Вселенная неудачников - Сергей Мусаниф

Что-то не складывалось.

Сколько я ни думал об этом во Вселенной неудачников или в учебном лагере на Тайроне, все было бесполезно, и ничего путного не приходило в голову. Зато здесь, во время непредвиденного и незапланированного марш-броска по джунглям, когда у любого нормального человека все мысли были бы заняты обдумыванием текущей ситуации, у меня словно наступило просветление мозгов.

И я понял, что именно у меня не складывается в этой истории.

Полсон, сотрудник темпоральной станции, занимающийся промыванием мозгов всем отловленным в джунглях товарищам, сказал, что Холден попадается им уже в четвертый раз и каждый раз они правят его память, изымая из нее ненужные подробности.

Полковник Визерс сказал, что после нескольких процедур даже легкого ментоскопирования, повторенных за короткий промежуток времени, человек становится идиотом, а то и просто растением.

Не говоря уже о растении, идиотом Холден мне не показался.

Означает ли это, что Визерс в очередной раз мне солгал? Скорее всего, да, потому что я не видел причин, которые бы заставили врать Полсона.

Конечно, если бы я был параноиком, то мог бы выстроить стройную теорию, обосновывающую вранье Полсона. Например, Холден был вовсе не агентом британской контрразведки, а еще одним сотрудником темпорального проекта, который торчал на побережье и устраивал агентам разведок прошлого экскурсии в джунгли, во время которых спокойно и непринужденно передавал их в руки Полсона со товарищи. Дабы облегчить процесс поимки, так сказать.

В этой версии даже присутствовала определенная логика. Логика параноика. Такими темпами можно было заподозрить кого угодно и в чем угодно.

Бивис Балленбахер мог оказаться не молодым прожигателем жизни, угодившим в сложную ситуацию по собственной глупости, а матерым агентом СБА, подтолкнувшим меня к мысли о военной карьере.

Дюк приставлен ко мне, чтобы следить и докладывать в штаб-квартиру о каждом моем шаге. И никакого побега не было, это была инсценировка с целью… с целью спровоцировать членов группировки Слияния или агентов имперской военной разведки на активные действия.

Или еще с какой-нибудь целью, о которой я даже не догадываюсь. И история о моих отличиях от других людей – это лишь миф, легенда, которая должна послужить катализатором реакции чужих спецслужб.

И на самом деле я не принимаю никаких самостоятельных решений, а участвую в поставленном гениальным режиссером спектакле в качестве марионетки.

И единственное, чего не смог предусмотреть гениальный режиссер, это нападение скаари на Новую Колумбию… Или мог?

Говорят, что, даже если ты параноик, это еще не значит, что у тебя нет врагов.

А еще говорят, что параноики живут дольше.

На какие-то мгновения я даже поверил в эту теорию заговора, но потом все-таки от нее отказался. Схема получалась слишком сложной. Вытаскивать человека из прошлого, чтобы использовать его как приманку в игре спецслужб? Такое бывает только в научно-фантастических романах.

Наверняка должна существовать масса более простых и дешевых способов поиграть в шпионов, и не стоит преувеличивать коварство СБА и ценность моей собственной жизни.

Сравнивая этот марш-бросок с походом, в который мы с Генри Холденом когда-то отправились, я нашел, что джунгли Белиза более труднопроходимы, чем джунгли Новой Колумбии, потому что продвижение вперед давалось мне не в пример легче. Конечно, сейчас я находился в куда лучшей физической форме, чем тогда на Земле, но вряд ли все можно списать только на это.

Каждые полчаса Дюк доставал свой КПК и сверял направление. Спутниковая система ориентирования продолжала работать. Видимо, скаари не собирались разрушать инфраструктуру планеты, чтобы потом самим не восстанавливать ее с нуля.

Это говорило о том, что Гегемония не предвидела ожесточенного сопротивления местных жителей.

На уроках общевойсковой тактики, которые мне довелось прослушать на Тайроне, нам говорили, что при штурме планеты следует уничтожить местные системы ориентирования, дабы затруднить наземным войскам противника координацию действий. Этот пункт шел сразу за подавлением орбитальной обороны и захватами космопортов.

Но сколько на Новой Колумбии наземных войск? Явно недостаточно для того, чтобы оказать серьезное сопротивление армии вторжения. Зато джунгли располагают к ведению партизанской войны.

Густой покров вечнозеленых лесов делает неэффективными большинство современных спутников слежения и исключает возможность нанесения точечных ударов с орбиты, и воюющим сторонам приходится вести боевые действия по старинке.

