сознание Хэнкса текло, словно вода, оно просачивалось сквозь песок и землю, оно питало травы и, испаряясь, возносилось к небесам.

– Держи задачу, Миша… – снова произнес он, хотя чувствовал, что уже умер.

Его руки совершали маневры, пускали машину по плоскости, нажимали на гашетки, отгоняя обнаглевшего врага, но сам Хэнкс был уже далеко.

«Где-то здесь меня встретят Келюс и Зико. И Баден-Баден, он не должен был уйти далеко».

В какой-то последний момент угасающее сознание отметило зловещий силуэт вражеского «Штюса», и мертвые пальцы Хэнкса Эспозито вдавили кнопку залпового огня.

– Это он, – прошелестел Хэнкс за секунду до того, как его машина вспенилась от дробных ударов автоматических очередей.

Однако его убийца теперь был помечен длинным шрамом от носа до хвоста.

– Как станция, Хэнкс?! – закричал в эфир Смайли.

– Хэнкс ушел, сэр. За него я – «восьмой номер», – ответил Пронин.

– Как там станция – мы можем подойти?

– Торпедный отсек смят, а ракетные шахты надежно прикрыты, – ответил Пронин и заметил промелькнувший силуэт, отмеченный длинным шрамом. Стрелять майор не стал, он чувствовал, что не успевает.

– Пронин, от тебя сейчас зависит вся операция!.. Уничтожь станцию, слышишь! – упрашивал Смайли.

– Постараемся, сэр.

– Поспеши, времени в обрез, с запасной базы сюда идет триста бортов!..

– Понял, сэр.

Почувствовав опасность, Пронин бросил машину в сторону, и вереница снарядов прошла мимо.

«Сегодня я везучий», – снова отметил про себя майор, пронесся мимо станции и выпустил по ней четыре ракеты. Выпустил просто так, без наведения – словно на бомбометании. Одна прошла мимо, а три удачно накрыли верхнюю часть бастиона.

Суммарный взрыв был такой силы, что на станции сорвало гироскопы. Она сразу начала вращаться, и это практически означало выполнение задания.

– За это я тебя убью! – объявил Пронину тот же голос, который угрожал Хэнксу.

– Ну-ну, приятель, – ответил майор и, переключившись на связь с судном, доложил: – Можно продолжать, сэр. Станция вне игры.

– Отлично, ребята! Приготовьтесь к отходу!..

– Всегда готовы, – тихо обронил Пронин и, бросив взгляд на датчик топлива, покачал головой. Летать ему оставалось не более десяти минут.

Между тем участников боя становилось все меньше, и дикая карусель продолжала раскручиваться все быстрее. А Пронин экономил патроны, понимая, что без пушек он пропадет.

Кроме него из группы Хэнкса остались два пилота, но Пронин не узнавал их по голосам – они слишком изменились. Кажется, один из них Леви Геккон, его восемнадцатый номер был слабо заметен на фюзеляже, а вторая машина оказалась слишком закопченной, и разобрать ее номер было невозможно.

Теперь все происходило очень быстро, как в начале боя. Увидев, что на прорыв идет еще большое судно, пограничники стали наседать. Геккон получил два снаряда в хвост, а Пронину «убийца со шрамом» снес антенный колпак.

Удар был достаточно сильный, и машину майора повело. Для врага это было идеальной возможностью прицелиться для верного выстрела, однако Пронин действовал нестандартно.

Используя полученный вращающий момент, он еще довернул свой «Штюс» рулевой тягой и сразу увидел «убийцу со шрамом» в перекрестии прицела.

Мгновение – и все четыре пушки открыли бешеный огонь. Клочья корпуса, куски топливных трубок, лопатки нагнетателей – все это полетело в стороны от взрыва боекомплекта и топлива.

И в ту же секунду пушки Пронина лязгнули пустыми затворами, а на топливной панели замигала аварийная лампочка.

– Уходим! – крикнул майор тем, кто уцелел, и, сопровождаемый отчаянным огнем противника, помчался к судну Смайли.

Следом за ним летели Леви Геккон и парень на закопченной и едва живой машине.

Преследователи шли за ними по пятам, но с корабля открыли огонь две артиллерийские башни. Пушки в них были не самые лучшие, а стрелки и того скромнее, однако погоня сразу оторвалась.

– Быстро на подвески, ребята! Мы сейчас уходим! – объявил Смайли.

Тотчас из распахнувшихся бойниц пневматические катапульты стали выбрасывать капсулы с десантом. На них включались разгонные ступени, и капсулы яркими точками уносились в темноту.

Проследив их полет, Пронин подвел истребитель к магнитным подвескам, и они надежно обхватили корпус машины.

То же самое проделал и Геккон, а у Майлера – теперь майор рассмотрел его номер – возникли проблемы. В конце концов его захватили аварийным манипулятором, и корабль сразу стал разгоняться, опасаясь расправы со стороны подходивших крупных сил противника.

81

Отупев от долгого ожидания, бойцы до поры до времени были изолированы от драматических событий, которые происходили у рубежа Максиколы. Только шелест вентиляторов да пощелкивание в механизмах катапульт нарушали тишину внутри бочкообразных капсул.

Наконец, когда всем уже казалось, что ничего так и не произойдет, из динамиков донесся слегка хрипловатый голос Смайли:

– Внимание!.. Приготовиться к старту!..

И, будто не веря, что команда все же была, десантники стали удивленно переглядываться.

Командиры отделений скомандовали:

– Пристегнуть ремни! Шлемы закрыть! Оружие – в держатели!..

По заученной схеме бойцы стали крепить автоматы в специальные замки, чтобы в случае непредвиденных столкновений или перегрузок оружие не сыграло роль шального булыжника.

Прошла минута, другая, и наконец последовало последнее предупреждение:

– Внимание!.. Сброс!..

И в ту же секунду капсула, в которой находился Рино, пришла в движение и, прогрохотав по роликам, провалилась в пропасть – это ощущение появилось после исчезновения искусственной гравитации.

Лефлер инстинктивно ухватился руками за скамью, однако уже в следующую секунду включились разгонные двигатели, и ремни безопасности со страшной силой начали сдавливать бронированные доспехи Лефлера. Не будь их, его тело, наверное, разрезало бы пополам.

Разгон продолжался не более полутора минут, однако Лефлеру они показались вечностью. Когда горючее закончилось, разгонные ступени были сброшены, и укороченные капсулы продолжили стремительный полет к надвигавшейся на них громадине Максиколы.

«Остался еще вход в атмосферу», – подумал Рино.

Он помнил, что, если не сработает тормозной парашют, капсула сгорит в плотных слоях, как спичка. Впрочем, он думал об этом несколько отстраненно, поскольку в его голове стоял туман от долгого ожидания, резкого «провала в бездну» да вдобавок чудовищных перегрузок при разгоне.

Тем временем полет продолжался. Иногда по корпусу капсулы что-то звонко щелкало, и от этих непонятных звуков все находившиеся внутри вздрагивали и тревожно переглядывались. Они не знали, что происходит снаружи, пока услужливый бортовой компьютер не начал вести отсчет.

– …шестнадцать объектов в наличии… – пророкотал он.

Лефлер и все остальные замерли. Они боялись поверить своим догадкам.