Под чужим именем - Валерий Горшков

Вот же черти. Знают ведь отлично – может, на смерть идут, в тыл заклятого друга, с которым руковод–ство страны не так давно подписало исторический пакт о ненападении. А гогочут, прямо как дети малые. Особенно Скрипач. Нашел над чем смеяться. У человека горе, а он издевается. Впрочем… может, так действительно легче – встречать неизвестность с улыбкой? Для улыбки нужен лишь повод. А тут вдруг появилась отличная тема для долгих казарменных шуток. И какая! Нарочно не придумаешь. Бедный Лис, теперь мужики его до белого каления заедят. Не повезло старлею. Отныне он при одном упоминании о гороховом супчике сразу же звереть будет. Интересно, наш повар после возвращения группы на базу проживет хотя бы час или, может, больше протянет?

Глава 20

Не считая маленькой неприятности с Лисом, до границы долетели нормально. Затем, как и говорил старлей, летчик по громкой связи объявил, что, мол, пересекаем священные рубежи Отечества, и упомянул о необходимости соблюдения полной светомаскировки. С этого момента напряжение начало нарастать и к моменту выброски достигло своего апогея. Сообщение о том, что через минуту прибываем в точку десантирования, как ни странно, вызвало у Славы некое подобие расслабления. Любая определенность, законченность, как известно, всегда лучше томительного ожидания. Встали со скамеек, последний раз проверили амуницию, оружие и парашюты. Лис жестом показал: первым пойду я, потом Охотник, замыкающим – Скрипач. Выстроились в затылок. Надели очки. Второй пилот распахнул дверь. В лицо ударил едва не сбивший с ног тугой поток ледяного ветра.

Ну, с богом. Стерх – птица гордая.

– Пора! – наконец сообщил из кабины летчик, сверив показания приборов. – Давайте, орлы! Желаю мягкой посадки!

– Работаем, – сквозь зубы выдавил Веригин и, оттолкнувшись, первым сорвался в свистящую черную пропасть. Выждав пару–тройку секунд, следом прыгнул Слава. Как покидал самолет Скрипач, он, естественно, уже не увидел…

Парашют раскрылся мягко, один короткий, сильный толчок – и вот над головой уже парит похожий на гриб белый купол. Ночь выдалась светлой, чистое небо сверкало мириадами звезд. В такую погоду опускающиеся десантники были видны снизу как на ладони, и при желании было бы проще простого расстрелять их всех еще в воздухе. Один плюс – точно видишь, куда летишь. В кромешной мгле и при другом ландшафте местности приземляться гораздо сложнее. Посадка же обещала быть нормальной. Земля – припорошенные снегом, очень удобные для приземления пахотные поля, перемежающиеся редколесьем – медленно, но неумолимо приближалась. Слава огляделся в поисках товарищей и сразу же заметил левее, внизу, парашют Лиса. А правее, вверху, – Скрипача. Значит, все идет без эксцессов. Вот рыжий коснулся земли – мгновение назад наполненный воздухом купол парашюта сморщился, завалился набок. Слава запомнил место приземления командира тройки…

Сам же упал не слишком удачно – на край идущего по границе поля и леса глубокого оврага. Коснувшись подошвами покрытой мерзлой коркой земли, он, как и положено, спружинил коленями, но тут же поскользнулся, споткнулся, упал на бок и покатился под уклон, как веретено, наматывая на себя парашютные стропы. Достигнув покрытого льдом дна оврага, дал себе возможность немного отдышаться. Примерно минута ушла на то, чтобы освободить руку, достать нож и перерезать стропы. Еще две – на то, чтобы собрать в кучу и спрятать парашют в удачно попавшейся на глаза просторной норе на лесном склоне оврага, под обнаженными корнями дерева. Присыпав для верности парашют снегом, которого здесь, в расположенной на юго–западе от точки взлета Восточной Пруссии, было значительно меньше, чем в окрестностях Ленинграда, Слава выбрался на край оврага и, затаившись, внимательно оглядел окрестности через прицел своего автомата «МZ–38 ERMA». Чисто. Если не считать торчащего прямо в центре поля, как на ладони, Скрипача, упрямо борющегося словно джигит с бешеным рысаком, со своим парашютом. Свернуть купол мешал раздувающий его крепкий ветерок. Температура, по первым ощущениям, не аховая – всего пять–семь градусов мороза. Пока даже жарко. А впереди – марш–бросок до места встречи с агентом…

Убедившись, что вокруг не видно ни души, Слава поднялся и поспешил на помощь Скрипачу. Вдвоем они быстро усмирили похожий на парус купол.

– Там, в овраге, удобная нора, – сообщил Слава. – Есть место и для твоей тряпки!