Впрочем, тактику партизанских боев нам практически не преподавали, отведя на занятия всего пару часов. Предполагалось, что пехоте Альянса подобные знания ни к чему.

Нас большей частью готовили к захвату чужих планет, а не к обороне своих.

Мы преодолели половину оставшегося расстояния, когда местное солнце стало клониться к закату. Дюк отдал приказ вколоть «коктейль выносливости» из стандартной аптечки и перевести визоры в режим ночного зрения.

Останавливаться на ночь он явно не собирался, стремясь добраться до охотничьего лагеря как можно быстрее.

Им двигало желание выполнить приказ. Любопытно посмотреть, что он будет делать после того, как мы найдем дипломата.

Одно дело – выполнять приказы, и совсем другое – самостоятельно принимать решения, ориентируясь по обстановке.

Сам-то я понятия не имел, что мы будем делать дальше. Мы оказались на планете, захваченной противником, без поддержки, оторванные от других воинских частей, брошенные на произвол судьбы. Идея о том, чтобы вчетвером противостоять вторжению скаари, мне не очень нравилась. Такие штуки прокатывают исключительно в американских блокбастерах, но в составе нашей группы не было Брюса Уиллиса, что могло значительно затруднить эту задачу.

Новая Колумбия была планетой земного типа, и это означало, что на подножном корму мы могли продержаться достаточно долго, однако играть в дикарей мне тоже не очень хотелось. Тем более было непонятно, чем и когда закончится такая игра.

Дождемся ли мы того времени, когда ВКС явятся отбивать планету? И входят ли такие действия в планы Альянса?

Этого я не знал.

Этого никто из нас не знал.

Охотничий лагерь был разбит у подножия небольшого, поросшего деревьями холма. Две палатки, костер, флаер под защитой маскировочной сетки и… датчики слежения, связанные с установками автоматического боя, натыканные по периметру.

Это была слишком суровая защита для парочки охотников, и рассчитана она была явно не на появление у лагеря диких и опасных зверей.

Утром, когда мы вышли к лагерю, «коктейль выносливости» уже прекратил свое действие и усталость начала брать свое. Мы мечтали только о небольшом отдыхе, и когда у каждого на груди появилось по три красные точки от лазерных целеуказателей, это стало для нас неприятным сюрпризом. Мы слишком хорошо понимали, что в любой момент эта точка может смениться боевым импульсом, от которого легкая полевая броня не спасет.

Но, на наше счастье, системы работали в пассивном режиме зашиты, и установки не стали открывать огонь на поражение сразу же по обнаружении целей.

Мы замерли на месте.

Мое «предчувствие» молчало. То ли оно не собиралось предупреждать меня каждый раз, когда моей жизни возникала непосредственная угроза, то ли сейчас такой угрозы не было.

В этом-то и проблема со всеми предчувствиями. Никогда ничего нельзя сказать наверняка.

– Вы кто такие? – разнесся по джунглям усиленный микрофоном голос.

– Пехота Альянса, – сказал Дюк.

– Да ну? – Удивление в голосе присутствовало, а вот акцент в нем совершенно не обнаруживался. – Неужто на самом деле так?

Полог одной из палаток откинулся, и перед нами возник здоровенный араб с карабином неизвестной мне конструкции в руках.

Росту в этом молодчике было добрых два метра, густая черная борода скрывала половину лица и опускалась на грудь, камуфляж «джунгли» и черный берет придавали парню сходство с командиром какого-нибудь партизанского отряда…

– И что вы тут делаете, пехота? – осведомился здоровяк.

– Ищем наследника левантийского престола, – сказал Дюк.

– Логично, – сказал здоровяк. – Асад, это по твою душу.

По сравнению со своим телохранителем наследник калифа выглядел не так колоритно.

Среднего роста, худой, даже можно сказать тощий, камуфляж болтался на нем, как на вешалке, а оружие в его руках казалось чем-то чужеродным и никак не вписывалось в его образ.

Он был похож скорее на школьного учителя и посреди джунглей смотрелся абсолютно нелепо.

– Миссия спасения, – констатировал он с ироничной улыбкой. Из-за смуглой кожи и черной бороды, пусть и не такой роскошной, как у Азима, улыбка наследника казалась особенно белоснежной. – Я все думал, хватит ли у ребят мозгов не предпринимать такой ход, но, видимо, мозгов не хватило.