Сказания Меекханского пограничья: Север – Юг - Роберт М. Вегнер

о хворях или о женщинах. Настоящих женщинах, конечно же, а не о постельных игрушках. — Она оглядела каждого из них, породив волну беспокойства. — И это никогда не изменится. А где наш жрец?

Кеннет глянул на кресло, где — голову бы отдал на отсечение — только что сидел Йавен Одеренн.

— А где мой племянник? — Тахг не выглядел удивленным.

— Оставил нас минуту назад и испарился. Мне показалось, что он чувствует себя сконфуженным теплым приемом, что приготовили нам некоторые из твоих подданных, господин. Полагаю, какой бы договор мы ни подписали, в выигрыше останутся обе наши страны.

— Не сомневаюсь, моя дорогая. — У Аэрисса Клависса все еще было такое выражение лица, словно он всерьез подумывал предложить графине контракт на ребенка. Конечно, если империя согласится одолжить ему своего дипломата первого класса для подобных целей почти на пару лет. Лейтенант же задумался, приняла бы сама женщина такое предложение. И не стал бы давать голову на отсечение, что — нет.

Он внутренне усмехнулся. Несмотря ни на что, не казалось, будто дипломатическая миссия завершится фиаско. Он мог теперь расслабиться.

— Шпион!!! — Голос наполнил зал силой грома, раздавшегося под чашей колокола. — Шпион в замке! Предательство!!!

Кеннет замер, Берф едва не выронил кубок с вином. Андан и Вархенн одновременно взглянули в сторону дверей и вскочили, хватаясь за оружие.

— Сидеть! — Лейтенант пролаял приказ, прежде чем их ладони коснулись рукоятей, одновременно с тем, как такой же приказ прозвучал из уст графини. Даже интонации и акцент были одинаковы. Десятники замерли, после чего медленно, словно невидимая ладонь вжимала их в стулья, уселись снова.

— Приказы моим солдатам я отдаю лично, графиня. — Кеннет не повернулся в сторону дверей, игнорируя нарастающий шум в зале. — И прошу не помогать мне с этим.

Он взглянул ей в глаза.

— Хорошо, господин лейтенант. — Графиня уже не улыбалась, куда-то исчезла лучащаяся радостью, щебечущая красавица. Перед ними сидел профессиональный дипломат, та, для кого жизнь и смерть — две стороны одной монеты. Сомнения мигом слетели с него. Потребуй этого интересы империи, она сделалась бы любовницей Аэрисса, родив ему хоть дюжину детей. — Только контролируйте их. Прошу вас.

Он не дал себя обмануть, это «прошу» на самом деле было приказом.

— Госпожа…

Шепот сей раздался из уст Велергорфа, десятник побледнел, руки его тряслись. Кеннет неторопливо обернулся через плечо и взглянул на середину зала, на фигуру, которую волокли по полу двое приспешников Навера. В первый миг он подумал, что это один из его людей, грязно-белая ткань тянулась за узником, словно мантия. Он заморгал, отгоняя видение. Ни за одним из его стражников одежда так вот не волоклась бы, в пойманном было не больше пяти футов роста. Заметил он светлый чуб и уже знал, что скрытое за волосами лицо будет плоским лицом ребенка, которого Вархенн спас в смердящем заулке в Арбердене.

Пленника волокли неторопливо, чтобы все могли рассмотреть ткань и вышитый на ней знак. Шум рос в зале вплоть до момента, когда человеческий тюк бросили на пол перед столом меекханских гостей. Тогда установилась тишина.

— Послы! — Голос снова наполнил зал. — Делегаты! С миссией мира и выгодным договором! И пока мы чтим их пиром, шпионы империи крутятся вокруг замка, ищут слабые места в стенах, высматривают тропки наверх! Изменой пропитаны их разговоры, и измену принесли сюда послы! Ядом отравлены их речи и лесть!

Йавен Одеренн показался из-за дверей, идя сбоку от Навера. Скверно усмехался, не переставая говорить.

— Куда подевалась мудрость нашего тахга?! Где славная его предусмотрительность?! Отчего он кормит змей собственной кровью, когда должен растоптать им головы, прежде чем вползут в его дом?!

Аэрисс поднялся, и при виде его лица улыбка исчезла с губ жреца. Будь они в зале одни, Кеннет не поставил бы за его жизнь и козьего катышка. Но — не были, и потому через мгновение Одеренн продолжил. Уже тише:

— Этого шпиона поймали, когда он крутился у стен замка, тахг. Схватили в момент, когда он прокрался под ворота. Скажи нам, почему империя шлет послов, если за ними идут шпионы? Спроси своих гостей, сколько таких, как сей, вертится еще вокруг и не сопровождает ли их армия, которая одним ударом могла бы отсечь голову нашему королевству? Разве для империи убийство всей родовой старшины не было бы прекрасным началом для покорения?

Шум поднялся снова. Лейтенанту показалось, что каждый кричал на каждого, а размахивание руками и угрозы кулаками были настолько же важны, как и обычные слова. Некоторые уже вскакивали с мест, готовые вцепиться в глотки соседям. Когда бы не запрет на оружие, пол наверняка бы покраснел от крови.

— Тихо!!!

Все замерли. Некоторые в довольно странных позах, склоненные вперед, с воздетыми руками.

— Все на места!!!

Лавки заполнились, но тишина, которая повисла в зале, не обещала ничего хорошего. Тахг перенес тяжелый взгляд на жреца.

— Откуда ты взял этого несчастного?

Вместо Одеренна ответил Навер:

— Мои люди схватили его, когда он крутился подле ворот… И я не знаю, нет ли там еще и других, — добавил он через мгновение.

— Откуда нам знать, что ты не дал по голове одному из посольских стражников, что вышел по нужде? — раздалось из зала. Несколько человек даже засмеялись.

— Потому что все из Горной Стражи — здесь. — Навер поднял ладонь. — Разве что их предводитель о ком-то позабыл.

Кеннет мог только смотреть, как в зал входят его солдаты. «Их вводят» — было бы более точным. По двое, по трое вталкивали в двери, большинство без доспехов, но все с оружием и в плащах. Две шестерки, вышитые на груди тех плащей, выглядели как немое обвинение. Приветствовали их ледяными взглядами.

Лейтенант встал, притягивая внимание всех присутствующих, и обратился к стражнику, стоявшему ближе всех:

— Кейв, как вас сюда завлекли?

— Сказали, что господин лейтенант дал приказ: надеть плащи, взять оружие и пойти в зал. Тот, что доставил эти слова, был одет как один из людей тахга. — Волк хмуро оглядел зал, держа ладонь на рукояти меча.

Офицер кивнул. В этом не было их вины, он не предвидел такой возможности.

— Построиться по десяткам!

Отряд в несколько ударов сердца создал четыре идеально ровные шеренги. Несмотря ни на что, были они частью армии империи.

— Это все твои люди, лейтенант? — ядовито усмехнулся жрец.

— Да.

— А этот? — Палец обвиняющее уткнулся в сторону лежащего тела.

— Этот не мой.

— Но тогда — чей? И почему он носит знак твоей роты? И зачем прокрадывается к воротам, в ночи, чтобы никто его не