Пленники тайги - Евгений Сартинов

— Не ерзай, — буркнул Степаныч, — и так еле сижу.

— Надо что-то делать, — все так же тихо, без эмоций сказал финансист. — Все равно нам надо рвать когти с этого чертово камня. Не смоет сейчас, так сдохнем здесь с голоду.

— И что ты предлагаешь?

— Я ничего. Это ты же у нас генератор идей. Благодаря им мы сейчас тут сидим.

— Ну, ты тоже хорош. Я то предлагал, а решал то ты, — затем он нехорошим, противным, дребезжащим голосом засмеялся. — А твоя идея с костерком вообще нам слишком много стоила. — Он осторожно дотронулся до обожженной щеки и зашипел от боли. — Чуть не зажарились как каплуны.

Огонь таежного пожара странным образом пометил их по своему, опалив щетину на лицах и наградив некой ассиметрией. У Золотова больше подпалилась левая щека, лишившаяся растительности и покрасневшая от ожога. Полковник пострадал больше. Правая щека нарывала большим пузырем, огонь смахну даже бровь, кроме того сильно подгорели его волосы на затылке, и с уха клочками сползала обоженная кожа. Большой рубец на левой щеке и несколько мелких на лбу дополняли этот портрет родного брата Фредди Крюгера.

— Ладно, хватит делить что мое, что твое. Как пацан в песочнице. Думай лучше что делать.

Полковник снова глянул на столь близкий и желанный берег. По прямой тут действительно было метров двадцать, даже меньше. Но течение было столь стремительным, что пловца неизбежно бы снесло вниз по течению, а там в пятидесяти метрах начинала вытягивать свою крутую спину проклятая скала.

— По моему там у берега мелко, как тебе кажется? — спросил Золотов.

— Ну? — сухо хмыкнул полковник.

— Может все таки попробовать?

— Пробуй.

— Ты ведь лучше плаваешь.

— Ну и что? Думаешь меня не снесет? Утащит только так.

Золотов вспомнил судьбу искореженного дерева и передернулся всем телом.

— Не дергайся, а то слетим, — снова буркнул полковник.

Они замолкли, опять подкатила апатия, неохота было думать, тем более шевелиться и вообще хоть что-то делать. Несколько минут спустя Золотов взглянул на небольшую трещинку в камне служившую для него уровнем, и убедился что вода прибыла еще примерно на сантиметр.

«Самое мерзкое, что ничего нельзя сделать. Будем сидеть так и медленно подыхать. Может плюнуть на все и очертя голову броситься в воду? Оставить ружье и всю тяжелую одежду здесь. Если затянет под скалу то нам все равно это не понадобится. А если выплывем? По тайге без обуви и оружия — это же медленно самоубийство. И Степаныч не хочет плыть. Впрочем, он то как p`g выплывет. Дерьмо не тонет. А вот я не знаю. Если бы попробовать…»

Рассуждения Золотова прервал встревоженный голос полковника.

— Слушай, Егорыч, я чего то не пойму! Вода уходит!

— Как уходит, что ты мелешь? — удивился финансист. Он снова глянул на свою отметку и убедился что это именно так. Уровень воды падал, причем очень быстро. Сзади тихо выругался Степаныч, и оглянувшийся назад Золотов понял что произошло.

Где-то выше по течению вода смыла большой остров вместе с росшими на нем деревьями. Они окончательно забили узкий проход рядом с заломом, перегородив реку трехметровой баррикадой. Природная плотина росла буквально на глаза невольных свидетелей. Большие, огромные деревья уткнувшись в препятствие и подпираемые водой становились похожими на странные живые существа. Корчась в невероятных судорогах таежные исполины с разбегу еще пытались преодолеть залом, громоздились вверх, поднимаясь почти вертикально подпираемые водой и другими деревьями. В воздухе появлялись то кроны попавших в ловушку деревьев, то корни. С каждой минутой плотина поднималась все выше и выше, мутная вода несшая с собой смытую землю, песок и даже камни быстро забивала ее поднимая уровень реки и продолжая громоздить наносник уже по верх этих деревьев. По другую же сторону залома река продолжала мелеть на глазах.

— Степаныч, это наш шанс! — сказал Золотов. Полковник отрицательно покачал головой.

— Все равно снесет.

— Ну надо же попробовать!

— Пробуй. Я не хочу.

В голове Золотова вдруг мелькнула неясная надежда.

«Попробовать! А ведь это идея!»

— Где у нас веревка? — спросил он.

Степаныч удивленно глянул на него.

— Там всего то метров пять… — напомнил он.

— Не важно, давай! — прервал его хозяин.

Веревку они нарастили портупеей от «узи», ремнями. Все равно было мало. Тогда Золотов решительно скинул пятнистую куртку камуфляжа и начал подрезая ножом рвать ее на тонкие полосы.

— Связывай! — крикнул он Степанычу подавая ворох лент. Тот уже понял его идею и крепкими морскими узлами начал связывать ленты в одно целое.

— Все равно мало, — сказал он, когда Золотов расправился со своей амуницией.

— Снимай свою. — Велел финансист, и вскоре превратил в кучу лохмотьев и куртку полковника.

— Теперь должно хватить, — заметил тот, измерив получившуюся веревку длиной рук.

Дальше Степаныча уже не надо было понукать. Скинув сапоги он обвязался вокруг пояса веревкой, перекрестился, косо глянул на Золотова и буркнув: — Держи крепче, — полез в воду.

