Рейтинговые книги
Читем онлайн Чужой из психушки (фрагмент) - Владимир Круковер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 85

— В туалет хочу!

— Что? — не поняла, выбитая из канцелярской колеи, председательша.

— В туалет… Живот болит очень.

— Да вы что! Не можете потерпеть до перерыва? Вас еще раз надо оштрафовать, как хулигана. Безобразник!

Дама задохнулась и уцепилась накрашенными ногтями за щетину на губе. Профессор упрямо пробубнил:

— В туалет хочу.

— Да выведите его, наконец, этого хулигана. Конвой, что вы смотрите, как подсудимый издевается над судом? Нет, так работать невозможно. Перерыв на десять минут!

Две дамы и возвышающийся над ними хозяйственник удалились в заседательскую, откуда вкусно запахло хорошим кофе. Конвойные, поправив пистолеты и пряча улыбку, отвели нетерпеливого подсудимого по дощатому коридорчику в судебный туалет. (В суде было два туалета: один, куда сейчас вошел профессор, для народа и второй — для народных избранников: судей, секретарей, заседателей, судебных исполнителей.)

Профессор видел в своей жизни не так уж много общественных туалетов. Туалеты институтов, исполкомов, райкомов и иных — омов не вызывали у него особо приятных ощущений, но и ностальгию по домашнему, уютному, не будили. Туалеты вокзалов и аэропортов профессор старался избегать. В течении всей своей жизни он стремился стать депутатом именно для того, чтоб пользоваться в командировках комфортными депутатскими ватерклозетами и залами ожидания. Правда, он сам этого не осознавал, он искренне думал, что хочет приносить пользу совмещая научную деятельность с общественной.

Появление платных туалетов сперва его обрадовало, но потом ввергло в скепсис. Он подсчитал средний заработок владельцев туалетов на Белорусском вокзале, где по закону они должны функционировать бесплатно, как в ресторанах или гостиницах, и был потрясен. Дневная прибыль сортирных бизнесменов[34] превышала его, профессора, годичный заработок. А качество этих туалетов почти не улучшилось. Профессор даже написал об этом заметку в "Известия", но ее не опубликовали, так как ни слова не было о коммунистах.

Так что, в проблемах туалетов профессор, как многие геморроеносители, разбирался, но туалет суда потряс его. Только небольшая закалка, полученная им на парашах тюрьмы, спасла Дормидона Исааковича от нервного расстройства.

Я не буду описывать этот туалет. Я даже удержусь от соблазна рассказать о своеобразном отношении российской общественности к отхожим местам. А уж сравнивать наши туалеты с импортными, украшенными цветами, я вообще не хочу. Скажу коротко — сортир, он сортир и есть.

Задыхаясь, оскальзываясь на сером, выщербленном цементе пола, профессор нашарил рукой дверь и вознамерился ее закрыть.

— Не положено! — строго сказал конвойный, решительно воспрепятствовав намерению профессора уединиться.

Профессор проблеял что-то, сплюнул, попытался взгромоздиться на кособокий, весь в трещинах, унитаз, и с удивлением понял, что желудок его успокоился полностью. Ну совсем ничего не хотелось.

Тогда профессор, чтоб как-то оправдать свое поведение в суде, попытался оправиться по-маленькому. Это ему так же не удалось, отчасти потому, что не хотелось, отчасти — из-за внимательных взглядов конвоиров.

Профессор застегнул ширинку и по дурацкой интеллигентной привычке сказал виновато:

— Простите, но я, кажется, расхотел. Вот ведь казус. Вы уж не взыщите меня, старого дурня.

Конвойные посмотрели на профессора внимательно и строго. Видно было, что они борются с противоречивыми желаниями: дать ему по роже или рассмеяться. Внешний вид Гошиного тела настолько не соответствовал произнесенной тираде, что они все же рассмеялись, искренне и добродушно.

— Ну и гонит, сучара, вот наловчился. Учись, Петя, у старших. И они повели профессора обратно в зал.

***

Суд шел себе и шел. Катился по наезженной колее. Робкие попытки профессора объяснить, что он — не Гоша, что он — профессор Брикман Д.И. и может это доказать, демонстрируя знания, Гоше недоступные, успеха не имели. Единственное, чего добился профессор, так это еще одного штрафа за развязное поведение в общественном месте.

Публика была очарована. Им давно не приходилось видеть такого забавного подсудимого. После очередного заседания старушки по беспроволочному телеграфу разнесли информацию о неординарности заседания, и зал быстро заполнился разномастным, бездельным народом.

Судьи приосанились. Не так уж часто банальный процесс о банальном наезде банального уголовника на человека поднимался в глазах аудитории до уровня суперпроцессов о мошенничестве в особо крупных размерах или изнасиловании извращенными методами с последующими тяжкими последствиями.

Председательствующая дама достала блестящую пудреницу и припудрила усики на верхней губе. Длинный начальник АХО (административно-хозяйственной части) поправил галстук и вытер ладони носовым платком. Хозяйка кулинарии извлекла маленький флакончик с духами, гордо взглянула на соседку и надушила себя между пухлыми грудями. На это вызывающее действие младшей по чину судья ответила целым рядом разнообразных движений, но духов не нашла и ограничилась тем, что вновь порадовала присутствующих зрелищем своей пудреницы и попудрила на сей раз кончик крупного и потного носа.

Профессор на пополнение в зале никак не отреагировал. Он, похоже, даже и не заметил прибавления зрителей. Но в зал он поглядывала. Его внимание тревожила дородная женщина, постоянно смотревшая в его сторону. Когда их взгляды пересекались, женщина качала головой, подмигивал, пыталась кокетливо улыбаться. Когда он последний раз смотрел на нее, женщина делала рукой жест, будто что-то клала в ящик стола. Этот жест постоянно крутился в сознании профессора.

Профессор вновь, украдкой, взглянул в ее сторону. И женщина, сморщившись от негодования, что ее не понимают, вновь сделала упомянутый жест.

Чисто механически Дормидон Исаакович посмотрел вниз, под ограждение небольшого возвышение, на котором и стояла гладкая от тысяч задниц скамья подсудимых. Он взглянул вниз и увидел сложенный кусок бумаги, на манер тех, какими обменивался он сам с девчонками в седьмом классе на уроках.

Профессор проявил море изобретательности. Он закашлялся, полез за платком, уронил его, извинился, нагнулся, поднял платок вместе с бумажкой и стал напряженно думать, как эту записку прочитать? Воспоминания школьных идиллий помогли ему решить и эту проблему. Он независимо расправил бумажку среди тетради, в которой ему разрешили делать записи по ходу заседания, и впился в нее глазами.

"Люблю! Цалую один милион рас! Буду ждать столет! Жду ответа как соловей лета! Твоя Фрося!!" — было написано там корявыми буквами и с ужасными орфографическими ошибками.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 85
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чужой из психушки (фрагмент) - Владимир Круковер бесплатно.

Оставить комментарий