Быстро присоединив второй парашют к первому и тщательно замаскировав нишу ветками, они направились к месту приземления Лиса и обнаружили старлея сидящим под стволом березы, на скомканном парашюте. Его лицо было бледным, со лба каплями струился пот.

– Что случилось, Толян? – Скрипач, на секунду раньше новичка сообразивший, что дело – дрянь, метнулся к Лису и упал на колени рядом со старшим. Он, битый спец, уже все понял.

– Нога, сука, – злобно прошипел Веригин. – На кочку попал. Земля – как камень. Мерзлая. Я думаю, перелом пяточной кости. Даже слегка ступить не могу. – Старлей виновато окинул взглядом товарищей, лицо его нервно передернулось. – Значит, так. Слушай приказ, бойцы. Я остаюсь здесь. Загорать. Берите рацию. Старшим назначаю Скрипача. Если будет возможность – захватите меня на обратной дороге. Если появятся малейшие сомнения по времени… тогда – нет… Теперь главное. – Рыжий сглотнул застрявший в горле ком, достал из планшета карту, фонарь, развернул, отыскал нужное место, ткнул пальцем. – Мы сейчас примерно здесь… Вот тут будете ждать прибытия агента. Это километров пятнадцать, за два часа бодрым ходом доберетесь. Времени с запасом… Он приедет на машине. Возможно – в военной форме. Остановится. Выйдет. Отольет. Закурит сигарету. Сигарета – это сигнал, что все нормально, можно забирать груз… Агент может пойти с вами, может остаться, как захочет… Если пойдет, то машину лучше спрятать… Теперь отход. Это здесь. – Лис показал на третью точку. – Единственное ближайшее место, подходящее для скрытного приземления и взлета самолета.

– Это километров семь на север от места передачи груза. Совсем в другую сторону, – оценив по масштабу примерное расстояние, заметил Слава. – Чтобы забрать тебя, нам придется сначала возвращаться, а потом нести до места посадки. Больше двадцати километров… – Он вопросительно, чуть виновато, взглянул на старлея. Скрипач, напротив, нахмурился, вильнул взглядом в сторону. Как более опытный, он понимал: шансы командира вернуться на базу, мягко говоря, не велики. На все про все у них есть шесть часов, с условного времени встречи с агентом. Самолет ждать не будет. Приземлится и улетит в точно обозначенное время. А еще нужно доставить секретный груз. Любой ценой. Рисковать и тащить груз сначала обратно, в квадрат десантирования, а затем к самолету – преступление. Значит, за Лисом в лучшем случае придется идти кому–то одному, оставив товарища в случае осложнений без огневого прикрытия и тем самым теоретически поставив под вопрос удачный исход операции. За такую «гуманность» даже в случае удачного спасения Лиса Шелестов сдерет три шкуры и даже может запросто отдать под трибунал. Самое обидное, что, делая это, подполковник Батя будет абсолютно прав. На циничных весах предназначения отряда «Стерх» жизнь даже нескольких бойцов и успех операции – категории изначально не равноценные. Таковы правила игры. Законы жестокой и грязной мужской работы…

– Про меня не думай, – катнул желваки Веригин. Глаза его смотрели холодно, решительно. Как у неодушевленной боевой машины. – Думай про выполнение задания.

– Мы постараемся забрать тебя, Лис, – пообещал, пряча глаза, Скрипач. И незаметно стиснул руку Охотника – молчи, пока я говорю. – Но если… если до срока не уложимся…

– Не волнуйся, Жора, – ухмыльнулся рыжий. – Я знаю, что надо делать. В плен не сдамся. Все. Хватит болтать. Выполняйте приказ, лейтенант!!!

– Есть, товарищ старший лейтенант! – глухо ответил Скрипач. И голос его заметно дрогнул. Было от чего…

Всю дорогу до места встречи с секретным агентом разведки, тайно работающим в тылу потенциального противника, Слава прикидывал в уме, хватит ли времени спасти рыжего. Если агент приедет вовремя и они получат посылку за пять–пять с половиной часов до самолета, то шанс, хоть и призрачный, вернуться за Лисом и отнести его до точки вылета еще оставался. Туда, если очень постараться, зная дорогу, – марш–бросок часа на полтора от силы. Остается часа четыре, чтобы отнести весящего килограммов восемьдесят старлея на горбу на расстояние двадцать два километра. Рискованно. Очень рискованно. Но – отнюдь не безнадежно. Сил должно хватить!

– Стой, – скомандовал Скрипач, переходя с бега на быстрый шаг и на ходу сверяясь с картой с помощью фонаря. – Кажется, мы у цели. Вот, за этой горкой должна быть дорога к литовской границе… Время?

– Час семнадцать до условного, – сообщил Слава.

– Отлично. Только бы он не опоздал, – тихо прошептал Жора.