Образование древнерусского государства - Владимир Васильевич Мавродин

Сближение между словенами и кривичами началось рано в связи с объединением их в борьбе с варягами в один племенной союз. Кривичи и их потомки колонизировали Заонежье до Поморья, дошли до Вологды и Вятки, до междуречья Оки и Волги, северной части Рязанской земли.

Особняком стоят владимиро-суздальские говоры, отличающиеся умеренным оканьем, произношением «ѣ» как «е» и другими чертами, отличающими их от северославянских говоров потомков кривичей и от диалектов словен, что дало возможность Ф.П. Филину признать их остатками диалекта особого восточнославянского племени, название которого нам источники не сохранили.

Таковы были диалекты северорусской группы племен. Южнее длинной полосы тянутся среднерусские говоры. Здесь обитали летописные дреговичи, радимичи и вятичи, говорившие на особых племенных диалектах. У дреговичей произошло отвердение «р» и имела место мена «в» и «у». Такая же мена «в» и «у» отмечается в диалекте радимовичей, но отсутствует у вятичей. Сближение дреговичей, радимичей и вятичей началось очень давно. Оно привело к появлению яканья, особенно сильного на крайнем западе и крайнем востоке расселения среднерусов. В середине между этими диалектами сильного яканья расположены диссимилятивное и умеренное яканье и проникшее с юга диссимилятивное аканье и западное ыканье. Эти явления в речи среднерусских племен свидетельствуют о перерыве в начавшемся процессе сближения дреговичей, радимичей и вятичей, объясняемом, по-видимому, влиянием говора северян, разъединившим эти племенные диалекты. В языке вятичей имеется ряд черт, сближающих его с языками финских и яфетических народов Поволжья и Северного Кавказа. Аканье вятичей характерно для мордовского, марийского, чувашского и яфетических кавказских языков, сближает их и лексика («сорока» — головной убор и в том же значении «сурка» марийск., «суркан» чувашек., «сорка» мордовск.; «шабур» — верхняя суконная одежда и в том же значении «шобар» чувашск., «шобр» марийск. и др.; «кут» — угол дома и мордовск. «кудо» — дом, марийск. «кудо» — старый тип жилища, удмуртск. «куда» — вместилище и др.).

Что касается диалекта северян, то он был окающим, как и другие южные диалекты. Издавна тяготевшие не только к южнорусской, но и к среднерусской группе племен северяне на северо-востоке втянулись в среду среднерусов. Северское оканье было сменено аканьем, но с заменой ударяемого «а» звуком «ъ», а затем «ы». От потомков северян диссимилятивное аканье перешло в соседние среднерусские говоры. Язык потомков северян — «сиворян», «аверян», «полисцев», диалекты «полешуков» Задесенья, «горюнов» и «северско-белоруссая говорка» характеризуются аканьем, отвердением «р» перед гласными, рядом архаических черт и несомненно представляют собой наречия переходного типа. Слово «изба», которое, по мнению А.А. Шахматова, имело место в лексике северянского племенного диалекта, о чем свидетельствует слово «yxba» в куманском (половецком) словаре, которое могло быть заимствовано половцами только у славянских племен лесостепной полосы Левобережья, т. е. у северян, так как на правом берегу, у полян, оно не встречается, ведет северянский диалект на север, где употребляется в лексике слово «изба», не известное древнерусскому югу[229]. А.А. Шахматов указывает и на то, что, вероятно, у северян Мономах взял слово «лошадь», также не известное на юге, где его заменяет слово «конь». Этот термин сближает северянский диалект с северорусскими наречиями и с яфетическим востоком[230].

Позднее сближение диалектов вятичей, радимичей, дреговичей и северо-восточной части северян в период образования Великого княжества Литовского прерывается, и начинается формирование на основе дреговичских и отчасти кривичских, радимичских и северских говоров белорусского языка. Вместе с объединением русских земель под властью Москвы из части кривичских, словенских, владимирско-суздальских, вятичских, части радимичских, северянских, Полянских и древлянских диалектов, языковые элементы, которые проникают далеко на северо-восток, складывается великорусский язык.

Диалекты южных племен Древней Руси изучены слабее. Говоры полян и древлян сближаются, и результатом их дальнейшей эволюции является североукраинское наречие, сближающееся с русскими и белорусскими говорами и представляющее собой языковое явление переходного типа. Этот киевский говор в эпоху «империи Рюриковичей» превращается в общерусский язык, но Батыево нашествие прервало этот процесс, и после нового заселения Среднего Приднепровья людьми, пришедшими с запада, и возвратившимися назад обитателями опустевшего края киевский диалект превратился в окраинный, сохранив свои черты языка переходного типа. Никаких следов языка уличей и тиверцев до нас не дошло. Что касается червоннорусских диалектов, то они уже с XII–XIII вв. имеют украинизмы в фонетике и лексике, ярко проявляющиеся в Ипатьевской летописи.

Таким образом, хоть и с рядом локальных вариантов намечаются три древнейшие группы восточнославянских диалектов — северорусская, среднерусская и южнорусская.

Нам кажется, что это деление восточнославянских племен по языковому признаку на три группы не случайно и имеет глубокие корни.

Южнорусская группа и отчасти среднерусская в западной своей части (дреговичи) соответствуют племенам Среднего Приднепровья, Поднестровья и Прикарпатья. Здесь, как мы уже видели, схождение племен, отразившееся в памятниках материальной культуры в виде определенного их однообразия, началось ранее, чем на севере, а именно — еще в эпоху «полей погребальных урн», и привело к появлению в первые века новой эры южной ветви восточного славянства ранней, антской, ступени его формирования.

Среднерусская группа и отчасти севернорусы (часть кривичей) представляют собой те лесные отсталые восточнославянские племена, которые лишь в середине I тысячелетия н. э., испытав на себе влияние своих передовых соплеменников Среднего Приднепровья и продвинувшись на юг, слились с ними в единый восточнославянский, русский, этнический массив. И наконец, третья северорусская группа диалектов принадлежит племенам, развернувшим широкую колонизационную деятельность в слабо заселенных финскими этническими образованиями дремучих лесах северной полосы Восточной Европы.

В эпоху Киевского государства, а быть может и несколько ранее, начинается отмечаемое и археологами по вещественным памятникам, и лингвистами по данным языка схождение культуры, быта и одновременно диалектов.

И этот процесс привел и не мог не привести к созданию единого языка, хотя становление его и не закончилось. О причинах этого явления речь будет идти дальше.

Так вырисовывается в свете изысканий наших лингвистов картина развития древнерусских диалектов начальной стадии в истории древнерусского языка — «одного из самых сильных и самых богатых живых языков» (Фр. Энгельс)[231].

Как видно из всего изложенного, данные языка подтверждают в основных чертах предположения, высказанные в связи с анализом памятников материальной культуры.

И в заключение вопроса о древнерусских племенах несколько замечаний по поводу антропологического типа древних славян. Славянство сложилось на территории распространения различных расовых типов, и если обратиться к погребениям восточных славян IX–XI вв., то, естественно, пред нами выступят различные физические особенности населения одной и той же области. В славянских погребениях той поры находят черепа и брахикефалов, и долихокефалов, высоких и низкорослых людей и т. д. и т. п. Ни о какой единой расе восточных славян, конечно, не