Река мгновенно подхватила его и несмотря на все усилия потащила за собой. Полковник сопротивлялся как мог. Он почти выбрался на берег, до него оставалось всего то метра три, но тут кончилась веревка, и она оттащила артиллериста от берега на стремнину. Золотов тут же начал подтягивать Степаныча к камню, и вскоре тот с трудом вскарабкался на округлый валун. Тяжело переведя дух он сказал: — Чуть-чуть… не хватило… Я уже отмель под… ногами почувствовал, но встать… не успел…

— Надо нарастить веревку? — понял его мысль Золотов. Полковник только кивнул головой.

Золотов глянул на превращенные в лохмотья импортные куртки, отрицательно мотнул головой и начал было снимать штаны.

— Не надо, — остановил его Степаныч. — Возьми мои. У меня еще трико есть.

Пока артиллерист отдыхал, Золотов искромсал его штаны на ленты и еще на несколько метров нарастил самодельную веревку. Занимаясь этим он время от времени поглядывал в сторону залома. Река неутомимо продолжала строить свою баррикаду, потоки воды пробивались через все щели неумолимо показывая этим насколько поднялась вода по другую сторону. Когда веревка была готова о вопросительно глянул на лежащего в поверженной позе Степаныча. Тот кивнул головой, шепнул: — Счас…, - и медленно поднялся на ноги.

«Как он устал, — подумал Золотов, — столько дней без еды, еще эта неудачная попытка. Он не сможет».

— Может я попробую? — предложил он.

— Нет, я сам, — упрямо качнул головой полковник. Вода за это время ушла еще больше, и подойдя к самому краю камня он остановился, несколько раз глубоко вздохнул, примерился было прыгнуть, но отрицательно мотнул головой, зарычал сквозь сжатые зубы и несколько раз яростно, со всей силы хлопнул себя ладонью по щекам. Затем Степаныч заорал что-то неистовое, и ласточкой прыгнул в воду.

Вода понесла его вниз, но артиллерист яростно работая мощными, частыми саженками неуклонно приближался к берегу. Золотов затаил дыхание, сердце его билось так, словно он сам греб сейчас в ледяной воде.

— Ну, ну, давай! — шептал он, стравливая потихоньку веревку. И чудо все таки произошло. Золотов сам заорал что-то бессмысленно-восторженное когда полковник поднялся из воды во весь рост и пошатываясь побрел к берегу. Запаса веревки руках финансиста оставалось не более двух метров.

Потом Золотов уже не спешил. Тщательно обвязавшись вокруг тела беседочным узлом он натянул сверху обе куртки, затем закинул за плечи ружье, через шею перекинул ботинки полковника. Степаныч по прежнему пластом лежал на берегу, финансист решил было подождать еще, не торопить полковника, но тяжелый грохот вперемешку с жутким треском донесшийся сзади заставил его оглянуться и уже без промедления прыгнуть в воду. Природная плотина не выдержала многотонного давления воды и подалась вся сразу, мгновенно. Стометровый залом сорвавшись с места трехметровым валом двинулся вдоль реки корежа в мучительных судорогах сотни выбеленных водой деревьев, камни, бревна, снесенные половодьем кусты. Золотов плыл, а сзади него надвигался грохот и рев надвигающейся стихии. Несмотря на то, что финансист старался изо всех сил, его неумолимо проносил мимо берега, слишком тяжел он был в одежде, и с ружьем. На берегу Степаныч судорожно наматывал на руку веревку, но все таки всю выбрать он не успел, и Золотова метров на десять протащило ниже, к самому подножью проклятой скалы. В считаных метрах от себя он увидел белые барашки пены порожденные природной мясорубкой, до ушей его донесся низкий гул бьющейся в теснинах камня воды, и эта неприятная близость буквально o`p`khgnb`k` его, финансист замер, уже не сопротивляясь течению. Сильный рывок веревки развернул его лицом против тока воды и теперь Золотов видел еще одно неприятное зрелище: надвигающуюся на него стену смытого залома. Сам он не мог двинуть ни ногой, ни рукой, вода сорвала с его шеи и унесла ботинки полковника. Лишь когда ноги финансиста почувствовал твердое дно он пришел в себя и рванул со всех сил на берег, падая и поднимаясь. В придачу ко всем несчастьям он умудрился при падении вздохнуть вместо воздуха воду, и бежал дальше уже на ватных ногах, задыхаясь и откашливаясь. А огромный вал воды, дерева и камней был уже близко, в каких-то двадцати метрах от него. Золотов ни за чтобы не успел подняться вверх по безлесому, но достаточно крутому склону. Но тут ему на помощь поспешил полковник. Подхватив хозяина под руки он поволок его наверх, спотыкаясь и ежесекундно оглядываясь на двигающийся залом. Грохот, треск ломающихся веток и рев воды все нарастали, и казалось, что им уже не миновать своей судьбы. Но продвигаясь вперед могучий вал неизбежно терял высоту, и последним усилием воли Золотов и Степаныч все так проскочили, и упав на землю задыхаясь наблюдали за тем, как ниже их в каком то метре корежиться в мучительных судорогах мертвая плоть. Сейчас эта движущаяся масса напоминала некое гигантское фантастическое живое существо, многорукое свирепое. Вал проследовал мимо них дальше, засыпав землю десятками и сотнями кусков дерева. Когда казалось что все уже миновало, Золотов и полковник внезапно почувствовали, что неведомая сила потащила их вслед за заломом. Забытая им веревка зацепилась за какой то сучек и, наматываясь как на катушку поволокла их за собой.